— А! Да… конечно… — проговорил мистер Уэсли. Он отошёл на некоторое расстояние от домика и поманил к себе Гарри. — Помоги, — попросил он, доставая из кармана сложенную пачку мугловых денег и начиная отсчитывать бумажки. — Это вот… сколько?… десять? Ах да, вот же маленькая цифирка… так значит, это пять?
— Это двадцать, — вполголоса поправил Гарри, с неудобством ощущая, что мистер Робертс старается уловить каждое слово.
— Да-да, точно… Ну, я не знаю, такие крохотные бумажки…
— Вы иностранец? — осведомился сторож, когда мистер Уэсли вручил ему правильные банкноты. — Вы здесь не первый, кто не сразу разобрался с деньгами, — добавил он, дотошно изучая мистера Уэсли. — Всего десять минут назад двое вообще хотели заплатить золотыми монетами, громадными, величиной со ступицу колеса.
— Да что вы? — нервно ахнул мистер Уэсли.
Мистер Робертс пошарил в консервной банке, намереваясь дать сдачу.
— Никогда тут не бывало столько народу, — вдруг сказал он, снова обводя взглядом покрытое туманом поле. — Сотни предварительных заказов. Люди появляются как из воздуха…
— Неужели? — мистер Уэсли протянул ладонь за сдачей, но мистер Робертс не отдал её.
— Ага, — протянул он задумчиво. — Со всего света. Куча иностранцев. И не просто иностранцев. Они все чудные, понимаете? Видали, мужик разгуливал в юбке и в пончо?
— А нельзя? — озабоченно спросил мистер Уэсли.
— Ну, у них тут вроде как бы… ну, я не знаю… вроде слёта, что ли, — определил мистер Робертс. — Они все друг друга знают. Ну, как на большой вечеринке.
В это время недалеко от двери домика в воздухе материализовался колдун в брюках гольф.
— Обливиате! — резко выпалил он, ткнув палочкой в направлении мистера Робертса.
Взгляд мугла мгновенно расфокусировался, озабоченно нахмуренный лоб разгладился, и по лицу разлилось бессмысленно- беспечное выражение. Гарри сразу же распознал симптомы: так выглядит человек с только что модифицированной памятью.
— Возьмите карту лагеря, — безмятежно предложил сторож. — И сдачу.
— Большое спасибо, — поблагодарил мистер Уэсли.
Колдун в брюках гольф проводил их до ворот. Вид у него был изнурённый; на давно небритом подбородке синела отросшая щетина, под глазами пролегли тёмно-багровые тени. Отойдя на приличное расстояние от мистера Робертса, он пробормотал, обращаясь к мистеру Уэсли:
— Мне с ним столько хлопот! Без десятка заклятий забвения на день не может жить спокойно! А от Людо Шульмана никакой помощи! Расхаживает вокруг и во весь голос рассуждает о Кваффлах и Нападалах, как будто и не знает о противомугловой безопасности! Святое небо, как я буду счастлив, когда всё это закончится! Ну, увидимся, Артур.
И он дезаппарировал.
— А разве мистер Шульман не глава департамента по колдовским играм и спорту? — удивлённо вскинула брови Джинни. — Ему следовало бы соблюдать осторожность и не разговаривать про Нападал при муглах, разве не так?
— Следовало бы, — улыбнулся мистер Уэсли, пропуская ребят в ворота, — но Людо всегда… м-м-м… манкировал мерами предосторожности. Хотя… трудно было бы найти большего энтузиаста на должность главы спортивного департамента. Знаете, он сам играл в квидиш за сборную Англии. После него у «Обормутских ос» больше не было такого Отбивалы.
Они пробирались в тумане меж длинных палаточных рядов. Большинство палаток выглядели вполне обыкновенно; владельцы явно приложили все усилия, чтобы придать им максимальное муглоподобие. Конечно, не обошлось без ошибок: кое-где имелись трубы, или дверные звонки, или флюгеры. Тут и там попадались палатки очевидно волшебные. Нечего и удивляться, что у мистера Робертса возникли подозрения. Посреди поля, например, стояло экстравагантное сооружение из полосатого шёлка, более всего похожее на дворец; у входа прогуливалось несколько настоящих павлинов. Немного дальше возвышалась трёхэтажная палатка с башенками; а совсем недалеко от неё — палатка с садом, кормушкой для птиц, солнечными часами и фонтаном.
— Мы не меняемся, — улыбнулся мистер Уэсли, — не можем не бахвалиться друг перед другом, когда собираемся вместе. А, смотрите-ка, вот и наше место.
Они достигли самой опушки леса на вершине склона и увидели пустую площадку с маленькой вбитой в землю табличкой: «Уэсли».
— Лучше и придумать трудно! — обрадовался мистер Уэсли. — Стадион прямо за лесом, мы совсем близко. — Он сбросил рюкзак со спины. — Да, кстати, — добавил он в некотором возбуждении, — колдовать, строго говоря, запрещено: мы на мугловой территории, и нас так много. Поэтому палатки будем ставить руками! Наверное, это не сложно… Муглы же справляются… Гарри, как ты думаешь, с чего надо начинать?
Гарри ни разу в жизни не ходил в поход; Дурслеи никогда не брали его с собой на отдых, предпочитая оставлять с миссис Фигг, пожилой соседкой. Тем не менее, они с Гермионой сообразили, как следует расположить шесты и колышки, и, хотя мистер Уэсли больше мешал, чем помогал — он вошёл в такой раж, когда дело дошло до киянки — им в конце концов удалось воздвигнуть обе стареньких палатки, каждая из которых была рассчитана на два человека.
