Сола столкнулась с ними в дверях.
– Я тоже пойду.
– Хорошо, – Сол явно был недоволен. – Иди, женщина. Мы только прогуляемся.
Они покинули лагерь и направились к лесу. Как в старые времена, когда шли к Больной земле, – и все-таки иначе. Какие невероятные последствия из случайного совпадения их имен! Все было как-то не так. Он пришел заявить права на любимую женщину, сразиться за нее в круге – и не находил нужных слов. Она любила его, и муж – формальный ее муж! – признавал, что брак ее с ним – лишь видимость. И при всем этом Сос чувствовал себя подлым захватчиком.
Глупыш полетел вперед, довольный, что можно покружить среди лесных теней и подкрепиться.
Пора было говорить о главном.
– Я пришел за Солой.
– Бери ее, – Сол ни секунду не колебался, словно рядом женщины не было.
– Мой браслет на ее руке, – Сос сомневался, что понят. – Мои дети от нее. И звать ее будут Соса.
– Разумеется.
Это было что-то немыслимое.
– У тебя нет никаких условий?
– Только твоя дружба.
– Эти дела не касаются дружбы!
– Почему нет? Я берег ее только для тебя.
– Ты… – Значит, ее так опекали ради него, Соса?! Но зачем?
– Я не хотел, чтобы она носила менее славное имя.
А ведь правда! Почему нет? Для дружеского обмена не было препятствий… Но снова все не так. Была еще какая-то загвоздка, он ее чувствовал и не мог определить.
– Дай мне ребенка, – сказала Сола.
Сол передал ей девочку. Она расстегнула верх платья и поднесла Соли к груди.
Вот оно! Ребенок!
– Можно ли отрывать ее от матери? – воскликнул Сос.
– Нет, – ответила Сола.
– Ты не возьмешь мою дочь, – Сол впервые повысил голос.
– Нет. Конечно, нет. Пока ей необходимо материнское молоко…
– Никаких «пока», – отрезала Сола. – Это и моя дочь. Она останется со мной.
– Соли моя! – Сол был непреклонен. – Ты, женщина, можешь остаться или уйти, носить чей угодно браслет, но Соли – моя.
Девочка открыла глаза и залилась плачем. Сол взял ее у матери, прижал к груди, и она удовлетворенно замолкала. Сола сдвинула брови, но промолчала.
– Я не посягаю на твою дочь, – осторожно продолжил Сос, но ее нельзя оставлять без матери…
Сол подошел к сваленному бурей дереву, опустился на ствол, усадил на колени Соли.
– С твоим уходом в лагере стало так тоскливо. Ты вернулся, у тебя есть оружие. Управляй моим племенем, моей империей, как прежде. Будь снова моей правой рукой!
– Но я пришел, чтобы увести Солу с собой! Она не сможет оставаться здесь, если сменит браслет. Это позор для нас обоих.
– Почему?
– Соса, которая нянчит ребенка Сола?
Сол задумался.
– Пусть тогда продолжает носить мой браслет. Но будет твоей.
– А ты готов носить рога?!
Укачивая дочку, Сол стал тихо мычать что-то и, войдя в тональность, запел приятным чистым тенором:
Сос нервно прервал:
– Ты понимаешь, о чем я говорю!
– Я понимаю, кто был настоящим другом, когда я валялся в лихорадке и не мог даже шевельнуться, чтоб защитить себя, я понимаю, кто выволок меня, полуживого, на своей спине из опасного места. И если я должен носить рога, то это те рога, которые я готов носить, пусть все видят.
– Нет! – Сос был потрясен.
– Оставь мне только мою дочь; все остальное – твое.
– Но не за счет бесчестья! Я не приму бесчестья, ни твоего, ни моего.
– И я тоже, – вымолвила Сола.
– Какое бесчестье может быть между нами? – запальчиво выкрикнул Сол.
– Есть только дружба.
Они замолчали. Глядели друг на друга, пытаясь найти решение. Остаться и вступить в позорную связь, которая обнаружится, сделает его недостойным оружия и власти? Уйти, забыть свои мечты о любимой, оставить ее с мужем, который равнодушен к ней? Или… сразиться. За женщину, за честь. Все или ничего.
Сол нашел его взгляд. Он сам пришел к тому же.
– Сделай круг.
– Нет! – Сола сразу поняла, чем это грозит. – Это неправильно!
– Именно поэтому рассудит круг, – грустно ответил Сос. – Ты и твоя дочь должны быть вместе.
– Я отказываюсь от Соли, – выдавила она. – Только не делайте этого.
Сол все сидел с дочкой на коленях, так не похожий на вождя империи.
– Нет. Оставить ребенка без матери – это хуже, чем вождю отказаться от племени. Я не думал об этом, но теперь понимаю.
– Но ты не взял оружия, – ей хотелось хоть как-нибудь помешать.
Сол даже не удостоил ее вниманием.
– Я не убью тебя. Ты можешь служить мне, если хочешь, делать все что угодно, но больше никогда не подымешь против меня оружия.
– Я тоже не убью тебя. Владей оружием, империей. Но мать с ребенком уйдут со мной.
Выигравший получал то, что желал, проигравший – что оставалось. А оставалось – они не позволяли себе думать сейчас об этом – только одно: Гора. Сос не войдет в племя, чтобы обесчестить браслет вождя, и не вернется в колонию ненормальных. Сол с первым же поражением поставит крест на империи – это всегда было ясно. Никому поединок не принесет полной радости. Но таков суд чести.
– Сделай круг, – повторил Сол.
– Но твое оружие…
Им действительно не хотелось драться. Но был ли другой выход?
Сол передал дочурку матери, всмотрелся в чащу. Отошел, сломал подходящее деревце и руками очистил от веток и листьев. Видя его решимость, Сос приступил к расчистке места на земле. Круг вышел неровный, слегка бугристый, шест тоже не блистал изяществом. Но это был не тот случай, когда хотелось бы сражаться на виду всего племени.
Они подошли к самодельной арене, стали друг против друга. Сола застыла рядом в тревожном
