— Хорошо, — сказал Валентин. — Самое трудное еще впереди. Ничего не значит, что мы перебрались через пропасть, если найдут здесь наши следы. Этого-то я и хочу избежать.
— Гм! — произнес дон Пабло. — Это очень трудно, чтобы не сказать — невозможно.
— Все возможно, если есть сила, мужество и ловкость. Слушайте внимательно, что я вам скажу.
— Мы слушаем.
— Края пропасти с этой стороны не так отвесны, как с той, не так ли?
— Это верно, — заметил дон Мигель.
— На двадцать метров ниже нас вы можете видеть площадку, начиная от которой почти до самого дна пропасти, то есть до подошвы горы, тянется лес.
— Да.
— Вот это и есть наша дорога.
— Как, наша дорога, мой друг? — воскликнул дон Мигель. — Но как же мы достигнем той площадки, о которой вы говорите?
— Очень просто: я вас спущу на своем лассо.
— Это так, но как же спуститесь потом вы сами?
— Пусть это вас не беспокоит.
— Прекрасно, — возразил дон Мигель, — но позвольте сделать вам одно только замечание.
— Извольте.
— Вот тут перед нами тянется вполне ясно видимая дорога, и притом очень удобная.
— Действительно, — спокойно возразил Валентин, — то, что вы говорите, вполне справедливо, но две причины мешают мне направиться этой дорогой, как вы ее называете.
— Какие же это причины?
— Сейчас скажу. Во-первых, эта дорога находится настолько в хорошем состоянии так бросается в глаза, что подозрения Красного Кедра неминуемо обратятся на нее, если дьявол поможет ему перебраться сюда.
— А вторая причина? — спросил дон Мигель.
— Вторая, — сказал Валентин, — не считая всех преимуществ, представляемых выбранной мною дорогой, та, что я не хочу — и вы, наверное, со мною все согласны, — чтобы тело нашего друга, лежащее на дне пропасти, осталось без погребения и стало добычей диких зверей. Что вы на это скажите, дон Мигель?
Услышав это, дон Мигель схватил руку охотника и крепко пожал ее.
— Дон Валентин, — сказал он, растроганный до глубины души, — вы лучше нас всех. Благодарю вас за вашу благородную мысль.
Остальные вполне согласились с этим и, в свою очередь, выразили Валентину свои чувства.
— Итак, решено, — сказал он, — мы отправимся этим путем?
— Конечно. Когда вы пожелаете.
— Хорошо. Но так как ночь довольно темная, а путь опасен, то Курумилла, который больше всех нас знаком с Диким Западом, отправится первым и покажет нам дорогу. Вы согласны, вождь?
Индеец утвердительно кивнул головой. Тогда Валентин дважды обвязал себя своим лассо, спустил другой его конец в пропасть, уперся ногами в скалу и подал индейцу знак спускаться.
Курумилла не заставил себя ждать. Он схватился обеими руками за веревку и, упираясь ногами в попадавшиеся ему выбоины в скале, начал медленно спускаться. Через несколько минут он благополучно достиг площадки.
Дон Мигель и его сын внимательно следили за всеми движениями индейца. Когда они увидали, что он вполне благополучно достиг цели, то с облегчением вздохнули. Немного погодя они один за другим так же успешно спустились вниз по веревке, которую держал охотник.
Теперь он остался наверху в одиночестве и, следовательно, ему никто не мог оказать той услуги, которую он оказал своим товарищам.
Но у него уже был наготове план. Он зацепил серединой лассо за скалу, торчавшую на краю бездны, а оба конца его спустил вниз. Затем, ухватившись за них обеими руками, он так же благополучно, как и товарищи, достиг нижней площадки. После этого он потянул за один конец лассо и, когда оно упало к его ногам, преспокойно свернул его и прикрепил к своему поясу.
Товарищи с удивлением наблюдали за его мужественными и ловкими действиями.
— Я думаю, — сказал он им улыбаясь, — что если мы будем продолжать таким образом, то Красному Кедру будет трудно выследить нас. Скорее мы выследим его. А теперь, senores caballeros, осмотрим местность, чтобы знать, куда мы попали.
С этими словами он принялся за осмотр площадки.
Она была значительно обширнее той, с которой они только что спустились. У ее края начинался девственный лес, который по довольно отлогому склону спускался до самого дна ущелья.
Осмотрев опушку леса, Валентин возвратился к своим спутникам, покачивая головой.
— Что такое? — спросил его дон Пабло. — Или вы заметили что-нибудь подозрительное?
— Гм! — отвечал Валентин. — Я не знаю наверное, но если не ошибаюсь, то поблизости находится берлога какого-то хищного зверя.
— Хищный зверь? — воскликнул дон Мигель. — На такой высоте?
— Да, это-то меня и беспокоит, я видел широкие и глубокие следы на земле. Посмотрите вы, вождь, вон там, — продолжал он, обращаясь к индейцу и указывая ему на место, где были обнаружены отпечатки.
Не говоря ни слова, индеец подошел к указанному месту и, наклонившись к земле, внимательно осмотрел следы.
— Какой же это зверь, по вашему мнению? — спросил дон Мигель,
— Гризли, — отвечал Валентин.
Гризли — самое опасное животное в Северной Америке. Мексиканцы невольно содрогнулись, услышав, с каким противником имеют дело.
— А вот и Курумилла возвращается, — сказал Валентин, — теперь все наши сомнения должны рассеяться. Ну, вождь, чьи это следы?
— Гризли, — коротко ответил индеец.
— Я был уверен в этом, — заметил Валентин. — И, кажется, очень крупного?
— Да, очень крупного: следы имеют восемь дюймов в ширину.
— О-о! — произнес дон Мигель. — Но когда они оставлены, вождь?
— Они совсем свежие. Зверь прошел не более часа тому назад.
— Карамба! — воскликнул вдруг Валентин. — Да вот и его берлога!
С этими словами он указал на широкое отверстие в скале. Все невольно попятились.
— Senores caballeros, — сказал Валентин, — я думаю, что никто из вас, так же, как и я, не желает помериться силами с гризли, не правда ли?
— Конечно, никто, — отвечали мексиканцы.
— Хорошо. В таком случае, немедленно уйдем отсюда. Зверь, вероятно, недалеко и скоро явится.
— Да, да, идемте! — воскликнули все.
В это время в лесу раздался треск ломающихся ветвей, и свирепое рычание нарушило тишину ночи.
— Слишком поздно! — воскликнул Валентин. — Вот и неприятель. Да поможет нам Бог, так как бой будет нешуточным.
Все охотники собрались в кучу и прижались спинами к скале.
Через несколько мгновений из-за края площадки появилась страшная морда гризли.
— Мы погибли, — прошептал дон Мигель, заряжая ружье, -нам не удастся отступить, так как позади нас отвесная скала.
— Кто знает? — возразил Валентин. — Бог делал для нас так много до сих пор, что с нашей стороны было бы неблагодарностью отчаиваться теперь!
