– Да, владыка мира! Вол, точно, мой. Много лет назад я купил его у заезжего торговца, и все это время до сего дня вол жил у меня.
– Отчего же вы не держите его на привязи? – спросил Бирбал.
– Господин вазир! Вол мне больше не нужен. Он работой окупил свою цену, всю до гроша.
– Придет время, ты состаришься и не сможешь работать, а твои сыновья возьмут да выгонят тебя из дому. Будет ли это достойно и справедливо? – спросил Бирбал.
– Как можно выбросить на улицу родного человека?! – удивился торговец.
– А ты вспомни, сколько пользы принесла тебе эта животина! Неужто совесть не попрекнет тебя за корысть и бессердечие?! Всю жизнь бессловесная тварь служила тебе верой и правдой, а ты как ей отплатил. Ты и не вздохнешь, на ее горе глядя. Ну, вот что: нынче мы поставим вола на шахский скотный двор, а ты внеси пятьсот рупий на его прокорм.
Услыхал торговец такой приказ, сразу съежился и согнулся, словно трава от мороза.
– Господин вазир! Вол на этом свете не заживется. Пятьсот рупий на прокорм – слишком много. Пусть останется у меня, я сам его кормить буду, – стал просить торговец.
– Нет, уплатишь сколько велено, – строго сказал Бирбал. – Раньше думать надо было. А теперь не отвертишься.
Вола отвели на скотный двор. Бирбал велел немедля взыскать деньги с купца, а коли заартачится – посадить его на год в тюрьму.
Видит купец – сраму не оберешься, коли в тюрьму посадят, и отдал пятьсот рупий.
Падишах был очень доволен справедливым судом Бирбала.
Кому служу, тому пляшу
Однажды падишах нахваливал баклажаны.
– Владыка мира! Были бы они не такие вкусные, люди не ели бы их с такой охотой, – поддакнул Бирбал.
Через несколько дней падишах разбранил баклажаны. Бирбал опять стал поддакивать:
– Владыка мира! Негодный в самом деле овощ. От него живот пучит и всякие хвори бывают.
Удивился падишах таким словам.
– Бирбал! Ну и неверный же ты человек! То хвалил баклажаны, а то вот хулишь.
– Владыка мира! Служу-то я вам, а не баклажанам. Рассмеялся падишах и больше ничего не сказал.
Сколько ворон в Дели?
Пришел однажды падишах в дарбар вперед всех и у каждого придворного, кто входил в залу, спрашивал:
– Сколько ворон в Дели?
Все отмалчивались, никто не мог дать ответа. Потом пришел Бирбал. Падишах и у него спросил то же самое.
– Покровитель бедных! – тотчас ответил Бирбал. – В прошлом году я подсчитывал и вышло, что в Дели три тысячи пятьсот восемьдесят пять ворон.
Услышал падишах такое точное число и удивился.
– Бирбал! Когда это ты в прошлом году подсчитывал? Что-то не верю я твоим подсчетам.
– Напрасно, владыка мира. Этот подсчет самый точный, ведь я сам его делал.
– Гляди, Бирбал! Если окажется хоть на одну ворону больше или меньше, то ты уплатишь штраф – три тысячи пятьсот восемьдесят пять рупий. Подумай до вечера, поразмысли хорошенько и дай ответ.
– Счет мой верен, – стоял на своем Бирбал, – при пересчете получится столько же. Разве что одни вороны улетели куда в гости или же к ним прилетели погостить другие вороны.
Умей сказать
Приснился как-то падишаху сон, будто все зубы у него сломались и выпали, только один передний зуб остался. Проснулся поутру падишах сам не свой: к чему такой дурной сон? Приказал он созвать во дворец гадателей и стал у них спрашивать, что его сон означает.
– Владыка мира! – ответил один гадатель. – Значение сна такое: сперва умрут все ваши родственники, а после них умрете вы.
Услыхал падишах такое зловещее предсказание, пришел в ярость и тотчас прогнал гадателя прочь. Когда в дарбар пришел Бирбал, падишах спросил про сон у него.
– Этот сон, пожалуй, можно понять. Жить вы будете дольше, чем все ваши родственники. Только один человек проживет еще дольше, – ответил Бирбал.
Слова Бирбала сошлись со словами гадателя, но сказаны они были по-умному, вежливо, и падишах обрадовался, услышав такой ответ.
Знак пальцем
Был при дворе падишаха Акбара родовитый, но вконец обедневший сардар. Не мог он найти себе такое занятие, чтобы жить в достатке. И все же в положенное время он являлся в дарбар – ревностно соблюдал обычай, заведенный отцами и дедами.
Всеми правдами и неправдами справил он себе придворный наряд и берег его пуще глаза, надевал только во дворец. А когда приемов в дарбаре не было, сидел сардар дома и молол зерно на ручной мельнице – этим он и зарабатывал на жизнь. Кроме ручной мельницы, у сардара ничего не осталось, гол был, как перст.
Как-то раз принесли ему много зерна на помол, и никак он в тот день не мог пойти во дворец. Сидит, трудится в поте лица, мелет зерно – скоро хозяева за мукой придут. В это время, как обычно, падишах, со свитой выехал на прогулку. Богатый, нарядный шахский поезд проезжал по улице, где стоял дом сардара. А жил он в глинобитной ветхой лачуге, в каких ютятся бедные люди. Двор был обнесен стеной, но по ней пошли щели, да такие широкие, что сквозь них прохожие видели хозяина дома за работой и всегда поднимали его на смех.
Господин сардар усердно крутил ручку мельницы и под скрип жерновов поглядывал сквозь щели на улицу. Видел он и поезд падишаха. Невзначай падишах заглянул во двор, заметил сардара и узнал его.
На другой день во дворце попался сардар на глаза падишаху, и захотелось Акбару разузнать про его житье. Но он отогнал эту мысль и ничего не сказал.
Спустя несколько дней падишах устроил праздник. Все придворные восседали по чинам и званиям. Сардар тоже, под стать другим вельможам, нарядный и важный, сидел на своем месте.
Появился падишах и взошел на золотой трон посреди зала. Оглядел всех вельмож подряд и увидел того сардара. И пришла ему в голову давешняя мысль, еще пуще захотелось расспросить сардара про его жизнь. Да спрашивать-то при всем народе нехорошо: не к лицу государю раскрывать на людях секреты своих придворных. Ну, все же не стерпел Акбар, поднял руку и сделал какой-то знак пальцем. Догадался сардар, что это ему государь знак сделал, и показал падишаху на свой живот.
А на дарбаре у падишаха было немало и мошенников. Доброго они ни за что не увидят, а что-
