Указательный палец Виктора был украшен перстнем, но не настоящим, а тоже татуированным. «Странно, – подумала Лу. – Что-то не похож он на режиссера телевидения». Но эта мысль лишь промелькнула в голове девушки, не вызвав в душе никакой тревоги.
Между тем на их столе практически не осталось свободного места. Весь он был уставлен вазочками с такими невиданными по красоте десертами, что у Лу невольно потекли слюнки.
9
– Вот такая вот история, – вздохнул Женя. – И как теперь из нее выпутаться, просто ума не приложу. Но понимаешь, я тебе, Алеха, честно говорю: у меня и в мыслях ничего такого не было! Просто встретились как-то раз с Лу в метро. Ну, слово за слово… А тут я возьми да брякни, что, мол, когда Черепашка меня бросила, я чуть не умер. Но это правда, – горячо добавил Женя.
– Верю, – кивнул Алеша.
Они уже сидели на кухне больше часа. Говорил в основном Женя, а Алеша слушал не перебивая, лишь изредка задавал вопросы. Между тем Женя рассказал ему, как они с Черепашкой познакомились (эта история была уже Алеше известна), как вначале Женя думал, что никогда не сможет забыть свою девушку Машу, которая веревки из него вила. И как потом проснулся однажды и понял, что жить без Черепашки не может. Как бурно развивался их роман и как потом как гром среди ясного неба прозвучало ее признание, что она встретила другого человека. И этим другим человеком оказался, по выражению Жени, «какой-то тупой рэпер». Поначалу Женя не мог в это поверить, а потом пришлось.
– Но ведь она не стала с ним встречаться, пойми! – уже в который раз вскидывал худые руки Женя. – Но и со мной не осталась! Сказала, что разлюбила!
– Постой, – перебил его Алеша. – Ты начал про Лу рассказывать…
– Ну да, – вспомнил Женя. – Ну, слово за слово… И вдруг она спрашивает: «А ты когда-нибудь представлял себя лежащим в гробу?» Представлял, говорю, тысячу раз представлял. «И чтобы вокруг стояли люди и плакали, да?» – «Ну, это необязательно», – говорю. «Как раз-таки это самое главное!» Не помню, что я ей ответил, только тогда-то у меня и возник в голове этот идиотский план. И я сказал что-то типа: «Интересно, а Черепашка заплакала бы, если б узнала, что я умер?» – «Так это легко проверить!» – улыбнулась Лу. Я точно помню, что она тогда улыбнулась! Знаешь, как она умеет улыбаться? – Женя посмотрел на Алешу широко раскрытыми глазами.
Казалось, что, рассказывая ему все это, он теперь сам удивлялся и даже не верил, что такое могло с ним произойти.
– Фиг его знает, что на меня тогда нашло, – продолжил после небольшой паузы Женя, – а только я ухватился за эту дурацкую идею. А тут еще Лу начала говорить, что она якобы уверена, что Люся меня до сих пор любит… Ведь мне только это и надо было узнать, любит она меня хоть немножко или окончательно разлюбила…
– По-моему, когда человек перестает любить, то это всегда окончательно, – сказал Алеша. – И никаких «хоть немножко» тут быть не может.
– Наверное, ты прав, – грустно согласился Женя. – Ужас! Не знаю, как теперь буду смотреть ей в глаза, если, конечно, доведется еще встретиться.
Женя помолчал немного и вдруг, резко вскинув голову, заговорил быстро и горячо:
– Только ты поклянись мне, Алеха, что не станешь рассказывать Черепашке про Лу. Обо мне что угодно можешь говорить… Но она тут ни при чем! Ты даже не упоминай ее имени, ладно? Потому что я один во всем виноват. Понимаешь, они ведь подруги… Лу ради меня на это согласилась. Ради меня и Люси. Она правда думала, что всем так будет лучше, и меня в этом убедила. Обещаешь, что не сдашь Лу?
– Обещаю, – как бы нехотя отозвался Алеша. – Хотя, если честно, Лу в этой истории выглядит очень некрасиво. Ведь, по сути дела, она предала Люсю! Неужели тебе не ясно?
– Конечно, ты прав, – кивнул Женя. – Но если бы она Люсе обо всем рассказала, то предала бы меня.
– Она должна была тебя отговорить от этой глупости! Ведь если б Лу тебя не поддержала, стал бы затевать всю эту бодягу?
– Не знаю, – пожал плечами Женя. – Пожалуй что не стал бы.
– Когда я сюда шел, – Алеша бросил на Женю быстрый взгляд и тут же отвел глаза в сторону, – то хотел, если честно, набить тебе рожу. А теперь… Теперь я хочу набить рожу Лу.
– Ты что?! – замахал на него руками Женя. – Лучше уж мне набей! Я этого в самом деле заслуживаю! Она же девчонка!
– Это я и без тебя знаю, – вздохнул Алеша. – Ладно. – Он решительно встал. – Чего это я действительно развоевался? Пусть сами разбираются.
– Ты так говоришь, будто… – Женя осекся в поисках подходящего слова. – Будто вас с Черепашкой ничего не связывает.
– А нас и так ничего не связывает. – Алеша развел руки в стороны и вздохнул. – Ты вот только и связывал… Я обещал Черепашке разобраться с этим делом и разобрался. Ну и все. Теперь, как говорится, я могу быть свободен.
– Так ты сейчас не к ней?
– К ней. Но только на пару минут. Расскажу, что ты жив, здоров, и все.
– А можно, я с тобой поеду? – задал неожиданный вопрос Женя. – Понимаешь, я один ни за что не решусь. Я даже по телефону позвонить не могу. А вдвоем как-то не так страшно.
