— Писать-то он писал, — подтвердила Рыжикова. — А потом взял и подставил меня.
— Как это?
— А раззвонил дружкам, что у меня прямо крышу снесло от любви к нему.
— Во гад какой!
— Я ему так и сказала: «Ну ты, Влад, и гад!»
— А он чего?
— Да ничего. Ухмыляется, как придурок…
— Тогда правильно сделала, что отшила, — одобрила Чижикова. — Найдешь другого. Кругом полным- полно классных парней…
— Да ну их на фиг! — с презрительной гримасой бросила Рыжикова. — Все парни какие-то прибабахнутые…
К столику снова подошел официант. Но уже другой. Без усов. Он принес девчонкам заказ.
Чижикова начала и безусого прикалывать. Скорчив серьезную физиономию, она выпалила:
— Аик гдеик уик саик тыйик?
— Простите, что? — не понял официант.
— Аик гдеик уик саик тыйик, — повторила Чижикова все с тем же серьезным выражением лица.
Надо сказать, что это была вовсе не тарабарщина, как могло показаться на первый взгляд. Это был «тайный» язык, который подружки разработали еще в четвертом классе. Впрочем, особо напрягаться девчонки не стали. Просто к каждому слогу каждого слова они прибавляли слог «ик». Вот и вся тайна.
В данном случае Чижикова спросила у официанта: «А где усатый?»
Но безусый, конечно же, не врубился.
— Извините, — обратился он к Рыжиковой, — а на каком языке говорит ваша подруга?
— На барментьерском, — не моргнув глазом, выдала Рыжикова. — Есть такое государство — Барментьера.
— Что-то я не слыхал о таком государстве.
— Да оно ма-а-хонькое… — Рыжикова показала кончик мизинца. — Вот такое.
— А где оно находится?
— Ну, если смотреть со стороны Европы — то справа от Аргентины.
— А-а, — протянул официант.
Поверил он или нет — было непонятно. Впрочем, возможно, и поверил, потому что Чижикова и впрямь походила на мулатку-шоколадку из Латинской Америки. Во время весенних каникул она с родителями побывала на Мадагаскаре. Загорела там до черноты и привезла кучу золотых побрякушек. Сейчас у нее на ногах красовались ножные браслеты, на руках, соответственно, ручные браслеты, и даже в пупке (который оставался открытым) поблескивало золотое колечко. Так что официант вполне мог принять девчоночий розыгрыш за чистую монету. Во всяком случае, он попросил Рыжикову:
— Вы не переведете, что сказала ваша подруга?
Рыжикова с готовностью «перевела»:
— Она желает вам, чтобы у вас все было, и вам за это ничего не было. Это традиционное пожелание жителей Барментьеры.
— О, спасибо, спасибо… — рассыпался официант в благодарностях.
— По-жа-лю-сто, — ответила Чижикова, едва сдерживая смех.
— Вы говорите по-русски! — восхитился официант.
— Нимножько, — старательно коверкала слова Юлька. — Совсьем каплюшку. Ясик ноик?
— А что такое ясик… э-э… носик? — вновь посмотрел официант на Рыжикову.
— Не «ясик носик», а «ясик ноик», — поправила его та. — Это значит — «ясно».
— Ясик ноик, ясик ноик, — усиленно закивал Чижиковой официант.
Но Юлька на него уже не смотрела, нацелившись вилкой в отварного осетра. Другая же Юлька принялась за печеного угря.
— Не буду вам мешать, девочки, — сразу закруглился официант. — Приятного аппетита.
И он исчез.
А подружки принялись лакомиться рыбкой. Потом они еще заказали икорки. Рыжикова — черной, а Чижикова — красной. Затем отведали креветок в пикантном соусе… И все была такая вкуснятина! Но и денежек, конечно, много набежало.
На десерт официант принес девчонкам персиковое мороженое в хрустальных вазочках.
— Мы этого не заказывали! — закричали в один голос Чижикова и Рыжикова.
— За счет заведения, девочки, — широко улыбался официант. — Ясик ноик?
— Ясик ноик! — хором ответили подруги.
Слопав халявное мороженое, они вышли на улицу. Настроение у обеих Юлек было просто великолепное. Еще бы, после такого перекусончика.
— Клевое местечко, да, Рыжик?
— Ага. Классно посидели. А как ты думаешь, официант врубился, что мы его прикалываем?
— Ни фига он не врубился, — захихикала Чижикова.
Рыжикова тоже захихикала.
— Барментьера… — сквозь хихиканье сказала она. — Справа от Аргентины… Ой, умора.
— «А что такое «ясик носик»?» — передразнила официанта Чижикова.
Подружки закатились пуще прежнего.
— Ха-ха-ха! — заливалась Чижикова.
— Хи-хи-хи! — вторила ей Рыжикова.
Девчонки даже не подозревали, что скоро им станет не до смеха.
Глава II
«ПРЕДСКАЗЫВАЮ СМЕРТЬ»
Полдень был не за горами. Солнце стояло в зените. А Чижикова с Рыжиковой стояли на набережной Мойки и кормили уточек. Кидали им в воду мякиш от батона. Невдалеке шумел Невский проспект.
— Слушай, Рыжик, — вернулась к прежнему разговору Чижикова, — так ты идешь с нами в «ночник»?
— Ой, Чижик, я даже не знаю.
— Пошли. Повеселимся.
— А нас туда пустят?
— Конечно, пустят. В ночные клубы с восемнадцати лет пускают.
— Ты думаешь, мы тянем на восемнадцатилетних?
— В этом прикиде — не тянем. Но мы же намажемся, накрасимся…
— Наштукатуримся, — подхватила Рыжикова.
— Вот именно! Да мы будем выглядеть на двадцатник, не меньше!
Девчонки дружно засмеялись.
— А во сколько вы идете? — спросила Рыжикова.
— Тоха должен мне звякнуть. Тогда и договоримся. Но я думаю, часиков в десять.
— Хорошо. Я тоже пойду.
— Ура-а! — запрыгала Чижикова. — Ну мы там с тобой дадим жару! Оторвемся на полную катушку!
— Это точно.
— С Тохой познакомишься.
