Он пошёл к двери и запер её на засов.
— Это зачем?
— От Шкверчка, — объяснил Рон, выключая свет. — В первую ночь он забрёл ко мне в три утра. И уж поверь, тебе бы тоже не понравилось проснуться и увидеть, как он здесь шныряет. Итак… — он забрался в постель, устроился под одеялом и повернулся к Гарри; в лунном свете, проникавшем сквозь пыльные окна, был виден его силуэт. — Что ты думаешь?
Гарри не надо было объяснять, что имеет в виду его друг.
— В общем-то, они не сказали ничего нового, о чём бы мы и сами не догадывались, правда? — начал он, думая обо всём услышанном за ужином. — Фактически, они сказали только то, что Орден пытается помешать Воль…
Рон судорожно вобрал в себя воздух.
— …деморту набирать новых сторонников, — твёрдо договорил Гарри. — Когда ты уже начнёшь называть его по имени? Сириус с Люпином не боятся.
Рон попросту проигнорировал последнее замечание.
— Да, ты прав, — сказал он, — всё это мы и так знали — спасибо подслушам. Единственно новенькое…
Хлоп.
— ОЙ!
— Тише, Рон, мама услышит.
— Вы аппарировали прямо мне на ноги!
— Что ж ты хочешь, в темноте труднее.
Гарри увидел размытые силуэты Фреда и Джорджа, вскакивающие с кровати Рона. Сразу же скрипнули пружины, и матрас кровати Гарри просел на несколько дюймов — у него в ногах уселся Джордж.
— Ну, вы уже дошли до этого? — с горячностью спросил Джордж.
— До оружия, которое упомянул Сириус? — уточнил Гарри.
— Скорее, проговорился, — с удовольствием поправил Фред, сев на кровать Рона. — Этого мы через подслуши ни разу не слышали.
— Как вы думаете, что это? — спросил Гарри.
— Да всё что угодно, — ответил Фред.
— Но разве бывает что-нибудь хуже Авада Кедавра? Это же убийственное проклятие, — сказал Рон. — А что может быть хуже смерти?
— Что-то, что позволяет убивать много людей сразу? — предположил Джордж.
— Или какой-нибудь особенно болезненный способ убийства? — со страхом добавил Рон.
— Чтобы причинять боль, у него есть пыточное проклятие, — возразил Гарри, — этого более чем достаточно.
Воцарилось молчание. Гарри понимал, что все, как и он сам, в ужасе гадают, на что способно таинственное оружие.
— Как вы думаете, у кого оно сейчас? — спросил Джордж.
— Надеюсь, у кого-то с нашей стороны, — несколько тревожно отозвался Рон.
— Если с нашей, то, скорее всего, у Думбльдора, — сказал Фред.
— Где? — тут же спросил Рон. — В «Хогварце»?
— Наверняка! — воскликнул Джордж. — Философский камень, во всяком случае, прятали именно там.
— Но оружие должно быть гораздо больше камня, — сказал Рон.
— Размер не имеет значения, — возразил Джордж. — Посмотри на Джинни.
— Что ты имеешь в виду? — не понял Гарри.
— Сразу видно, что ты ни разу не испытал на себе её пугальных проклятий…
— Ш-ш-ш! — Фред привстал с кровати. — Слышите?
Все затихли. Кто-то шёл вверх по лестнице.
— Мама, — сказал Джордж. Сразу же раздался громкий хлопок, и Гарри почувствовал, как распрямляются пружины матраса. Двумя секундами позже за дверью заскрипели половицы — миссис Уэсли, не скрываясь, проверяла, не разговаривают ли они в постели.
Хедвига и Свинринстель скорбно заухали. Половицы скрипнули снова, и шаги отправились выше, на тот этаж, где спали Фред с Джорджем.
— Знаешь, она нам совсем не доверяет, — печально проговорил Рон.
Гарри был уверен, что ни за что не сумеет заснуть; вечер был полон событий, срочно нуждавшихся в осмыслении, и он думал, что, размышляя обо всём случившемся, много часов проведёт без сна. Ему очень бы хотелось ещё немного поговорить с Роном, но миссис Уэсли как раз спускалась вниз, а когда скрип ступенек под её ногами стих, то стало слышно, что наверх уже поднимаются все остальные… на самом деле, за дверью мягко топотали какие-то многоногие создания, и голос Огрида, преподавателя ухода за магическими существами, говорил: «Красавцы, как есть красавцы, скажи, Гарри? Мы ведь начинаем изучать оружие…»… и тут Гарри увидел, что у многоногих созданий вместо голов пушки, а вместо ног колёса, и что они разворачиваются к нему лицом… он пригнулся…
В следующее мгновение оказалось, что он лежит, свернувшись клубком под одеялом, а над ним гулко грохочет голос Джорджа:
— Мама говорит, вставай, завтрак на кухне, скоро ты ей понадобишься в гостиной — там гораздо больше мольфеек, чем она думала, плюс ещё под диваном гнездо дохлых пушишек.
