Как поступил бы Макиавелли?

насколько это необходимо для ее полного сокрушения.

4. После этого отступайте. И не заезжайте в то же самое лицо еще некоторое время после последнего наезда.

Морды обретают закалку, если продолжать сандалить их снова и снова, поэтому тактика со временем теряет эффективность, а впоследствии и вовсе способна вызывать лишь раздражение.

Он понял бы в конце концов, что любить себя — значит никогда не чувствовать потребности перед кем-либо когда-либо извиняться

Меня не было бы, если бы в корпоративной Америке было больше рабочих мест.

«Бензопила» Ал Дунлап

Я злой, напористый, целеустремленный, безапелляционный и безжалостный. Да, верно, так оно и есть. Виноват, признаю.

Лу Герстнер

Это должен быть я сам.

Сэмми Дэвис-младший

Все очень просто, господа. Государи никогда не поступают неправильно, поэтому им никогда не приходится извиняться. Когда они правы — они правы. Когда они не правы — они опять правы. Это гораздо приятнее осознавать, чем думать о том, что поступили плохо, и, хуже того, чувствовать, что достойны за это наказания.

Этого Макиавелли уж точно не одобрил бы.

Дональд Трамп, к примеру, раздосадовал всех ньюйоркцев, когда велел убрать изумительные художественные орнаменты, красовавшиеся на здании «Bonwit Teller» несколько лет. «Подумаешь, что тут такого? — сказал Трамп репортеру Марии Бреннер, когда та затронула эту тему в интервью. — Скажем просто, что я отдал этот хлам ребятам из метрополитена. А они, очевидно, положили его в свой самый дальний чулан».

Он был прав, понятно? Все эти орнаменты были старым хламом, место которому на помойке. Он оказал городу услугу. Точка.

Одна из любимейших моих историй на эту тему взята из жизни Стива Брилла. Еще в 1986 году «Бриллстер», как его называли, во время игры в водное поло якобы укусил за кисть финансового консультанта и онлайнового гуру Джеймса Крамера. Об этом случае доложил «Wall Street Journal». Брилл немедленно прореагировал звонком и пространным меморандумом, изложив произошедшее со своей точки зрения. Никаких, мол, извинений. Просто объяснение. Понятно? Невзирая на это, «Journal» не пожелал изменить статью, возможно, потому, что Крамер пожелал публично подтвердить изложенные в ней факты. Доподлинно известно, Крамер сделал одну корректировку. «Это была скорее не кисть, а предплечье, вот какое дело», — уточнил он.

Что ж, иногда даже лучшие из лучших не попадают точно в цель.

Такое же самолюбование наблюдается у истинных государей на протяжении всей истории, начиная от Фараона, который находил оправдание любому своему действию, по определению считавшемуся правильным (вплоть до момента, когда он послал свою армию маршировать прямиком через Красное море¹⁴), до Майкла Милкена, который, пытаясь демократизировать экономику, вел себя, как настоящий клоун.

Но самым выдающимся последователем Макиавелли в этом отношении является не мистер Трамп, не мистер Брилл, оба из которых бледнеют в сравнении с «номером один» в истории американского капитализма, «Бензопилой» Алом Дунлапом, самым кровожадным из гендиректоров, который поныне очень доволен собой, несмотря на то что другие не испытывают симпатии к его персоне.

Пока вы не достигнете подобного уровня самоудовлетворения, вы останетесь зависимым от других ничтожеством, коим являетесь на сегодняшний день.

Занимая кресло руководителя нескольких гибнущих предприятий страны, мистер Дунлап уволил десятки тысяч людей. Но он нисколько об этом не жалеет. Почему, собственно, он должен жалеть? Он просто делал то, что было необходимо. Если и виноваты, то другие, а не он.

В зените своей славы Дунлап являлся главным экспертом по реструктуризации корпораций. Оказавшись позже под прессом критики, он заявлял, что слово «реструктуризация» — само по себе эвфемизм — является «самым неправильно понятым словом в нашем языке на сегодняшний день. Многие склонны считать, что оно означает массовые увольнения, на которых кто-то хорошо греет руки. Но это чепуха. Если бы слово изначально интерпретировали как следует, а именно — как „спасение“, удалось бы избежать массы недоразумений и кривотолков».

Совершенно верно. Новое определение слова обычно помогает ему выглядеть лучше.

Вот небольшой перечень того, что Ал «Бензопила» провернул во времена своей деятельности. Посмотрите на его свершения, а потом подумайте о собственных жалких достижениях и о том, как много вам еще предстоит.

• В «Lily Tulip», одном из первых своих крупных проектов, Ал сократил на 50 процентов управленческий состав и на 20 процентов — весь персонал компании. О таком способе экономического роста он впоследствии сказал: «Нам нужно добиться, чтобы компания работала как следует — а этого не добьешься полумерами там или тут… Люди, создавшие проблему, не изменятся в одну минуту, поэтому я избавляюсь практически от всего верхнего эшелона власти и сажаю на их место людей, с которыми мне доводилось работать раньше». В Чили такие команды профессионалов своего дела называли отрядами карателей. Генерал Пиночет, кстати, тоже до сих пор так и не принес извинений за то, что натворил.

• В «Crown-Zellerbach» он уволил пятую часть сотрудников и отобрал у профсоюзов целый ряд весьма выгодных концессий.

• В «Consolidated Press Holdings» он продал на сторону второстепенные предприятия и отменил все существующие льготы для персонала.

• В «Scott Paper» он уволил примерно каждого третьего работника, всего около 11 тысяч человек.

• В «Sunbeam» за очень короткий срок он лишил работы более 6000 мужчин и женщин, подняв в результате цену на акции до 54 долларов. (На Уолл-стрит любят массовые увольнения.) После этого он вконец завалил всю работу, вмешиваясь во все дела, лишь бы увеличить показатели, отчего у корпоративного паровоза начали на ходу отваливаться колеса. Уже в скором времени акции «Sunbeam» упали в цене до 16 баксов.

• Чтобы оставить в покое «Sunbeam», получил «откупные» в размере 35 миллионов долларов.

• Пока суд да дело, из-под его пера успела выйти книга «Тяжкий бизнес», настоящий гимн десятилетия, бестселлер, о котором восторженно отзывались как критики, так и крупные менеджеры всего мира. Он предлагал книгу со своим автографом гостиничным работникам, официантам и, самое смешное, сотрудникам, которых вскоре ждало увольнение.

На протяжении всей своей карьеры он получал похвалу и признания в любви со стороны Уоллстрит, где его считали настоящим оригиналом и награждали прекрасными отзывами. Деловая пресса («Business Week», «Forbes» и «Wall Street Journal») также обожала его и выставляла примером превосходного менеджмента — как и надо было!

Единственный раз, когда они попросили извинений, — в момент, когда финансовые показатели в «Sunbeam» начали стремительно падать. После этого все накинулись на него, как стая пираний.

Конец этого выдающегося последователя Макиавелли нашего времени наступил сравнительно быстро и был инициирован одним из его собственных творений — советом директоров «Sunbeam». Когда