– Ты им не давай меня лупцевать.
Прикрикнул Атешак на толпу, разогнал всех, вошел в шатер Катрана, поклонился, а сам аркан из рук не выпускает, Самака придерживает. Катран спрашивает:
– Атешак, ты как победоносный лев пришел или как лиса-подлиза?
– О богатырь, на твое счастье явился я как лев и Самака привел связанного.
Огляделся Катран, Самака увидел и вскричал:
– Ну, презренный, кто кого поймал – я тебя или ты меня?! Кто кого хитрее оказался? Отрубите ему поскорей голову!
Атешак поклонился и говорит:
– Богатырь, ну что это за речи? Да разве так следует поступать? Взять сразу и укокошить его… А со мной как же? Никто и не знает, что я совершил. Нет, надо завтра на мейдане виселицу поставить и его повесить, чтобы другим неповадно было, а о нас пошла бы слава.
– Да кто его до завтра сторожить станет? – говорит Катран.
– Я сумел его выкрасть и сюда притащить, сумею и посторожить. Поручи его мне: ради своей славы я его пуще жизни стеречь буду.
– Ну, как знаешь, – сказал Катран. Атешак взял Самака за руку и отвел в свою палатку.
А Катран с прошлой ночи к вину не притрагивался – Самака боялся. Когда же он увидел его связанным в руках Атешака, то воскликнул:
– Несите вина, выпьем на радостях! У меня от гнева на Самака к вину охоты не было, а сейчас от сердца отлегло, можно и выпить.
Тотчас подали вино, взялся Катран пить. Так нагрузился, что совсем опьянел и заснул.
Самак и Атешак дождались, пока Катран уснул, поднялись и вдвоем отправились в его шатер. Видят, лежит Катран в бесчувствии. Самак говорит:
– Атешак, как же мы его потащим?
– Богатырь, это тебе лучше знать, я в таких делах не разбираюсь, – отвечает Атешак.
Подумал Самак и сказал:
– Братец, как бы мне тут люльку достать?
– Да перед шатром Катрана две люльки валяются, – отвечает Атешак. – Мехран-везир прислал в них сюда свою жену и двух дочерей.
Самак слышал, но в толк не взял, вышел из шатра, видит, лежат две люльки.
– Ну, Атешак, тогда достань двух мулов, ты ведь здесь свой, все знаешь, а я тем временем Катрана соберу.
Пошел Атешак за мулами. А Самак уложил Катрана в люльку, собрал все золото и серебро, которое там было, тоже в люльку сложил. Тут и Атешак с мулами подоспел. Укрепили они люльку между мулами, Самак говорит:
– Атешак, пойди приведи тридцать гулямов в полном вооружении, с саблями наголо. Пусть вокруг люльки станут, щитом Катрану служат, когда мы через лагерь пойдем. А если гулямы спросят, что случилось, зачем это понадобилось, ты скажи, мол, пахлаван мне велел, когда он напьется, отнести его подальше на край лагеря – на случай, если ночью враги нападут, чтобы он им под руку не попался.
Атешак отправился за гулямами. Велел, чтобы они надели доспехи, обнажили мечи: так, дескать, пахлаван приказал. Вывел он их, те выстроились вокруг люльки, а сами переговариваются: что, мол, случилось? За разговорами не заметили, как из лагеря вышли, мимо караула прошли. Так добрались они до стоянки Хоршид-шаха.
В эту ночь начальником караула был Сиях-Гиль. Смотрит он – целая толпа приближается, мечи обнажили, люльку окружили, а какой-то человек мулов под уздцы ведет. Поехал Сиях-Гиль им навстречу, смотрит, а это Самак мулов ведет, на люльку длинное покрывало наброшено, а вокруг – тридцать гулямов. Самак тоже Сиях-Гиля увидел, приблизился, поклонился и сказал:
– О богатырь, это Катран, которого я с превеликим почетом и уважением уложил в люльку, окружил стражей из его же гулямов, дабы он знал, как Самак его привез. Ну, а теперь хватайте гулямов!
