решив, что Гарри нужно, чтобы в него кидались разными предметами, принялся швыряться стульями. Гарри с Гермионой поспешно ретировались, испугавшись, что шум привлечёт Филча, и вернулись в общую гостиную «Гриффиндора», по счастью, уже опустевшую.
К двум часам ночи Гарри стоял у камина в окружении горы всяких вещей — книжек, перьев, нескольких перевёрнутых стульев, старых комплектов побрякушей и Невиллевой жабы Тревора. За последний час Гарри вдруг понял, в чём секрет Призывного заклятия.
— Уже лучше, Гарри, гораздо лучше, — Гермиона выглядела усталой, но на редкость довольной.
— В следующий раз, когда я не смогу освоить какое-нибудь заклинание, ты знаешь, что надо делать, — отозвался Гарри, кидая обратно рунический словарь, чтобы попробовать ещё раз, — пугай меня драконом. Так… — Он в который уже раз поднял палочку. — Ассио Словарь!
Тяжеленный том выскочил из рук Гермионы, промчался по комнате и влетел в руки Гарри.
— Гарри, ты научился! — восклинула восхищённая Гермиона.
— Завтра увидим, — сказал Гарри. — «Всполох» будет гораздо дальше от меня, чем все эти штучки, он будет в замке, а я — во дворе…
— Это неважно, — уверенно заявила Гермиона, — если ты как следует, как следует сосредоточишься, он прилетит. Гарри, хорошо бы немного поспать… тебе это необходимо.
***
Гарри так много думал о Призывном заклятии, что немного позабыл о терзавшем его слепом ужасе. На следующее утро, однако, паника возвратилась в полном объёме. В замке царила атмосфера напряжённого, но радостного ожидания. Уроки должны были закончиться в середине дня, чтобы у школьников было время добраться до драконьего загона — хотя им, конечно, пока ещё было неизвестно, что их ждёт.
Гарри чувствовал странное отчуждение от остальных, независимо то того, желали они удачи или шипели вслед: «Поттер, мы уже приготовили платочки». Это было состояние такой кошмарной нервозности, что он опасался, как бы не потерять голову, когда его поведут к дракону, и не начать проклинать всё и вся вокруг.
Время вело себя самым причудливым образом, исчезая громадными кусками: вроде бы только что он сидел на первом уроке, истории магии, а вот уже идёт на обед… а вот (куда, скажите на милость, подевалось утро? Последние до-драконьи часы?) через весь Большой зал к нему торопится профессор МакГонаголл. Многие повернули головы.
— Поттер, чемпионы должны срочно спуститься во двор… пора готовиться к первому состязанию.
— Хорошо, — Гарри встал. Вилка со звоном упала на тарелку.
— Удачи, Гарри, — прошептала Гермиона, — всё будет хорошо!
— Ага, — ответил Гарри совершенно чужим голосом.
Вместе с профессором МакГонаголл он вышел из Большого зала. Завуч тоже была сама не своя; пожалуй, она выглядела не менее встревоженной, чем Гермиона. Спускаясь рядом с Гарри по каменным ступеням навстречу холодному ноябрьскому полудню, она положила руку ему на плечо.
— Главное — не паникуй, — сказала она, — сохраняй хладнокровие… помни, кругом расставлены колдуны, которые контролируют ситуацию… главное, сделай всё что в твоих силах, и никто о тебе ничего плохого не подумает… Ты хорошо себя чувствуешь?
— Да, — с удивлением услышал Гарри собственный голос, — хорошо.
Профессор МакГонаголл вела его по опушке леса к тому месту, где содержались драконы, но, когда они приблизились к рощице, откуда открывался вид на загон, оказалось, что его загораживает недавно установленная палатка.
— Ты, Поттер, и остальные чемпионы должны находиться внутри, — сильно дрожащим голосом объявила профессор МакГонаголл, — и ждать своей очереди. Мистер Шульман тоже там… он расскажет вам о… процедуре… Удачи.
— Спасибо, — неживым голосом поблагодарил Гарри. Профессор МакГонаголл оставила его у входа в палатку. Он вошёл внутрь.
В углу на низкой деревянной табуретке сидела Флёр Делакёр. От её обычной сдержанности буквально ничего не осталось, лицо было бледно и покрыто холодным потом. Виктор Крум выглядел гораздо мрачнее обыкновенного, что, как предположил Гарри, должно было выражать нервозность. Седрик мерил шагами пол. Когда Гарри вошёл, Седрик слабо улыбнулся ему, и Гарри улыбнулся в ответ, обнаружив, что мускулы лица работают с трудом, словно позабыв, как это делается.
— Гарри! Ого-го! — радостно возопил Шульман, оборачиваясь к нему. — Входи, входи, будь как дома!
Среди бледных чемпионов Шульман странным образом напоминал яркую мультипликационную фигуру несколько большего, чем нужно, размера. Он снова облачился в старую квидишную форму.
— Что ж, все в сборе — пора снабдить вас информацией! — радостно объявил Шульман. — Когда публика займёт свои места, я предложу каждому из вас этот мешочек, — он потряс маленьким мешочком из пурпурного шёлка, — откуда вы достанете фигурку того, с кем вам предстоит встретиться! Они разных… э-э-э… разного вида. Так, что-то ещё я должен вам сказать… ах, да… ваша задача добыть золотое яйцо!
