настоящим подарком судьбы, на который я не смел и рассчитывать! Поскольку — с небольшим принуждением — она стала настоящей золотоносной жилой всяческой информации.
— Она рассказала о том, что в этом году в «Хогварце» будет проводиться Тремудрый Турнир. Она назвала имя преданного мне Упивающегося Смертью, который будет счастлив служить мне, если только я сумею войти с ним в контакт. Она рассказала и многое другое… но, чтобы снять наложенное на неё заклятие забвения, мне пришлось применить очень сильные средства, и, после извлечения всех необходимых сведений, её память и её тело оказались повреждены настолько, что уже не подлежали восстановлению Она сослужила свою службу. Вселиться в неё было нельзя. И я избавился от неё.
Вольдеморт улыбнулся своей жуткой улыбкой. Красные глаза были пусты и безжалостны.
— Тело Червехвоста тоже не годилось для этой цели, поскольку все считали его мёртвым, и в случае, если бы его заметили, поднялось бы слишком много шума. Однако, он служил мне и мог распоряжаться собственным телом… поэтому, невзирая на то, что Червехвост на редкость бездарный колдун, он выполнял мои распоряжения, и в результате я вернул себе рудиментарное, слабое тельце, где я мог находиться — временно, до получения компонентов, необходимых для настоящего возрождения… парочка заклинаний моего собственного изобретения… небольшая поддержка со стороны моей дорогой Нагини, — Вольдеморт скользнул глазами по непрерывно извивающейся змее, — зелье из крови единорога и змеиного яда… опять же, спасибо Нагини… Вскоре я возвратил себе почти человеческий вид и достаточно окреп для путешествия.
— Надежды на философский камень больше не было, я знал, что Думбльдор позаботится о том, чтобы его уничтожили. Но, прежде чем вновь гнаться за бессмертием, надо было обрести жизнь простого смертного. Я снизил свои запросы… мне было нужно моё тело и моё былое могущество.
— Зелье, которое воскресило меня сегодня, хорошо известно в чёрной магии, и я знал: чтобы получить это, необходимы три важных компонента. Что ж, один из них у меня уже был, не так ли, Червехвост? Плоть, данная слугой…
— Кость отца, естественно, означала, что придётся попасть сюда, на его могилу. Но вот кровь врага… Червехвост уговаривал меня использовать первого попавшегося колдуна… любого, кто меня ненавидит… ведь их так много. Но я знал, кто мне нужен на самом деле, если я хочу восстать вновь, более могущественный, чем до падения. Нужна была кровь Гарри Поттера. Кровь того, кто тринадцать лет назад лишил меня власти… ведь тогда неиссякаемая защита, данная ему матерью, разлилась бы и по моим жилам…
— Только как добраться до Гарри Поттера? Он, наверное, и сам не знает, как тщательно его охраняли! Эту защиту обеспечил Думбльдор — ещё в те давние дни, когда ему взбрело в голову, что он обязан устроить будущее мальчишки. Думбльдор задействовал древние магические силы, чтобы ребёнок, пока он находится под опекой своих родственников, всегда был в безопасности. Там даже я не мог до него добраться… но тут подвернулся финал кубка… и я подумал, что, возможно, там, вдали от родственников и от Думбльдора, защита будет слабее… однако, я был ещё не настолько силён, чтобы решиться на похищение — ведь его окружала целая свора министерских псов! Но после матча мальчишка возвращался в «Хогварц», где он с утра до вечера находится под крючковатым носом мерзкого муглофила. Так как же схватить его?
— Как?.. Конечно же, хитростью, с помощью информации, полученной от Берты Джоркинс. Заслать в «Хогварц» верного слугу, чтобы он поместил в Огненную чашу заявку от имени мальчишки. И пусть мой слуга сделает так, чтобы мальчишка выиграл Турнир — тогда он возьмёт в руки Тремудрый Кубок — Кубок, который слуга превратит в портшлюс, чтобы тот принёс мальчишку сюда, прямо в мои заждавшиеся руки… Здесь он незащищён и не может ждать помощи от Думбльдора… И вот он перед вами… мальчик, которого все считали причиной моего падения…
Вольдеморт медленно повернулся лицом к Гарри. И поднял палочку.
— Крусио!
Боль, охватившую Гарри, нельзя было сравнить ни с чем: всё тело до мозга костей горело адским огнём, голова раскалывалась по линии шрама, глаза закатились, и он хотел только одного — чтобы всё кончилось… потерять сознание… умереть…
И вдруг всё действительно кончилось. Он безжизненно повис на верёвках, которыми был примотан к памятнику, сквозь пелену глядя в горящие красные глаза. Ночная тишина зазвенела от хохота Упивающихся Смертью.
— Теперь, я полагаю, вы видите: глупо было считать, что этот мальчишка сильнее меня, — сказал Вольдеморт. — Но я не хочу, чтобы у кого-то оставалась хоть тень сомнения в том, что Гарри Поттер ускользнул от меня только благодаря счастливой случайности. Я собираюсь доказать это, убив его, здесь и сейчас, перед всеми вами, сейчас, когда рядом нет ни Думбльдора, который мог бы помочь ему, ни матери, которая могла бы умереть вместо него. Но я дам ему шанс. Ему позволено будет сразиться со мной. Пусть у вас не останется никаких сомнений в том, кто из нас сильнее. Подожди ещё немножко, Нагини, — шепнул он, и змея поползла к Упивающимся Смертью.
— Теперь развяжи его, Червехвост, и отдай ему его палочку.