Все дружно отступили, чтобы полюбоваться результатами своего труда. Никто и ни за что бы не догадался, что эти палатки принадлежат не муглам, подумал Гарри, проблема лишь в том, что, как только прибудут Билл, Чарли и Перси, то нас станет десять человек. Гермиона, судя по всему, подумала о том же; когда мистер Уэсли опустился на четвереньки и залез в одну из палаток, она бросила на Гарри недоумевающий взгляд.
— Нам, конечно, будет тесновато, — прокричал он, — но, думаю, как-нибудь уместимся. Зайдите, посмотрите.
Гарри пригнулся, занырнул в палатку — и рот его раскрылся от изумления. Он очутился в старомодной трёхкомнатой квартирке с ванной и кухней. Поразительно, но обстановка там была точно такая же, как у миссис Фигг; на разномастных креслах лежали вышитые тамбуром салфеточки, и сильно пахло кошками.
— Это же ненадолго, — сказал мистер Уэсли, вытирая лысину носовым платком и присматриваясь к четырём койкам в спальне. — Я одолжил эту палатку у Перкинса с моей работы. Он, бедняга, больше уже не выезжает, у него люмбаго.
Он взял в руки пыльный чайник и заглянул внутрь.
— Надо принести воды…
— Тут на карте, которую дал этот мугл, обозначен кран, — сообщил Рон, вслед за Гарри залезший в палатку, но нисколько не удивившийся несообразию пропорций. — С другой стороны поля.
— Тогда почему бы вам с Гарри и Гермионой не сходить за водой, — мистер Уэсли выдал чайник и пару кастрюль, — а все остальные наберут хвороста для костра.
— У нас же есть печка, — недоумевающе произнёс Рон, — почему бы нам просто не…
— Рон, а как же защита от муглов! — воскликнул мистер Уэсли, потрясённый непониманием. — Когда настоящие муглы выезжают на природу, они готовят снаружи на кострах, я сам видел!
Быстро заскочив в палатку девочек, которая была чуть меньше размерами и не пахла кошками, Гарри, Рон и Гермиона с чайником и кастрюлями отправились через весь лагерь.
Теперь, когда солнце встало и туман рассеялся, ребята ясно видели простирающийся во всех направлениях огромный палаточный город. Они медленно шли по рядам и жадно глазели вокруг. До Гарри только сейчас стало доходить, как много должно быть в мире ведьм и колдунов; он почему-то никогда раньше не думал о том, что они есть и в других странах.
Палаточный город просыпался. Первыми поднимались семьи с маленькими детьми; Гарри ещё не видел колдунов и ведьмочек столь нежного возраста. У огромной палатки в форме пирамиды на корточках сидел крошечный мальчик лет двух и самозабвенно тыкал волшебной палочкой в ползавшего по травинке слизняка, который медленно распухал до размеров салями. Когда ребята поравнялись с ним, из палатки выскочила мать малыша.
— Сколько можно, Кевин! Не смей — трогать — папину — палочку!.. Ой!
Она наступила на слизняка, и тот взорвался. Её ругань долго и далеко разносилась в неподвижном воздухе, смешиваясь с криками Кевина:
— Ты сьямая сизяка! Ты сьямая сизяка!
Немного дальше им встретились две маленькие ведьмочки чуть старше Кевина, катавшиеся на игрушечных мётлах. Мётлы поднимались совсем невысоко, так, что девочки кончиками пальцев ног касались росистой травы. Это развлечение заметил колдун — представитель министерства; в спешке просвистев мимо Гарри, Рона и Гермионы, он пробормотал себе под нос:
— Средь бела дня! Родители там, небось, валяются….
Повсюду, из палаток появлялись колдуны и ведьмы и приступали к приготовлению завтрака. Некоторые, воровато оглянувшись, скоренько наколдовывали огонь с помощью волшебных палочек; другие честно, хотя и с сомнением на лицах, твёрдо уверенные, что подобная глупость ни за что не сработает, чиркали спичками. Трое колдунов-африканцев в длинных белых одеяниях, погруженные в пресерьёзнейшую беседу, на ярко- малиновом костре жарили нечто похожее на кролика, а рядом, сидя под сверкающим блёстками транспарантом, натянутым между тентами, с надписью: «Институт салемских ведьм», счастливо сплетничала небольшая компания американок среднего возраста. Из палаток, мимо которых проходили ребята, до Гарри доносились обрывки фраз на незнакомых языках, и, хотя он не понимал ни слова, тон разговоров явно был радостный.
— Ой!.. У меня с глазами что-то не так или всё и вправду позеленело? — вдруг спросил Рон.
С глазами всё было в порядке. Просто ребята подошли к палаткам, густо увитым трилистником. Эти палатки походили на странные, выросшие из-под земли холмики. Тут и там за открытыми пологами виднелись широко улыбающиеся лица. Вдруг сзади кто-то окликнул:
— Гарри! Рон! Гермиона!
Это был Симус Финниган, одноклассник-гриффиндорец. Он сидел перед оплетённой трилистником палаткой рядом с желтоволосой женщиной, очевидно, своей мамой, и лучшим другом Дином Томасом, тоже гриффиндорцем.