– Что, все-таки хочешь посмотреть на реакцию?
– Хочу извиниться, – опустил голову Женя. – И задать ей всего один вопрос. Я почти наверняка знаю ответ. Но все равно я должен, понимаешь, должен услышать
– Тогда, наверное, надо вначале позвонить и предупредить Люсю, что мы вдвоем приедем. Хватит, мне кажется, с нее сюрпризов.
Она не обрадовалась. Лишь невероятной силы облегчение почувствовала Черепашка, когда Алеша сообщил ей по телефону, что Женя жив и сейчас они вдвоем собираются к ней приехать. Но очень скоро на смену облегчению пришла злость. Настолько сильная, что Люся всерьез опасалась, что не сможет сдержать своих эмоций и кинется на Женьку с кулаками.
«Да как он посмел? Как он мог так поступить со мной? Нашел подопытного кролика! Кто ему дал право так обращаться с людьми?!» – возмущалась она, в порыве гнева колотя кулаками по подушке. Вскоре дыхание ее стало тяжелым и учащенным. Выбившись из сил, Люся закрыла лицо руками и разрыдалась. Она плакала громко, безудержно, но недолго. Внезапно слезы кончились, девушка поднялась, одернула короткую кофточку и решительным шагом направилась в прихожую. Там она взглянула на себя в зеркало, причесалась, а затем швырнула расческу на тумбочку и принялась с ожесточением закрываться на все имеющиеся замки. Собственно говоря, замков было немного – всего два. Верхний закрывался изнутри на ключ, а нижний был накладной с круглой пластмассовой ручкой. Люся провернула ее три раза, проверила зачем-то наличие ключа в верхнем замке и в довершение набросила на дверь цепочку. С чувством исполненного долга девушка вернулась в свою комнату.
Подойдя к полочке с CD-дисками и кассетами, Люся принялась сосредоточенно изучать свою обширную коллекцию. Остановив взгляд на кассетах «Земфиры», она вытащила второй альбом. Посмотрев на кассету, Люся отметила про себя, что та не перемотана на начало. Она включила музыкальный центр, вставила в магнитофон кассету, нажала на «плэй». Музыка заиграла с того самого места, на котором ее когда-то прервали. Эта песня называлась «П.М.М.Л.», что означало «Прости меня, моя любовь». Люсе она всегда очень нравилась. Она включила звук на полную громкость и с размаху рухнула на диван. Старые пружины испуганно «охнули», но Черепашка не могла уже этого слышать. Все звуки заглушал мощный голос Земфиры.
Песня заиграла с начала второго куплета:
Снова захотелось плакать, но уже не от злости, а от жалости. От жалости к самой себе. «Ну почему я такая невезучая? Почему у меня всегда все плохо? И даже если начинается хорошо, заканчивается всегда ужасно?» Явилась мысль позвонить Лу. Но уже в следующий миг девушка досадливо подумала: «Теперь я вообще одна осталась! Почему я ее не задержала?! Нет, не может быть, чтобы Лу договорилась с Женькой! Она точно ничего не знала! Алеша на этот раз ошибся». Черепашка вспомнила, в каком шоке была Лу, когда услышала от нее известие о Женькиной смерти. «Нет, она точно ничего не знала! – Теперь Люся ругала и казнила себя за то, что не смогла уговорить Лу остаться. – Я не должна была ее отпускать. А Алеша… Слишком уж он подозрительно относится к людям. Наверное, профессия отца сказывается…»
И тут Черепашка услышала звонок. Он был долгим и настойчивым. Наверняка звонили уже не в первый раз. Потом послышались глухие удары в дверь.
«И не подумаю открывать», – решила Черепашка и, перевернувшись на другой бок, накрыла голову подушкой. Но даже это не помогло. В паузе между песнями она слышала почти непрерывный, неистовый звонок вперемешку с ударами.
«Похоже, ногами бьют, – с досадой подумала Люся. – Не хватало, чтобы соседи потом нажаловались маме…»
Внезапно ей расхотелось слушать музыку. Люся встала, выключила центр, и тут к звонкам и стукам присоединился звонок телефона.
«Интересно, у кого из них есть мобильник? Скорее всего, у Алеши», – решила девушка, направляясь в большую комнату.
– Ты?! – услышала она в трубке вздох облегчения. – А мы уж испугались… Думаем, не случилось ли чего? – тараторил Алеша.
– Может, хватить мою дверь мучить? – повысила голос Люся.
– Не звони, – обратился Алеша к Жене и тут же взмолился: – Люсь, ну открой, будь человеком! У меня с утра крошки во рту не было!
– У меня, между прочим, не ресторан! Тебе открою, а этот… пусть убирается, – отрезала Люся.
Но тут Алеша передал трубку Жене. Тот, по всей видимости, не мог говорить. Он лишь всхлипывал и бормотал что-то совершенно нечленораздельное. Люся сразу поняла, что Женька плачет.
«Вот слабак! Заварил кашу и рыдает теперь!» – Черепашка постаралась вызвать в своей душе злость. Но та, как ни странно, куда-то испарилась. И вместо злобы Люся ощущала острую щемящую жалость. Вот всегда она так! Люди ей делают гадости, бог знает что себе позволяют! Сколько ужасных, ни с чем не сравнимых минут пережила Черепашка по его вине! А теперь готова его успокаивать: «Не плачь, Женечка! Успокойся! Это ничего, что ты со мной так подло поступил… Что же теперь делать? Главное, что ты не умер, что ты жив, здоров, а остальное не имеет значения! Нет, имеет!» – возразила сама себе Люся.
– Еще как имеет! – сказала она вслух, а рука уже потянулась к ключу…
10
