Первичный крик

превращенный в «камень», ставший застенчивым и раболепным из?за явно выказывавшегося родителями превосходства и давления, перенесет такое поведение и на свои отношения с другими людьми. Это расщепление обычно не представляется каким?то страшным ударом, катастрофическим событием. Просто в один прекрасный день ребенок начинает жить в нереальном мире чаще, чем в реальном. То, что это происходит до наступления подросткового возраста, объясняется, как правило тем, что если ребенок без невроза дожил до подросткового периода, то он сможет отыскать в жизни иную поддержку, например, найти любовь подруги, или понимание со стороны учителя, что поможет ему противостоять давлению неблагоприятных домашних событий и отношений. Правда, обычно ктому времени, когда ребенок достигает подросткового возраста, он уже является невротической личностью, которой уже невозможно радикально помочь такими средствами, которые в лучшем случае произведут паллиативный эффект. Почему же отторжение каким?либо социальным кругом, неудачи в учебе, любовный крах не вызывают невроза? Потому что единичное событие, пусть даже оно происходит дома, не вызывает реакции столь сильной, чтобы привести к расщеплению

восприятия собственного «я». Нормальный ребенок, к которому плохо относится учительница, отнесет это либо на счет ее собственных проблем, либо на счет своей лености или плохого поведения, то есть, другими словами, он прочувствует и переживет это событие — изоляции личности от чувства в этом случае не происходит. Травма — в понятиях первичной теории — это не отвержение ребенка каким?то социальным кружком сверстников. Травма — это то, что не переживается. То есть, это реакция настолько сильная и ошеломляющая, что заставляет вытеснить часть пережитого события в подсознание. Рыдания ребенка на коленях у матери из?за того, что сверстники не приняли его в какую?то игру, это совсем не то же самое, что понимание ребенком, что мать ненавидит его, и ему не к кому обратиться с его чувствами. Позже никакие конференции по вопросам детско–родительских семейных отношений не смогут исправить положение. Ребенок, конечно, сможет понять, почему мать раньше отвергала его, но это понимание ничего не изменит в ранних неудовлетворенных потребностях, погребенных в недосягаемых глубинах подсознания.

Означает ли первичная сцена, если она произошла в вашей жизни, что вы стали невротиком навсегда, на веки вечные? Первичная сцена представляет собой качественный бросок, мгновенное смещение в новое состояние — в невроз. Никакая забота, никакая любовь, как бы велики они ни были, никакое ободрение не могут с этого момента устранить невроз. С каждой новой травмой и с каждым новым подавлением личности ребенка со стороны родителей невротическое состояние будет углубляться. Если, скажем, в возрасте восьми лет, у ребенка вдруг появится любящий родитель, то прежнее болезненное состояние от этого не разрешится. Конечно, такой любящий родитель поможет ребенку, так как не произойдет усугубления невроза, но он все же останется. Устранить невроз может только боль — ощущение и переживание боли, которая скрыла под собой часть нормальной реальной личности.

7

Природа чувства и ощущений

Главной потребностью организма является потребность в ощущениях. Мы начинаем воспринимать чувства и ощущения, когда удовлетворяются наши самые ранние потребности, когда нас берут на руки, ласкают, целуют, позволяют нам свободно выражать эмоции, свободно двигаться и развиваться с естественной, присущей нам быстротой. Если первичные естественные потребности удовлетворяются, то ребенок готов воспринимать те ощущения, которые преподносит ему каждый следующий день жизни. Если же эти главные потребности не удовлетворены, то они превосходят все возможные чувства и не дают ребенку ощущать полноту окружающей его реальности. Настоящая реальность для невротика — это всего лишь пусковой механизм, который включает вместо реальных восприятий восприятие старых потребностей и обид, которые надо попытаться разрешить.

