— Мне машина нужна будет на вечер.
— Зачем тебе машина? — удивился Шувалов. — Туда я вас отвезу, а после головомойки оперной поведи ее в ресторан, там буханете и за руль уже нельзя. Таксомотор возьмешь. На заднем сиденье. Вдвоем. Красота!
— Действительно, — согласился Данил. — А куда ее повести?
— Напротив оперного — неплохой японский ресторан, дальше по улице — итальянский. А если в другую сторону — «Стейк-Хаус», через дорогу — «МакДонанальдс».
Данил с осуждением посмотрел на Матвея.
— А что ты смотришь? У меня девушка была из семьи академика! Интеллигентная вся такая. А сама любила жареные колбаски с пивом и графинчик водочки в обязательном порядке. Вот так вот, друг. Женщины это загадка. Хотя в вопросе еды и выпивки я с ней абсолютно согласен. Колбаска — это тебе не сопливые, червивые устрицы. А водочка в графинчике со слезой — не «Божоле», кислятина смердючая. Так что предложишь заведение на выбор дам, так сказать. И «МакДональдс» в список добавь, хоть развеселишь ее немного.
— Хорошо, добавлю, — согласился Данил.
— Сильно не нажирайся, — Матвей беспечно рулил одной рукой, лавируя между машин. — Звонил шеф. Завтра утром у нас работа. Подъем в восемь.
— Я всегда в шесть встаю.
— И гимн пою, — съязвил Матвей, а потом без паузы серьезно. — Вот ты разбираешься во всех этих экстрасенсорных штучках. Расскажи мне, дураку, ты можешь определить по человеку, кто он? Колдун, ведьма или еще там кто?
— Они всегда закрыты. Их можно локализовать только тогда, когда они в процессе работы.
— И никаких способов определить ведьму нет?
— Они такие же люди, как и все, просто более развитые в определенном направлении.
— А там темные — светлые? — допытывался Матвей.
— Надо тебе Веды дать почитать. Не бывает темных и светлых. Это образные выражения. Все одинаковые, только по делам их отличают. Вот библейский Сатана, например, назывался Светлым Ангелом, пока с Богом не поссорился. Но, это же все мифы, сказки. Библейский Бог и Дьявол — две стороны одной медали. Как можно поссориться с самим собой? Иначе шла бы война постоянная, до тех пор, пока кто-то бы не умер.
— Война идет за души людей, — проявил начитанность Шувалов.
— Душа — это энергия. Воевать за каждую душу бессмысленно — больше энергии на борьбу потратишь, чем с души потом получишь. Ради интереса, разве что. Или от нечего делать.
— А в Родноверии нет злых богов? — удивился Матвей.
— В Родноверии нет понятия хороший бог или плохой. Один и тот же бог может в чем-то помогать, а в другом деле противостоять. В Родноверии боги — это души людей, наших предков, сплоченные одними взглядами и целями. Это целая философия, в корне отличающаяся от других вер. Индуизм близок по смыслу. Но только близок.
Напарники уже долго стояли на территории базы. Данил взглянул на часы и засуетился.
— Извини, давай потом поговорим.
— Иди, собирайся. Я поеду, помою машину и буду вас здесь ждать.
Нина была красива. Очень. Белые, волнистые волосы обрамляли благородное лицо с нежной, шелковистой кожей. Большие серые глаза смотрели молодо и задорно. Узкие джинсы, туфли на высоком каблуке и коротенькая кожаная куртка. «Они хорошо смотрятся вдвоем, — сказал Голос, — и с нарядом для Данила ты попал в десятку». Данил открыл заднюю дверь, и они уселись в салон. Шувалов через зеркало заднего вида посмотрел в глаза Нины. «Нет у нее того старого, опытного взгляда, — подумал он. — Но очень похожа».
— Я сегодня буду вашим водителем. Матвей меня зовут.
— Очень приятно. Нина, — дружелюбно улыбнулась девушка.
— К оперному? — ответил Матвей на улыбку.
— Да, пожалуйста.
Шувалов проехал через железные ворота с автоматчиками. На плацу военной части солдаты маршировали и орали строевую песню. Шлагбаум на КП открылся, и «Субару» покатил по вечернему городу. В открытые окна задувал легкий, теплый ветерок. Пассажиры расслабились и получали удовольствие от неторопливой прогулки по воскресным, малолюдным улицам.
— В такой замечательный вечер, вдвоем, в оперу. Красота, — мечтательно сказал Матвей, а потом, не делая пауз между словами, речитативом. — Нинаувасестьподругасестра.
— Нет, — ответила слегка опешившая девушка.
Шувалов, молча, ждал продолжения. После недолгой паузы, Нина произнесла:
— Вы симпатичный мужчина, Матвей. Я думаю, что многие девушки согласились бы провести с вами вечер.
— Да, — Матвей вздохнул. — Вот некогда только девушек искать. Все дела государственные.
— Не прибедняйтесь, Матвей, — мелодично рассмеялась Нина. — Я знаю, что у вас свободный график.
— Ну, хорошо вам отдохнуть, — сказал Матвей, подъезжая к центральному входу оперного театра.
— Спасибо, — ответила Нина.
Шувалов поставил «Субару» на стоянке возле гостиницы, которая в народе называлась «борделем». Набрал номер Данила — в трубке послышался кошачий вой оперного певца.
— Развлекаетесь? — спросил Шувалов.
— Подожди, я выйду.
В трубке завыла тетка. Матвей представил сморщенные ярко-красные губы, дрожащие от напряжения, напудренные рыхлые щеки на необъятной бочке старого тела, затянутого в красный атлас.
— Что-то серьезное? — недовольно прозвучал голос Данила в притихшем телефонном эфире.
— Для тебя — да. Я сегодня не буду ночевать в общаге, так что комната в полном вашем распоряжении.
— Думаю, до этого не дойдет, — Данила явно нервировал разговор.
— А ты меньше думай — это вредно для здоровья. Пригласи ее на чай. У меня в шкафу бутылка отличного вискаря приныкана. Пользуйся, пока я добрый.
— Хорошо, спасибо, — сухо ответил Данил.
— Спасибо завтра скажешь, если будет за что, — усмехнулся Матвей и отключил связь.
Шувалов одел в машине новые вещи и обувь, оставил в бардачке специально разряженный мобильный телефон. Вышел со стоянки через малоизвестную калитку и дворами пришел к себе домой. В квартире было пыльно и неуютно, как будто здесь не жили лет пятьдесят. Матвей пропылесосил пол в комнате, подмел кухню, вымыл посуду и достал пистолет Макарова из тайника на антресоли. Шувалов еще до армии забрал его у пьяного мелкого бандита. Время было такое. Матвей разобрал и собрал оружие. Послал патрон в ствол, снял пистолет с предохранителя, накрутил самодельный глушитель и повесил пистолет на крючок с тыльной стороны плотной шторы у дверей на балкон. Замаскировал его в складках и пару раз отрепетировал движения, чтобы быстрее добраться до оружия. Потом он захватил мусор и вышел на улицу. По широкой дуге обошел местную забегаловку и спустился в подвал компьютерного клуба.
— Салют, — он хлопнул по плечу охранника, дежурившего у железной двери, — Злой у себя?
— А где же ему быть? — флегматично ответил здоровяк, массируя жевательную резинку мощными челюстями.
Шувалов прошел через темный зал, освещенный только экранами мониторов. В тишине, лапками тысяч насекомых шуршали клавиатуры. Матвей, приветственно кивнув, прошел мимо еще одного охранника в узкий коридор и свернул в первую дверь.
