Гордиев узел. Современная японская научная фантастика

на груди. — Для чего вы меня вызвали?

...По ту сторону тумана снова появился все тот же «лес». Без колебаний, но со всеми предосторожностями Ито решительно вступил в него.

На этот раз никакого водоема. Но где-то в самой глубине мрачного леса в одном-единственном месте теплился луч света. Ито подошел поближе, и перед ним, посреди покрытой черным мхом сырой земли открылась полянка, расцвеченная золотом опавшей листвы. Ее освещали падающие с ясного неба лучи по- осеннему мягкого солнца. Они высветили парочку молодых людей, слившихся в страстном объятии.

— О, Генри... Люблю тебя, Генри! Любимый мой!

Блестящие черные волосы, извиваясь и дрожа, разметались по спине девушки. Мужчина высокого роста. Черные курчавые волосы, тщательно подстриженные усики, лицо с глубокими морщинами, дорогой костюм, стильный галстук, кольцо на руке, едва уловимый запах дорогих духов... Теплые губы и знающие свое дело пальцы самоуверенного мачо шарили по всем потаенным уголкам тела наивной, неискушенной девушки.

— Не надо, Генри! Отпусти меня! Мне пора домой... Ну хорошо, Генри... Я буду твоей... Только нежнее, ласково... Тихонечко...

Мягкие лучи осеннего солнца неожиданно сменились резким ядовито-красным светом, который тут же погас, наступила кромешная тьма. Потом, когда снова зажегся красный свет, на скомканной простыне вырисовалось до боли нежное обнаженное тело девушки. Над ее прелестной фигуркой нависал своим кряжистым, омерзительным телом голый мужчина...

Слабый жалобный крик... Лицо мачо превращается в замызганную морду гиены. С беспокойством оглядываясь вокруг себя, изрыгая белую пену, с хриплым рычанием гиена жадно терзала окровавленными губами и клыками нежное тело Марии.

Внезапно по лесу разнесся пронзительный, душераздирающий крик девочки.

— Перестаньте... Разве так можно... втроем!.. Генри!.. Прости меня... Не хочу! Помогите!.. Бетси!..

Ощущение невероятности происходящего заставило Ито круто развернуться и ринуться назад в лес. Урча и облизываясь, гиена рвала на кусочки соски, горло, живот девушки Марии. Зверь мотнул вымазанной кровью и нечистотами мордой и разразился все тем же мерзким хохотом. Похожий на собачий, лай гиены еще долго разносился по лесу.

А из глубины его, время от времени доносились плач и душераздирающие крики маленькой девочки. Ито рванулся в направлении, откуда доносились эти крики. Бежать далеко не пришлось — всего лишь в нескольких десятках метров лежала трехлетняя Мария. В оранжевом платьице с белоснежным фартучком поверх него... Но... платье было задрано до самого пупка, открывая тонкие, бледные ножки ребенка. По всему низу живота, от лобка до пупочка, залив его кровью, протянулась рваная рана. Трое здоровенных фавнов — обросших шерстью человекозверей по очереди насиловали ребенка своими похожими на сучковатые дубинки пенисами. Один — косматый бородач, другой, толстопузый, не вынимал сигару изо рта, третий фавн был с перебитым носом. Прерывисто дыша, девочка исходила криком:

— Отпусти меня!.. Генри... Не надо! Дай мне лекарство!.. Не хочу! Какие они противные! Мне страшно!.. Спасите меня, Бетси!.. Пайпер!.. Я же прошу... Дайте лекарство...

— По всей видимости, Лопес давал ей сильный наркотик... — хриплым голосом сказал доктор Юин, держа в руках только что полученный из Лос-Анджелеса письменный отчет. — Полиция в Лосе арестовала по подозрению в изнасиловании, нанесении травм и хранении наркотиков одного из дружков Лопеса, и тот в изоляторе, переживая ломку, сознался во всем. То, что он рассказал, было ужасно... Этот сексуальный маньяк — Лопес спаивал Марию, а потом под видом лечения колол наркотиками... Двух уколов оказалось достаточно, чтобы посадить ее на иглу... Видимо, внушение было настолько сильным, что Марии потребовалось много времени, прежде чем она догадалась, что ее колют наркотиками. Более того, не прошло и трех недель со времени ее знакомства с Лопесом, как тот навязал ей, одурманенной, одного за другим трех «клиентов». Молокососы, молодые мафиози из грязных кварталов большого города. Они знали о темных делишках Лопеса и держали его на крючке. Тот, что дал показания в полицейском участке Лоса, был одним из них... Между прочим, по его словам, третий участник банды — сифилитик, причем болезнь в запущенной форме... Гангстеры знали о Лопесе нечто такое, что давало им повод терроризировать его. Платой за это была Мария.

