Она развернулась, чтобы уйти, но я снова постучал.
— Лена! Понимаете, я специально приехал в офис за последней зарплатой!
— Тимченко, завтра с десяти будет Ольга Викторовна, без неё я не могу выдать, — строго сказала Лена.
— А сейчас её нету?
— Нету.
— И Оксаны нету?
— И Оксаны.
— А кто телесериал смотрит?
Лена замерла, повернулась и потрясла в воздухе рукой, жестами показывая, чтобы сделали тише звук. Оксана тут же схватила пульт и начала по-женски тыкать им в экран, словно кормила дельфинов. Всполохи телевизора стали чуть темнее, но он как светился фиолетовым, так и продолжал.
— Я не смотрю, — соврала Лена. — Он просто работает.
Это меня уже откровенно разозлило.
— Лена, зачем вы врёте? — закричал я. — Если вы мне немедленно не откроете, я пойду к директору и скажу, что вы здесь заперлись, сдвинули стулья и смотрите сериал вместо того, чтоб работать. Мне нужно получить мою зарплату, и я сразу уйду. Понимаете, у меня большая беда — я попал в аварию на кучу денег, и поэтому зарплата...
Ольга Викторовна, которая к тому времени уже сидела вполоборота, замахала руками, но Лена её не видела и открыла дверь.
Оксана испуганно вскинула пульт, чтобы выключить телевизор, но Ольга Викторовна покровительственно махнула рукой.
— Не сериал, — смущенно сказала Лена, — Между прочим, очень интересное ток-шоу. Сейчас уже психологи выступали, а после рекламы будут юристы.
— А вот вы, кстати? — важно произнесла Ольга Викторовна, не вставая со стула. — Вы бы как поступили, Тимченко? Просто интересно.
— Как поступил? — удивился я.
— Ну, вы же всё подслушивали под дверью? — Ольга Викторовна простерла руку к телеэкрану. — Она мать троих детей, но оказалась — мужчиной. А её муж двенадцать лет служил прапорщиком на подводной лодке и ничего этого не знал.
— А она всё эти годы жила с любовницей, а письма писала, что любит и ждёт! — подхватила Оксана.
— А он-то её действительно любил! — вставила Лена.
— А любовница, — Ольга глубоко, в три нервных рывка, набрала воздуха в легкие и с жаром выпалила: — А любовница её бросила, записала на себя квартиру, и выгнала на улицу — с тремя детьми!
— Он приехал в отпуск, и всё узнал, это ж какой удар! — подхватила Лена. — Теперь подаёт на развод.
— А она ему развода — не даёт! — со значением подытожила Ольга Викторовна, — Хочет, чтоб он их простил и взял жить на подводную лодку. Я себе этого не представляю!
— Мам, ну а куда ж им деваться-то? С детьми, ну действительно? — обиженно возразила Оксана.
— А вот сейчас юрист скажет, куда деваться, — мстительно кивнула на экран Ольга Викторовна.
— Мам! — обиделась Оксана. — На лодке ей хоть работа найдется — готовить, стирать, полы мыть...
— Да она же мужчина! — фыркнула Лена. — Не будет мужик ничего такого делать. Скажешь тоже, стирать, полы мыть, ага, ага...
— Ничего, заставят! — строго сказала Оксана.
— А как на него сослуживцы будут смотреть, если узнают, что он на мужчине женат? — возмутилась Лена.
— Доченька! — с жаром подхватила Ольга Викторовна. — Ну куда ей на подводную лодку с тремя маленькими детьми?! Там и радиация, и химия, и бог знает что! А в школу как они ходить будут каждый день? С лодки?
— Он же отец! — возмутилась Оксана. — Где дети без отца будут жить?
— Так пускай платит алименты и снимает им квартиру! — вскинулась Ольга Викторовна. — Твой отец платил как миленький!
— Ольга Викторовна, — примирительно сказала Лена. — Вы представляете, каких денег стоит квартиру снимать на троих детей? А у прапорщика какая зарплата?
Я громко кашлянул, и все посмотрели на меня.
— На подводных лодках нету прапорщиков, — сказал я. — Там мичманы. Кстати, о зарплате...
— Кхм... — подобралась Ольга Викторовна, обретая прежнюю неприступность. — У нас сейчас нет в кассе денег. Звоните через две недели, когда будет общая зарплата...
— Директор сказал, чтоб я получил сейчас свою последнюю зарплату, — настойчиво произнес я.
— Но денег нет! — вступилась Оксана. — Вы русский язык понимаете, Саша? Знаете такое слово: наличность?
— Да вот же у вас полный сейф наличности! — я кивнул на сейф под телевизором, который весь просвечивал в ультрафиолете.
Конечно, у меня не было точной уверенности, что это действительно пачки денег, потому что эти призрачные стопки могли оказаться чем угодно. Например, пирожными. Или отрывными календарями с астрологическими прогнозами. Вполне, кстати, похожи. Но Лена бросила стремительный взгляд на Ольгу Викторовну. А та поджала губы.
— Это кто же вам сказал такую глупость? — произнесла Ольга Викторовна.
Я молчал.
— Кто? — повторила Ольга Викторовна.
— Откроем и посмотрим? — предложил я.
— Ольга Викторовна! — капризно вскинулась Лена. — Да что он здесь хамит как у себя дома? Тимченко, вон отсюда!
Ольга Викторовна царственным жестом остановила её и отчеканила:
— Александр, денег нет. Звоните через две недели. Приезжайте, я всё выдам. Телефон знаете.
Я вздохнул, спорить было бесполезно.
— Скажите хотя бы, сколько мне там полагается? Двойной оклад или обычный — мне ж как-то жизнь планировать! Понимаете, я попал в аварию на очень большую сумму, и мне сейчас просто позарез...
— Скажу... — Ольга Викторовна надела очки, приняла из рук Оксаны папку и начала в ней рыться.
В комнате наступила тишина, только шуршали невидимые мне страницы.
— Так... — удовлетворенно крякнула Ольга Викторовна, выудила из папки лист и подняла его перед собой с видом глашатая.
Листа я не видел, но в воздухе явно что-то призрачное висело — будто дрожит над жаровней нагретый воздух.
Вдруг Лена толкнула Оксану и кивнула на телевизор — видно, реклама давно кончилась. Та спохватилась и проворно вскинула пульт.
— ...вас неприятный сюрприз! — объявил хорошо поставленный баритон. — Потому, что сейчас! Из наших Золотых ворот! В студию шагнет человек, который сможет дать ответ на самый главный вопрос: действительно ли вы так любили свою жену, и за годы службы на подводной лодке ни разу ей не изменили, как пытаетесь нас убедить? Итак... — баритон вкрадчиво умолк, и все окаменели.
— От те раз... — испуганно ахнула Ольга Викторовна, обернувшись к экрану и приподняв очки
