Древний Шумер. Очерки культуры

целое в нечто собирательное. Его можно охарактеризовать как плюрализм. Рационалист является интеллектуалом и признает свободу воли, эмпирик сенсуалистичен и склоняется к фатализму. Рационалист идеалистичен, для эмпирика характерна материалистическая установка. Мышлению рационалиста угрожает догматизм, мышлению эмпирика — скепсис. С точки зрения классификации Джемса, шумеры могут быть отнесены к эмпирикам по всем пунктам характеристики этого типа. Они эмпирики, поскольку являются любителями фактов, превращают целое в нечто собирательное (плюралистичны), склоняются к фатализму, сенсуалистичны и материалистичны. Что же касается скепсиса, то они просто до него не дожили.

В 1924 году вышла в свет монография швейцарского психиатра К. Г. Юнга «Психологические типы», в которой была дана самая удачная на сегодняшний день типология человека. Юнг на основании сотен наблюдений над больными сделал вывод о том, что в поведении и сознании преобладают:

— экстраверсия — интроверсия,

— рациональность — иррациональность,

— логика — чувство,

— ощущение — интуиция.

Под экстраверсией Юнг понимал направленность поведения и сознания человека на внешний мир, под интроверсией — на свое «я». Рациональным называл упорядоченное поведение, следование режиму, инструкциям, жесткое следование объективной системе ценностей и т. п. К рациональным типам он относил логиков и «чувствующих» (этиков), к иррациональным — «ощущающих» (сенсориков) и интуитов:

— интуиция информирует о возможностях, которые несет в себе настоящее; она занята либо прошлым, либо будущим;

— ощущение постигает непосредственную реальность «здесь и сейчас» при помощи органов чувств;

— чувство оценивает значимость взаимоотношений и ситуации;

— логика (или мышление) интерпретирует воспринятое, укладывая множество фактов действительности в жесткую схему.

Автор типологии убежден в том, что каждому человеку присущи все перечисленные характеристики, но хорошо развитыми являются только некоторые: либо он экстраверт, либо интроверт; либо рационален, либо иррационален; либо он логик, либо этик; либо сенсорик, либо интуит. Неразвитые как бы находятся в пассиве и при недостатке внимания к ним способны порождать психические комплексы.

Следуя Юнгу, американский лингвист и культуролог Э. Сепир в статье «Личность» предложил распространить эту типологию также и на изучение характера отдельных наций. При этом он сделал вывод (позже самостоятельно выдвинутый литовским психологом А. Аугустинавичюте) о двух доминантных разновертных функциях личности. Человек может быть не просто экстравертным этиком, а экстравертным этиком с сильно развитой интровертной интуицией, но не может быть этиком с развитой логикой, поскольку обе эти функции рациональны. В частности, американцев он отнес к логическим экстравертам с интуицией на втором плане. Такого рода типологизацию можно провести и применительно к шумерам.

Вряд ли кто-нибудь захочет отнести шумеров к рациональному типу. Гиперрационализм III династии Ура, приведший цивилизацию к гибели, лишний раз доказывает вредность такого образа жизни для неприспособленного к нему народа. Все попытки унификации мер и весов, обожествления царей, проводившиеся либо семитами, либо под их влиянием, встречали сопротивление шумеров, которым хорошо было жить без всякой системы, проверять время по звездам и в каждом явлении находить множество ассоциаций с другими явлениями. Следовательно, шумеры иррациональны.

Глубочайшие размышления еврейской, индийской или египетской культуры над судьбой и смыслом жизни человека, тяга к познанию запретного и потустороннего, опора на цельность человеческой сущности, то есть признаки интровертного сознания, совершенно чужды шумерам. Этот народ хочет знать только то, что обнаруживает себя в конкретно-материальных явлениях природы, относится к феноменам окружающей среды и далеко от мира человеческой души. Это энергии и потенции вещи, аура вокруг бога или человека, такой же сияющий мир небесных светил и планет, внешние атрибуты власти. Шумерское мироощущение стремится преодолеть дистанцию между «я» и объектом до полного их слияния. Шумерская словесность лишена психологизма, шумерская религиозность увлечена бытием и уделяет небольшое место описанию загробного мира (и мир этот безрадостный и безысходный, в отличие от египетского). Следовательно, шумеры экстравертны.