Есть две причины, благодаря которым потребности и чувства прошлого не осознаются. Часто чувство возникает и развивается до того, как человек начинает оперировать понятиями, следовательно чувство не может быть выражено концептуально. (Например, ребенок не может сознательно понимать, что его нельзя слишком рано отлучать от груди). Во–вторых, даже если чувство было осознано еще до развертывания первичной сцены, он могло подавляться невротическими родителями и поэтому к моменту первичной сцены ребенок не знает, что он, собственно, чувствует и переживает. Если, например, ребенку не разрешают плакать, либо из?за того, что мягкосердечные

родители просто не переносят детских слез, либо из?за того, что считают слезы недопустимой младенческой слабостью, го дитя может с возрастом просто перестать понимать, что он хочет плакать. Действительно, многие люди вырастают с презрительным отношением к слезам как к непростительной слабости.

Подавление чувства не обязательно бывает следствием прямого целенаправленного влияния родителя. Отказ от чувства может произойти еще в раннем детстве, но в то время, когда ребенок уже достаточно развит для того, чтобы устранить чувство и спрятать его под подходящей маской. Простое отсутствие родителя рядом, когда ребенка некому взять на руки, причиняет младенцу такую боль, что по прошествии некоторого времени ребенок отключает боль, отключив потребность в ласке. Но наделе ребенок просто перестает ощущать потребность. Она остается и давит на ребенка каждую минуту, каждый день — год за годом. Потребность остается фиксированной, застывшей и инфантильной, потому что это детская потребность, каковой она и остается. Невротик не может испытывать взрослые чувства, так как ему не дают покоя его инфантильные потребности. Он может стать сексуальным маньяком, одержимым желанием постоянно менять партнеров, не из истинного полового чувства, а из?за неудовлетворенной ранней потребности в любви и ласке. Если такой человек сможет прочувствовать всю свою старую первичную потребность, то впоследствии он сможет ощутить и подлинную сексуальность, которая очень отличается от того чувства, которое сам невротик считает сексуальностью.

То, что невротик исполняет в моменты компульстивного (неудержимого) секса, есть его старая, возможно, не осознаваемая в понятиях потребность. Он может повесить на нее новый ярлык (секс), но в действительности это старая детская потребность оказаться на руках у любящего родителя. Когда этот факт вдруг дошел до сознания одного из моих пациентов в самый разгар полового акта, у этого человека пропала эрекция, и он попросил жену просто приласкать его. В тот момент, когда этот мужчина прекратил половой акт, он обрел способность по–на- стоящему чувствовать. (Надо сказать, что жене отнюдь не понравилось такое озарение супруга!) Человек осознал свою ре

альную потребность и перестал удовлетворять ее символически. Таким образом мы видим, что чувство — это оформленное в понятиях, осознанное ощущение. Грызущая боль в животе может быть символическим выражение пустоты жизни. Невротик может трансформировать ощущение пустоты в ненасытное чувство голода.

Невроз маскирует болезненные телесные ощущения, препятствуя их правильному распознаванию (меня не любят), заставляя человека непрерывно и постоянно страдать. Больной может пытаться облегчить это состояние, разрядить ощущение (например в сексе, как в предыдущем примере), но это ощущение невозможно по–настоящему облегчить до тех пор, пока оно не будет правильно понято и прочувствовано — только тогда ощущение превращается в подлинное чувство*.

Первичная боль — это ощущение боли. При проведении первичной терапии первичная боль становится чувством, так как она обретает конкретную связь — связь с травматическим источником своего возникновения. Только такая связь превращает неосознанное ощущение боли в истинное чувство, в осознанное восприятие. Напротив отрыв мысли от ее чувственного содержания в раннем периоде жизни производит разнообразные неприятные и болезненные ощущения — головные боли, аллергию, боль в спине. Боль носит упорный характер, потому что она ни с чем не связана. Создается впечатление, что болезненное ощущение отсекается от знания («Я совсем одинок; нет никого, кто смог бы меня понять»); ощущение начинает жить в

* Чувство не есть синоним эмоции. Эмоция может быть выражением чувства — движением души в момент испытания чувства. Истинное чувство не требует сильных эмоций. В большинстве случаев эмоция является душевным движением маски чувства, за которой в действительности нет никакого чувства. К несчастью невротики, в большинстве своем, рассматривают эмоцию как проявление чувства, и если партнер не проявляет эмоций, то невротик склонен заподозрить его в отсутствии истинного чувства.