Через полчаса, быстро одевшись и позавтракав, Гарри и Рон вошли в гостиную на втором этаже — длинную комнату с высоким потолком и оливково-зелёными стенами, на которых висели грязные гобелены. Ковёр на полу, стоило поставить на него ногу, испускал клубы пыли, а в складках длинных, мшисто-зелёных бархатных штор кишело что-то невидимое. Перед шторами, сгрудившись, стояли миссис Уэсли, Гермиона, Джинни, Фред и Джордж. Выглядели они весьма необычно, так как нижнюю часть их лиц закрывали тканевые повязки. Каждый держал в руках большой пульверизатор с чёрной жидкостью.
— Наденьте повязки и берите пульверизаторы, — едва завидев Гарри и Рона, велела миссис Уэсли. Она показала на тонконогий столик, где стояли бутыли с чёрной жидкостью. — Это антимольфеин. Никогда ещё не встречалась с такой заражённостью — чем только занимался этот домовый эльф последние десять лет…
Лицо Гермионы наполовину скрывалось под кухонным полотенцем, но Гарри, тем не менее, прекрасно заметил обиженный взгляд, брошенный ею на миссис Уэсли.
— Шкверчок совсем старый, ему трудно…
— Ты бы сильно удивилась, Гермиона, узнав, на что он при желании способен, — сказал Сириус, который только что вошёл в комнату с мешком, запятнанным кровью, и кажется, полным дохлых крыс. — Я кормил Конькура, — пояснил он в ответ на любопытный взгляд Гарри. — Я держу его наверху, в маминой спальне. Итак… письменный стол…
Он бросил мешок в кресло и склонился над запертым ящиком, который, как только сейчас заметил Гарри, всё время легонько вибрировал.
— Что ж, Молли, я почти на сто процентов уверен, что это вризрак, — вглядываясь в замочную скважину, сообщил Сириус, — хотя, прежде чем его выпускать, пожалуй, стоит показать Хмури. Зная свою матушку, не удивлюсь, если это окажется что-то посерьёзнее.
— Ты абсолютно прав, Сириус, — ответила миссис Уэсли.
Они были друг с другом подчёркнуто вежливы, и Гарри стало ясно, что оба прекрасно помнят вчерашнее столкновение.
В этот миг в дверь громко позвонили, и за этим немедленно последовала какофония криков, воплей и завываний — как и вчера, когда Бомс уронила подставку для зонтов.
— Сто раз говорил, не звоните в звонок! — раздражённо бросил Сириус и торопливо выбежал из комнаты. Его удаляющиеся шаги были едва слышны на фоне воплей миссис Блэк:
— Пятна позора, мерзкие полукровки, выродки, порождение греха…
— Гарри, закрой, пожалуйста, дверь, — попросила миссис Уэсли.
Гарри постарался задержаться у двери как можно дольше, он хотел послушать, что происходит внизу. Очевидно, Сириусу удалось задёрнуть портьеры, так как вопли его матери стихли. Из холла донеслись шаги Сириуса, затем лязг дверной цепи, а затем голос (Гарри узнал Кинсли Кандальера):
— Хестия меня успокоила, плащ Хмури у неё, я подумал, заскочу, оставлю Думбльдору сообщение…
Почувствовав спиной взгляд миссис Уэсли, Гарри с сожалением закрыл дверь и присоединился к борцам с мольфейками.
Миссис Уэсли склонялась над диваном, где лежал раскрытый «Определитель домашних вредителей» Сверкароля Чаруальда.
— Так, дети, будьте осторожны: мольфейки кусаются, а зубы у них ядовитые. У меня есть противоядие, но лучше пусть оно нам не понадобится.
Она выпрямилась, встала, уперев ноги, перед занавесками и поманила ребят к себе.
— По моей команде начинайте опрыскивать, — велела она. — Думаю, они сразу вылетят на нас, но, как тут сказано, хорошая доза антимольфеина их парализует. А потом бросайте их вот сюда, в ведро.
Она отступила чуть в сторону, чтобы не попасть под струи из других пульверизаторов, и высоко подняла свою бутыль.
— Итак… пли!
Не прошло и секунды, как из складок ткани на Гарри полетела взрослая особь мольфейки. Блестящие, как у жука, крылья
