Гарри мгновенно проснулся. Он ничего не понимал, но был очень рассержен. В темноте спальни кто-то громко смеялся.
— Здорово! — воскликнул Симус, чей силуэт темнел на фоне окна. — Представляете, одно из колёс столкнулось с ракетой, а теперь они как будто спариваются, идите посмотрите!
Гарри слышал, как Рон и Дин вылезли из постелей и побежали к окну. Он лежал молча, неподвижно, ждал, пока утихнет боль в шраме, и испытывал глубочайшее разочарование, будто у него из-под носа в последний момент увели чудесный подарок… на этот раз он подошёл так близко!
За окном парили блестящие серебристо-розовые поросята. Гарри лежал, слушая радостные вопли гриффиндорцев из спален нижних этажей. Потом вспомнил, что завтра — урок окклуменции, и почувствовал в животе неприятный холодок.
Весь следующий день прошёл в страшном напряжении. Что скажет Злей, когда узнает, куда Гарри удалось проникнуть во вчерашнем сне? Гарри виновато вспомнил, что с последнего урока ни разу не практиковался в окклуменции. С тех пор как Думбльдор покинул школу, произошло столько событий; Гарри при всём желании не мог бы освободиться от мыслей. Впрочем, Злей вряд ли сочтёт это достаточным оправданием.
Он попытался поупражняться перед самым занятием, но без толку. Стоило ему замолчать, освобождая сознание от мыслей и эмоций, Гермиона сразу начинала спрашивать, как он себя чувствует, да и вообще, не время опустошать мозг, когда учителя проводят опрос для повторения пройденного материала.
После ужина Гарри, готовясь к самому худшему, отправился в подземелье. В вестибюле его остановила Чу.
— Иди сюда, — Гарри, обрадовавшись предлогу оттянуть встречу со Злеем, поманил её в уголок к гиганским песочным часам. — Ты как? Нормально? Кхембридж не допрашивала тебя про Д.А.?
— Нет, нет, — торопливо ответила Чу. — Просто… я хотела сказать… Гарри, я и представить не могла, что Мариэтта донесёт на нас…
— Что уж теперь, — буркнул Гарри. Им владело досадливое чувство, что Чу могла бы получше выбирать друзей; конечно, Мариэтта до сих в больнице и мадам Помфри не в силах что-либо сделать с её прыщами, но это слабое утешение.
— Она вообще-то хорошая, — сказала Чу. — Просто совершила ошибку…
Гарри вытаращил глаза.
— Хорошая, но совершила ошибку? Да она продала нас всех, включая тебя!
— Ну… всё же обошлось, — умоляюще протянула Чу. — Знаешь, у неё мама в министерстве, ей было трудно…
— Отец Рона тоже в министерстве! — яростно вскричал Гарри. — Но у него, если ты не заметила, на лице не написано «ГНИДА»…
— Знаешь, Гермиона Грэнжер тоже неправа, — не менее яростно ответила Чу. — Могла бы предупредить, что заколдовала список…
— А по-моему, это была гениальная идея, — ледяным тоном отрезал Гарри. Чу вспыхнула, её глаза заблестели.
— Ах да! Я и забыла… Естественно, раз это идея дорогой Гермионы…
— Только не вздумай плакать, — предупредил Гарри.
— Не собираюсь! — выкрикнула Чу.
— Вот и хорошо, — сказал он. — Мне и так забот хватает.
— Ну и иди и заботься о чём хочешь! — Чу гневно развернулась на каблуках и удалилась.
Гарри, кипя от злости, спустился в подземелье. Он знал по опыту, что, если придёт раздражённый и обиженный, Злею будет намного легче проникнуть в его сознание. Но успокоиться не сумел и, дойдя до двери, преуспел лишь в том, что придумал ещё пару аргументов против Мариэтты, которыми мог бы уязвить Чу.
— Ты опоздал, Поттер, — бросил Злей, когда Гарри вошёл и закрыл дверь.
Учитель стоял спиной и перекладывал мысли в дубльдум. Сбросив последнюю серебристую ленту в каменную чашу, он повернулся к Гарри.
— Ну что? Занимался? — спросил он.
— Да, — соврал Гарри, пристально глядя на ножку письменного стола.
— Сейчас проверим, — невозмутимо отозвался Злей. — Доставай палочку, Поттер.
Гарри занял привычную позицию со своей стороны письменного стола, лицом к Злею. После ссоры с Чу и от волнения при мысли, что Злей может увидеть в его памяти, сердце билось очень быстро.
— На счёт три, — лениво проговорил Злей. — Раз… два…
Дверь распахнулась, и в кабинет влетел Драко Малфой.
— Профессор Злей, сэр… О!… Простите…
Малфой с удивлением уставился на Злея и Гарри.
— Всё нормально, Драко, — сказал Злей, опуская палочку. — У Поттера дополнительные занятия по зельеделию.