Интуитивное поведение, живущее ожиданием светлого прекрасного завтра, черпающее надежду из озарения, дарующего истину, и готовое ради этого озарения пойти на материальную жертву, увы, шумерам несвойственно. Да и трудно представить себе государство интуитивного типа в земледельческо- скотоводческой древности, где способность земли к плодородию нужно ощущать и стимулировать и жизнь свою приводить в соответствие с ощущениями, исходящими от импульсов природы. Значит, остается только сенсорика.

Итак, по системе Юнга шумеры относятся к типу ощущающего (сенсорного) экстраверта. Для него характерны импульсивность, волевой напор, уважение к силе и власти, сильное чувственное влечение, стремление влиять на внешний мир и желание приспособить его под себя, покорить его. С этими качествами сочетается и основной постулат мировосприятия: мир — это объективная реальность, данная нам в ощущении. За ее пределами нет ничего. Если же исходить из критериев Сепира и думать о второй доминантной функции, то скорее всего это штровертная этика — желание определить свое отношение к объектам и существам внешнего мира, руководствуясь собственными представлениями о благоприятных или неблагоприятных влияниях.

Однако эта характеристика отражает только ту часть этнического характера шумеров, которая связана с активностью героев типа Нинурты или Гильгамеша. Ведь еще есть и пассивное большинство общины, признающее только жизнь по календарю и по дедовским обычаям. Поскольку община конфликтовала с активным началом этноса, то следует признать за ней иной психологический тип. Но какой — этого даже предположительно определить нельзя по причине отсутствия текстов, отражающих типично общинное мировосприятие.

Как и следовало ожидать, преемники шумеров — вавилоняне и ассирийцы — совершенно извратили образы, особенно соответствующие шумерскому характеру. Нинурта превратился у них сперва в похитителя МЕ, наказанного хитростью бога Энки за непомерное хвастовство своей силой, а затем и вовсе в зловещее божество войны и смерти, во многом подобное мрачному богу загробного мира Нергалу. Он перестал ассоциироваться с новогодним празднеством, поскольку его место заняли местные семитские боги Мардук и Ашшур. Гильгамеш стал искать не славу героя, покорившего мир, а славу ученого и мудреца, описавшего свои путешествия и обретшего бессмертие через плоды своего разума. Странствия Гильгамеша в аккадском эпосе повторяли годовой цикл Ниппурского календаря с его основными ритуалами, причем изменение мира в течение года было спроецировано на эволюцию человеческой личности в течение ее жизни. Инанна- Иштар превратилась в абстрактную богиню женской сущности, ответственную и за плодородие, и за рождение детей, и даже за наделение человека материальными благами по службе (то есть за его общественный статус). Для вавилонян шумерские ценности, связанные с экспансией и общинным мировым порядком, стали враждебны. Ассирийцы восприняли только экспансию и даже сделали Гильгамеша своим любимым героем, но это был другой, совсем не шумерский Гильгамеш. Исконные ценности шумерского народа, как и следовало ожидать, не смогли повториться и возродиться в новую эпоху, посреди афразийского мира с его рационалистическим стремлением к единобожию, единоцарствию и подсознательным отрицанием естественного порядка.

Заключение. Шумер и мы

В современном мире не существует шумерского и даже шире — месопотамского мифа. Египет, например, растиражирован в многократно искаженном виде третьесортными голливудскими картинами о мести мумии фараона, дешевыми подделками под древность, по сию пору продаваемыми в разных странах