Сиях-Гиль крикнул воинам, чтобы забрали гулямов, те их обступили, всех захватили, кроме Атешака. Спрашивают Самака:
– А это кто еще?
– Это мой брат, – отвечает он.
Подъехали они вместе с люлькой к царскому шатру, а тем временем день наступил, Хоршид-шах на тахт воссел. Самак подошел, поклонился. Хоршид-шах спросил:
– О богатырь, ну как, что вчера поделывал?
– Вчера я во имя счастья шаха отправился к Катрану и с полным уважением доставил его сюда. Наподобие того, как падишахов возят: в люльку уложил, караулом из рабов окружил.
– Где же. он? – вопросил царевич.
Самак вышел, да и втащил мулов с люлькой прямо в шатер, к тахту подвел, покрывало с люльки откинул. А там Катран лежит, словно слон пьяный.
Потом он рассказал, как это получилось с Катраном и как они с Атешаком все устроили. Все военачальники смеялись над проделками Самака и расхваливали его. Тут Самак встал, схватил Катрана за усы да как дернет! Катран с испугу глаза открыл, рукой усы пригладил, оглядывается: что, мол, случилось? Тут Самак ему подзатыльник отвесил, так что он подскочил. Открыл глаза-то пошире – взгляд его на Хоршид-шаха упал. А тот восседает важно и чинно, как подобает, и фарр падишахский над ним сияет. «Где это я?» – спрашивает себя Катран. Кликнул он слуг своих. Самак-айяр говорит:
– О ничтожный, я твоих рабов на волю отпустил за то, что ты хотел мне голову отрубить. А за то насилие, которому меня подвергли, я тебя сюда привез, чтобы с тобою рассчитаться.
Огляделся Катран, видит, стоит Самак вместе с Атешаком. Богатырь вскричал:
– Атешак, в чем дело, что за плутни вы тут развели?
– О богатырь, Самак и похуже дела делал, – ответил Атешак. – Раз ты велел его убить, пришлось ему тебя сюда притащить. Этого мало, он еще и брата твоего сюда доставит, чтобы ты не скучал.
Катран голову повесил, а Хоршид-шах обратился к Аргуну и Шируйе, Сиях-Гилю и Самуру, Карамуну и другим:
– Я средь вас чужой, ваших счетов с шахом Мачина не знаю. Вот теперь привели Катран-пахлавана – доблестью ли, хитростью ли. Коли подобает его задержать, стерегите, а коли казнить, казните, если заточить надо,' в тюрьму посадите, если освободить, назад отпустите, халатом одарите – словом, поступайте так, как благоразумие велит, воля ваша.
Все поклонились и сказали:
– Долгих лет государю! За много лет до нас Мачин платил дань Чину и нам подчинялся. Потом установилась меж нами дружба и те поборы отменили, а на земле мир воцарился. А теперь, вишь, они войной на нас пошли! Раз уж Катран, полководец Мачина, нам в руки попал, нечего его отпускать.
Аргун Бограи сказал:
– О шах, Катран не какой-нибудь незаметный мужичонка. У него два брата есть, Катур и Сейлем, они обязательно станут его разыскивать. Надо заковать его в цепи, с отрядом из двухсот всадников отправить в ущелье Бограи и держать заложником. Назначить к нему охрану надежную и стеречь как следует.
ГЛАВА ТРИНАДЦАТАЯ. Рассказ о том, как обнаружилось исчезновение Катрана, что решил Газаль-малек и как приближенные Армен-шаха задумали погубить Шогаля и Самака
Тем временем от вращения небосвода серебряная бусина упала в золотой таз, вознеслась вверх опора утра, сияющее солнце высунуло голову из воротника востока, вступило на землю воинство дня, а полки ночи обратились в бегство. Газаль-малек воссел на трон, вельможи государства служить ему явились. Час прошел, Катран-пахлаван не пришел.
– Что это Катран не идет? Поглядите, что с ним случилось? – говорит Газаль-малек.