Глава 34
ПРИОРИ ИНКАНТАТЕМ
Червехвост направился к Гарри, и тот задёргал ногами, пытаясь обрести опору — чтобы не упасть, когда развяжутся верёвки. Новой серебряной рукой Червехвост вытащил изо рта Гарри кляп, а потом, одним движением, разрубил путы.
На мгновение у Гарри мелькнула мысль о побеге, но повреждённая нога под весом тела сразу же начала сильно дрожать, а круг Упивающихся Смертью, подступивших ближе к нему и Вольдеморту, сомкнулся так, что разрывов в кольце уже не было. Червехвост вышел за пределы круга и пошёл туда, где лежал Седрик, после чего вернулся с волшебной палочкой и, не глядя, грубо пихнул её Гарри в руки. Затем занял своё место в строю Упивающихся Смертью, внимательно наблюдавших за происходящим.
— Вас учили драться на дуэли, Гарри Поттер? — почти ласково поинтересовался Вольдеморт. Красные глаза зловеще сверкнули в темноте.
Услышав этот вопрос, Гарри вспомнил — как нечто далёкое, чуть ли не из прошлой жизни — что во втором классе он однажды посетил Клуб Дуэлянтов… всё, что он там выучил, было Разоружальное заклятие, «Экспеллиармус»… Спрашивается, какой толк (даже в том невероятном случае, если это удастся) лишать Вольдеморта волшебной палочки, когда того окружают верные слуги, и их не меньше тридцати? Нет, его никогда не учили ничему, что хоть как-то могло бы пригодиться в такой ситуации. Гарри понимал, что сейчас столкнётся с тем самым, против чего всегда предостерегал Хмури… неблокируемое убийственное проклятие… Авада Кедавра… и Вольдеморт прав: мамы рядом нет, умереть за него некому… он совершенно беззащитен…
— Сначала мы должны поклониться друг другу, Гарри, — сказал Вольдеморт, сгибаясь в лёгком поклоне, но не опуская змееподобного лица и не сводя глаз с Гарри. — Давай же, этикет нужно соблюдать… Думбльдор был бы рад видеть, какой ты воспитанный… поклонись своей смерти, Гарри…
Упивающиеся Смертью загоготали. Безгубый рот Вольдеморта скривился в усмешке. Гарри не стал кланяться. Нет уж, он не позволит Вольдеморту играть с собой, как кошка с мышью… не доставит ему такой радости…
— Я сказал, поклонись, — Вольдеморт взметнул палочку — и Гарри почувствовал, что позвоночник против его воли сгибается, как будто чья-то невидимая, огромная рука с силой давит сверху. Упивающиеся Смертью умирали со смеху.
— Молодец, — похвалил Вольдеморт и, когда он стал поднимать палочку, тяжесть, лежавшую на спине Гарри, тоже как будто подняли. — А теперь мы встретимся лицом к лицу, как мужчина с мужчиной… встань прямо, смотри гордо, так, как встретил смерть твой отец…
— А теперь — дуэль.
Вольдеморт изящно вскинул палочку и, раньше чем Гарри успел что-то предпринять для защиты — в сущности, он не успел даже пошевелиться — его снова настигло пыточное проклятие. Боль была такой страшной, такой всепоглощающей, что он больше не понимал, где находится… тело пронзали тысячи раскалённых добела клинков, а голову… голова на этот раз точно расколется на части… он никогда в жизни так не кричал…
Внезапно боль отпустила. Гарри перекатился по земле и вскочил на ноги; его колотила непроизвольная дрожь — совсем как Червехвоста, перед тем, как тот отрубил себе руку; спотыкающиеся ноги сами повлекли его к стоящим стеной зрителям, и те толкнули его назад, к Вольдеморту.
— Маленький перерыв, — Вольдеморт в восторге раздул ноздри-прорези, — перерывчик… что, больно, Гарри? Наверное, ты не хочешь, чтобы я сделал это снова, нет?
Гарри не ответил. В безжалостных красных глазах он читал свою судьбу — он умрёт, умрёт, как Седрик… умрёт, и ничего тут не поделаешь… но подыгрывать Вольдеморту он не намерен. Подчиниться ему? Никогда!.. Молить о пощаде? Ни за что!
— Я тебя спрашиваю: ты хочешь, чтобы я сделал это снова? — почти прошептал Вольдеморт. — Отвечай! Империо!
И Гарри, третий раз в своей жизни, ощутил, как из головы улетучиваются все мысли… Как же это приятно, ни о чём не думать, он словно плыл куда-то во сне… просто скажи «нет»… скажи «нет»… скажи просто «нет»…
Ни за что, отвечал упрямый голос откуда-то с задворков сознания, не буду я этого говорить…
Просто скажи «нет»…
Не буду, не буду я этого говорить…
Скажи «нет»…
НЕ БУДУ!
Последние слова вырвались у Гарри громко, вслух и эхом разнеслись по кладбищу. Дурманная пелена мгновенно спала, как будто его окатили холодной водой — и мгновенно возвратилась боль, терзавшая всё тело после пыточного проклятия, вернулось ужасающее осознание того, где он находится и что его ждёт…
— Ах, не будешь? — спокойно повторил Вольдеморт, и Упивающиеся Смертью на этот раз не стали смеяться. — Не будешь говорить «нет»? Гарри, послушание — великая добродетель, и я намерен воспитать её в тебе… перед тем, как ты умрёшь… видимо, для этого потребуется ещё одна небольшая доза…
