— Неважно. Я жажду мести. Он должен был уничтожить выскочку, солгал, что исполнил приказ, а вышло так, что послал вместо себя девчонку! Неудивительно, что все пошло прахом. Путь теперь сам займет ее место!
— Лучше я сотворю зелье, делающее людей непобедимыми. Твой план — он провалился, и все потому, что круглоухий находится под защитой волшебства.
— Ты так думаешь?
— Знаю! Так же точно, как и то, что твой агент ничего не стоит. Может, бросить его моим ящерицам? Поверь, эта смерть не так уж легка.
— Значит, не возьмешь его кровь?
— Нет. Хочешь крови — отдай его палачу. Эта свинья любит терзать людскую плоть.
— Но он боится тебя. Эпплтон знает, что палач искромсает тело, а ты…
— Говорю в последний раз, дочь, не стану тратить время на бессмысленные затеи.
— Старый упрямец! — прошипела Зоанна, но при этом, очевидно, не обозлилась.
— Надоедливая ведьма!
Может, отец и дочь не стали бы беседовать подобным образом, знай они, что кто-то может послушать.
Прибыл посланец, покрытый пылью и грязью, пропахший кровью и конским потом. Его тут же провели к королеве.
— О, Ваше Величество! — воскликнул он, падая на колени перед троном. — Рыцари Круглоухого около Скэгмора, это всего в две езды от дворца.
Королева грозно нахмурилась, презрительно взглянула на посланца, потом на Питера Флика, своего последнего и самого ничтожного фаворита.
— Что ты думаешь об этом, Питер? Волшебство старика не действует!
— Думаю, — пропищал Питер, — настало время. Магия круглоухих против твоего круглоухого врага. Сделайте это, Ваше Величество, пока еще не поздно.
Он говорил именно то, что желала слышать королева. Такие черты ей и нравились в мужчинах. Если бы только ее отец не был таким упрямым ослом.
Однако, нужно было все хорошенько обдумать.
— Пророчество. Как могут смертные или бессмертные бороться с ним? Пророчества всегда сбываются.
— Но не всегда, как ожидается, — вставил Питер. — Может, это вовсе не тот Круглоухий? Нет, конечно, нет! У тебя ведь тоже есть круглоухие, Королева.
— Хорошо, что напомнил.
Королева небрежно потрепала острое ухо Питера:
— Тогда почему же я колеблюсь?
Питер взглянул на нее с жадным похотливым желанием в глазах, что и было его главным привлекательным качеством — он существовал только чтобы боготворить ее ум и тело. Взгляд был таким настойчивым, что королева почувствовала ответное желание увести его в спальню и сделать все, что пожелает душа.
— Посмею ли я напомнить, о королева? Посмею ли я сказать о том, что между нами существует э- э…
Он многозначительно приблизил губы.
— Да, да, конечно, — рассеянно согласилась она. — Но если Пророчество сбудется, мы проиграем.
— Наверное, — нерешительно кивнул Питер.
— Если мои отборные войска и волшебство отца не остановят врага, я применю магию круглоухих в…
— Королева, вы должны заставить Круглоухого сражаться на нашей стороне. В следующем же бою. Тогда Пророчество сбудется… только в вашу пользу.
— Да, возможно ты прав, Питер. Круглоухий будет сражаться в моих войсках. В следующей же битве. И он, дорогой Питер, будет вооружен сильнейшим древним волшебством.
Питер снова облизнул губы, сжигаемый непреодолимым желанием.
— Каким волшебством?
— Материнской любовью.
— Хм. Возможно, — промямлил Питер.
Решив, что пора кончать разговоры о дела, королева погладила самое чувствительное местечко фаворита.
— Пойдем! — велела она, отворачиваясь.
— Да, Выше Величество, — подобострастно поклонился Питер.
— Они знают, что мы у Скэгмора, — доложила Хелн, придя в себя.
Она все еще была очень слабой, как всегда после астрального путешествия, но знала: медлить нельзя.
— Конечно, — согласился Морвин, — Мы же пропустили шпиона во дворец. Что они собираются делать?
— Использовать магию круглоухих.
— Но ведь я и есть тот самый Круглоухий из Пророчества! — возразил Келвин.
— Королева сказала, что в бите при Скэгморе будет драться какой-то круглоухий, вооруженный самым сильным волшебством — материнской любовью.
— Что это означает?! — взвился Келвин.
— Не знаю, королева больше ничего не говорила. При ней был этот придворный, который… э… чуть не лижет ей ноги и они… ну да неважно. Главное, у них есть еще один круглоухий.
— Я ничего об этом не знаю, — проворчал Морвин. — Зато знаю об этом ничтожестве. Королева пускает их к себе в постель, а когда устает, просто выбрасывает вон. Таким, как он — одно название…
— И для подобных женщин тоже, — вставил Лес.
— Больше ничего не удалось узнать, — вздохнула Хелн. — Но королева явно не шутит.
— А Затанас? — спросил Мор. — Он опаснее всех.
— Он против. Боится магии круглоухих и даже пытается отговорить Королеву. Но если его волшебство не подействует — королева настоит на своем. Жаль, что я не сумела узнать больше.
— Ты сделала, что смогла, девочка, — утешал Морвин. — Мы предупреждены и будем настороже. Теперь отдыхай!
Хелн, устало улыбнувшись, откинулась на подушку и мгновенно уснула.
У Келвина все горело внутри. Завтра Скэгмор и битва, в которой решится — смогут ли они добраться до Скептора и дворца. Хелн потребовала, чтобы он утвердил себя, Келвин так и сделал и спас Рыцарей от сражения, но по-прежнему ненавидел войну. Быть солдатом не для него.
— Фортуна позвала меня, а я сбежал и со мной дьяволы…
Келвин подпрыгнул. Морвин пел! Фальшиво, немелодично, но пел! Заметив удивление Келвина, здоровяк расхохотался.
— Это я просто так. Видно, тебе не очень все это нравится, Хэклберри!
Келвин кивнул.
— Пойдем в мою палатку. Нам нужно потолковать.
Келвин, чувствуя странную неловкость, последовал за Морвином, ожидая увидеть в палатке Леса или кого-нибудь из офицеров, но там никого не было.
На столе стояла большая бутылка с янтарной жидкостью. Мор поднял ее, взмахнул в сторону