Гарри обвёл взглядом присутствующих. Седрик кивнул один раз, показав, что понял слова Шульмана, и снова принялся расхаживать туда-сюда; он слегка позеленел. Флёр Делакёр и Крум вообще никак не отреагировали. Может быть, они боялись, что их вырвет, если они откроют рот — этого, по крайней мере, боялся сам Гарри. А ведь они, в отличие от него, находятся здесь по доброй воле…
Казалось, не прошло и секунды, а мимо палатки уже топотали тысячи ног, слышались оживлённые разговоры, шутки, смех… Гарри чувствовал себя настолько отдельно от этих людей, как будто они были существами разных пород. И тогда — по ощущениям, ещё максимум через секунду — Шульман принялся распускать завязки пурпурного шёлкового мешочка.
— Леди вперёд, — он поднёс мешочек к Флёр.
Она запустила внутрь дрожащую руку и вытащила крошечную, идеально точную модель дракона — уэльсского обыкновенного. К шее модели был привязан номер «2». И, поскольку Флёр выказала не удивление, а скорее отчаянную решимость, Гарри понял, что был прав: мадам Максим её предупредила.
То же самое в отношении Крума: тот вытащил малинового китайского огнешара под номером «3» и, даже не моргнув, уставился в пол.
Седрик опустил руку в мешочек и достал серо-голубого шведского тупорыла с номером «1» на шее. Гарри вытащил из мешочка то, что там осталось: венгерского шипохвоста под номером «4». Он посмотрел на своего дракончика — шипохвост расправил крылышки и обнажил миниатюрные зубки.
— Ну вот! — провозгласил Шульман. — Теперь каждый знает своего соперника, а номер на шее означает порядок выхода на поле, понятно? Я сейчас уйду, потому что я комментирую состязания. Мистер Диггори, когда услышите свисток, просто выходите на поле и всё, хорошо? Что ещё… Гарри? Можно тебя на два слова? Снаружи?
— Э-э-э… конечно, — ничего не соображая, ответил Гарри, поднялся и вслед за Шульманом вышел из палатки. Тот отошёл на некоторое расстояние, остановился между деревьями и по-отечески повернулся к Гарри.
— Как себя чувствуешь, Гарри? Может, тебе что-нибудь принести?
— Что? — даже не понял Гарри. — А… нет, спасибо.
— У тебя есть план? — Шульман заговорщицки понизил голос. — Потому что, если не возражаешь, конечно, я с радостью поделюсь с тобой кое-какими идейками. Я имею в виду, — продолжал Шульман, понижая голос ещё сильнее, — ты же у нас малолетка, Гарри… и если я могу чем-то помочь…
— Нет, — отрезал Гарри, да так поспешно, что его ответ прозвучал грубо, — нет, я… уже знаю, что делать. Спасибо.
— Никто не узнает, Гарри, — подмигнул Шульман.
— Нет, спасибо, всё хорошо, — произнося эти слова, Гарри удивился, почему он их без конца повторяет, в то время как на самом деле ему ещё ни разу не было так плохо. — У меня есть план, и я…
Где-то вдалеке прозвучал свисток.
— Батюшки, мне надо бежать! — спохватился Шульман и умчался.
Гарри пошёл к палатке и увидел выходящего Седрика, ещё более позеленевшего. Проходя мимо, Гарри попытался пожелать ему удачи, но выдавил из себя только странный гортанный хрип.
Он вернулся в палатку к Флёр и Круму. Спустя пару секунд снаружи донёсся рёв толпы, видимо, означавший, что Седрик вошёл в загон и оказался лицом к лицу с живым прототипом своей фигурки…
Гарри не мог себе и представить, что сидеть и ждать будет так ужасно. Публика, как единое многоголовое существо, вскрикивала… визжала… ахала, выражая свою реакцию на то, что проделывал Седрик, чтобы пробраться мимо шведского тупорыла. Крум упорно глядел в пол. Флёр вместо Седрика меряла шагами палатку. А комментарии Шульмана только усугубляли общее состояние… Жуткие картины возникали в голове у Гарри, когда он слышал: «о-о-о, чуть не попался, совсем чуть-чуть»… «вот рисковый парень!»… «хороший ход — жаль, не помогло!»…
А затем, минут через пятнадцать, раздался оглушительный гул, который мог означать только одно: Седрик обошёл дракона и схватил золотое яйцо.
— Очень, очень хорошо! — кричал Шульман. — А сейчас — что нам скажут судьи?
Но он не стал произносить оценки вслух; видимо, судьи показывали публике таблички.
— Один закончил, осталось трое! — заорал Шульман, когда вновь прозвучал свисток. — Мисс Делакёр, прошу вас!
Флёр дрожала с головы до ног. Когда она выходила из палатки с высоко поднятой головой и крепко зажатой в руке палочкой, Гарри даже почувствовал к ней некоторую симпатию. Они с Крумом остались вдвоём, сидя у противоположных стен и избегая встречаться взглядами.
Повторилось всё то же самое… «О, не уверен, что это разумно!» — доносились до них весёлые вопли Шульмана, — «О!.. Почти что… Теперь осторожно!.. Святое небо, я думал, она его схватит!»
Через десять минут трибуны разразились аплодисментами… Значит, Флёр тоже выполнила задание. Пауза… судя по всему,