Подобной радости на лице Малфоя Гарри не видел с тех пор, как Кхембридж пришла с инспекцией на урок к Огриду.
— Я не знал, — оскалился Малфой. Гарри чувствовал, что очень покраснел, и многое бы отдал за возможность высказать Малфою в лицо всю правду — или, ещё лучше, садануть по нему хорошим заклятием.
— Драко, в чём дело? — спросил Злей.
— Профессор Кхембридж, сэр… ей нужна ваша помощь, — ответил Малфой. — Нашёлся Монтегью, сэр. В туалете четвёртого этажа, сэр, в унитазе.
— Как он туда попал? — требовательно спросил Злей.
— Я не знаю, сэр, он немного не в себе.
— Хорошо, очень хорошо, Поттер, — забормотал Злей, — занятия продолжим завтра вечером.
Он повернулся и стремительно покинул кабинет. Малфой, из-за спины Злея, одними губами произнёс, глядя на Гарри: «Дополнительные по зельеделию?» и поспешил за учителем.
Гарри, вне себя от ярости, спрятал волшебную палочку и направился к двери. У него появились лишние двадцать четыре часа для тренировки; он знал, что должен благодарить судьбу за счастливое избавление, но не мог. Слишком уж дорога цена — Малфой по всей школе растрезвонит о дополнительных занятиях.
У самой двери Гарри увидел на косяке танцующее пятно света. Он остановился и долго стоял, глядя на пятно. Оно напоминало о чём-то… вдруг его осенило: это похоже на вчерашний сон, на световые зайчики во второй комнате департамента тайн.
Гарри обернулся. Свет исходил из дубльдума, стоящего на письменном столе. Серебристо-белое содержимое плескалось и клубилось. Мысли Злея… то, чего он не хотел показывать Гарри, если бы тот случайно проник в его сознание…
Гарри не отрываясь смотрел на дубльдум, и его всё больше одолевало любопытство… Что там? Что Злей так тщательно скрывает?
По стене плясали серебристые огоньки… Гарри, напряжённо размышляя, сделал два шага по направлению к столу. Может, там секретные сведения из департамента тайн?
Гарри глянул через плечо. Сердце билось с невероятной быстротой. Интересно, сколько займёт освобождение Монтегью из унитаза? И что потом будет делать Злей, вернётся к себе или поведёт Монтегью в больницу? Конечно, поведёт… Монтегью — капитан квидишной команды «Слизерина», Злей обязательно захочет убедиться, что с ним всё в порядке…
Гарри прошёл оставшиеся несколько футов, встал над дубльдумом, заглянул в его таинственные глубины и, прислушиваясь, застыл в нерешительности. Затем вытащил волшебную палочку. В кабинете и прилегающем к нему коридоре стояла абсолютная тишина. Гарри легонько ткнул палочкой содержимое дубльдума.
Серебристая субстанция быстро закружилась. Гарри наклонился: вещество постепенно становилось прозрачным. Вскоре он, словно в круглое окно на потолке, увидел какое-то помещение. Кажется, это Большой зал…
Поверхность мыслей Злея туманилась от дыхания Гарри… у него, наверно, разжижение мозгов… только сумасшедший мог решиться на подобное… Злей вот-вот вернётся… Гарри весь дрожал… но вспомнил ссору с Чу, нагло ухмылявшегося Малфоя, и его охватила бесшабашная решимость.
Сделав глубокий вдох, он решительно окунул лицо в мысли Злея. Пол кабинета дрогнул, Гарри споткнулся и головой вперёд провалился в дубльдум…
Бешено вращаясь, он полетел сквозь холодную черноту, а затем…
Оказался посреди Большого зала. Вместо четырёх столов там стояло множество маленьких столиков, повёрнутых в одном направлении. За каждым сидело по одному человеку; все низко склоняли головы и прилежно писали. Тишину нарушало лишь поскрипывание перьев да редкий шорох, когда кто-то поправлял пергамент. Очевидно, это был какой-то экзамен.
В высокие окна лился яркий солнечный свет. Склонённые головы отливали золотом, медью, каштановым блеском. Гарри внимательно осмотрелся. Злей должен быть где-то здесь… ведь это его воспоминания…
Ах, вот он, за столиком прямо позади Гарри. Злей-подросток; худосочный, бледный. Комнатный цветок, выросший в темноте. Прямые сальные волосы спадают почти до самого стола, крючковатый нос — в полудюйме от пергамента. Гарри зашёл Злею за спину и прочитал на опросном листе: «ЗАЩИТА ОТ СИЛ ЗЛА — СОВЕРШЕННО ОБЫКНОВЕННЫЙ ВОЛШЕБНЫЙ УРОВЕНЬ».
Значит, Злею лет пятнадцать-шестнадцать, примерно столько же, сколько сейчас Гарри. Рука Злея так и порхала по пергаменту, надо же, накатал по крайней мере на фут больше, чем ближайшие соседи, при том, что писал очень тесно и мелким почерком.
— Осталось пять минут!
