доступными ресурсами. На Нижнем Рынке начался натуральный обмен, потому что нет монеты.
– Да, в этом и весь план…
– Но мы не готовы!
– Ормли, Чешуйчатый Дом обрушился, да?
Он поглядел подозрительно, хмыкнул и отвел глаза. – Ладно. Мы знаем, что именно надвигается. Да, мы готовились к этому. Верно, всё верно. Хотя мы не приблизились к пониманию того, что стрясется, когда все случится, если вообще знаем, что может случиться и стрястись… Вот, совсем меня запутала. Когда дело заходит о Теоле, ты теряешь всякую объективность.
– Неужто? Держишь меня за дуру?
– Да. Любовь, похоть, что бы там ни было – ты не можешь мыслить ясно, когда речь идет о нашем безумце.
– Это ты не мыслишь ясно. Теол – не тайна. Теол прост – нет, не то чтобы простак… хотя и это тоже. По любому я уже сказала. Он прост. Истинная тайна перед нами, Ормли – это его так называемый лакей.
– Багг?
– Багг.
– Он же просто подставное лицо…
– Ты уверен, что не наоборот? Куда девается монета, которую они собрали? Закопана на заднем дворе? У них вообще нет заднего двора. Ормли, мы говорим уже о тоннах. – Она обвела рукой склеп: – Можно двадцать раз кряду заполнить эту крипту. Да, под городом есть и другие крипты. Мы знаем все. Я послала разведчиков в каждую – они пусты, пыль на полу не тревожили сотни лет. Мы послали крыс во все трещины, щели и лазы. Ничего. – Она сплела пальцы. – Пропало. В воздухе растворилось. И не только в нашем городе.
– Ну, может, Теол отыскал тайник, которого мы еще не заметили. Что-то одновременно умное и идиотское, как ты и сказала.
– Я подумаю, Ормли. Но лучше верь, когда я говорю: деньги просто пропали.
Лицо Ормли внезапно прояснилось. Он налил себе еще вина. – Я уже все понял. Утопили в реке. Просто. Быстро.
– Но ведь Теол уверяет, что монету легко вернуть, чтобы наводнить рынок, когда финансисты Совета впадут в панику и начнут чеканить деньги свыше обычных квот. А даже обычные квоты для них разорительны, потому что нет возврата старой монеты. Прошлую стабильность не вернешь. Я слышала, даже имперская Сокровищница опустела. Теол сказал, что сможет вывалить всё на улицы в любой нужный момент.
– Может, врет.
– Может, и не врет.
– Может, мне достанется последнее свиное ухо?
– Можешь не мечтать.
– Отлично. У нас еще проблема. Нарастают трения между Эдур, истопатами и армией шпиков и головорезов канцлера. Пролилась кровь.
– Не удивлена. Это должно было случиться. Полагаю, что финансовая напряженность имеет к этому отношение.
– Разве что косвенно, – возразил Ормли. – Нет, я думаю, это личные конфликты.
– Можно извлечь пользу?
– Ага. Наконец мы обсудим что-то актуальное и придем к какому-то решению.
– Ты просто завидуешь Теолу Беддикту.
– И что, если? Извини. Давай построим планы.
Ракет вздохнула и махнула слуге: – Принеси еще бутылку, Унн.
Брови Ормли взлетели, когда здоровенный мужлан пошагал в боковую комнату. Он придвинулся к женщине. – Унн? Тот, что…
– Убил Геруна Эберикта? Да, тот самый. Этими вот двумя руками, Ормли. Собственными руками. – Тут она улыбнулась. – И эти руки, гм… хороши не только для убийств…
– Я знал! Ты думаешь только об одном!
Она уселась поудобнее.
Под городом Летерасом таится плотное ледяное ядро. Кулак Омтозе Феллака, неумолимым захватом сдавивший древнего духа. Заманенного и плененного в результате необычайного союза Цеды Куру Кана, джагутской колдуньи и Старшего Бога. Страннику было трудно понять возможность их объединения – неважно, сколь выгодными оказались последствия. Дух, плененный до той поры, когда ужасный ритуал ослабнет – или, что более вероятно, будет разрушен злой волей. Итак, хотя бы временно – а что не временно? – предотвращены гибель и разрушение колоссальных масштабов. Очень хорошо.
Куру Кан, заключивший союз с джагутской колдуньей – удивительно, но не опасно. Нет, мысли Странника постоянно тревожило участие Маэла.
Старший Бог. Но не К’рул, не Драконус или Килмандарос. Нет, этот Старший никогда не вступал в союзы. Для Маэла было проклятием то, что для всех других было благословением. Так что же изменилось? Кто подтолкнул старого ублюдка под руку, заставив ковать союзы, заставив высвободить силу на улицах города, заставив явиться на некий отдаленный остров, избить до бесчувствия другого бога?
Дружеское чувство к жалкому смертному?
Война богов. Действительно ли линия противостояния проведена так ровно, как кажется? Странник больше не был в этом уверен.
Он стоял на прочном камне, почти касаясь громадного куска льда. Он мог ощутить древнее ледяное колдовство, принадлежность иной эпохи. Дух, заключенный в нем, замороженный в момент подъема со дна грязного озера, стал бурным ураганом бессильной ярости; он размытым пятном виднелся в центре глыбы. Один из родичей самого Маэла, подозревал Странник – кусок, оторванный, чтобы страдать в ярме Увечного Бога. Он совсем не знает – пока – об ужасных трещинах, покрывших лед безумной паутиной и пробирающихся внутрь.
Странник отступил, пройдя призраком сквозь камень. Внезапное желание, нетерпение толкали его. Для запланированного нужна рука смертного. Кровь смертного.
Он появился на полу, выложенным неровными плитами. Далеко ли он