— Какая мерзость! — проговорил Ито, с трудом сдерживая тошноту. — А как было с деньгами?

— Мария сняла со своего личного счета несколько тысяч долларов... Но этим дело не ограничилось. У ее бабушки исчезли драгоценности на двадцать тысяч долларов. Весьма вероятно, что Мария вынесла их из дому и передала Лопесу. Человек, арестованный полицией Лос-Анджелеса, дал показания о том, что спустя примерно неделю после того, как каждый из тройки переспал с Марией, они совершили над ней групповое изнасилование... Лопес сказал ей, что в противном случае они его убьют. «Если любишь меня, то сделай так, как я прошу».

— Мария отважилась и на этот шаг — она пришла к сомнительному мотелю, но в последний момент ею овладел страх... Тогда Лопес вколол ей двойную порцию наркотика — две трети смертельной дозы. Она опьянела до беспомощности... Настолько, что этот негодяй потом еще жаловался в полиции — никакого удовольствия... будто трахаешь девчонку из детского сада...

— И тогда... — проговорил Ито, вытирая тыльной стороной руки выступивший на лбу липкий пот. — Потом... После этого и произошла трагедия в горах Сан-Бернардино?

— Нет, случилось еще кое-что... — словно моля о пощаде, отрицательно покачал головой доктор Юин. — Вечером, за день до этого трагического события, трое грабителей ворвались в дом, где жила Мария, забрали деньги и драгоценности... Собаку, говорят, усыпили... К счастью, мать Марии и ее бабушка куда-то уехали, но отца, остававшегося дома, бандиты жестоко избили и покалечили. Думали, что Марию увели с собой бандиты, но потом оказалось, как я рассказал... Ее нашли рядом с трупом Лопеса...

— Я понял! — остановил Юина Ито. — То, что вы сейчас сообщили, мне очень пригодится. Все-таки какая-то информация... лучше, чем приступать к поиску совершенно неподготовленным...

— Но эта стадия давно пройдена... — раздраженно возразил главный врач Кубичек, пуская из трубки колечки дыма. — После этих событий прошло много времени, «душевная рана» Марии давно уже вышла за рамки психотерапии. К тому же добавились новые факторы. Вы так не считаете? Мы прошли этот этап, так давайте же двигаться дальше!

— И тем не менее я намерен продолжить свои усилия, чтобы вернуть ее назад, вытащить ее! — решительно произнес Ито. — Я сделаю все, что возможно, и пойду до конца!

— Вернете ее в нормальное состояние... и что потом? Думаете, она сможет обрести счастье? — потухшим голосом произнес главный врач. — Ведь если она придет в норму... ей всю жизнь придется жить с этой страшной раной, изувечившей нежную девичью душу... Считаете, что ее рана излечима? Душа ее разодрана в клочья, превратилась в прах...

— И все же я попробую... — тоном, не допускающим возражений, заявил Ито. — Оторвать ее от того непонятного и бесформенного, что пристало к ней... Я верну ее в нормальное состояние. А душу... какую бы ужасную рану ей ни нанесли... можно излечить. Исцеление души — это таинство, сакраменто... Нам остается только надеяться на эту благодать, но я, тем не менее, попробую.

— Вот уж не ожидал услышать из твоих уст слова о Божьей благодати, — с иронией в голосе проговорил главный врач. — Никак не думал, что ты настолько религиозен...

— А как иначе определить это не поддающееся здравому смыслу явление, когда девушкой овладевает некая неведомая сила, доводя ее до одержимости?.. Что это, как не «причастие дьявола»? Значит, может случиться и таинство, несущее луч надежды...

...Страшное рычание разнеслось по лесу. Три фавна, насиловавших девочку, в испуге вытянули головы.