Буря Жнеца

– У Адъюнкта слишком мало волос, – пробурчал Каракатица, но все же метнул взгляд на мага. Бутыл не потрудился ответить. – Видишь хоть кого на стенах, Скрип? Мои глаза совсем плохие в сумраке.

– Если так кто и есть, то без факелов.

У них не оставалось времени думать. Только выживание. От самого побережья. Но сейчас идущий по тракту Скрипач обнаружил, что мысли побежали по пыльным дорожкам. Они начали вторжение во имя мести. Ради уничтожения императора – тирана, видящего во всех или покорных подданных, или сырье для мясорубки. Пока все ясно. Хотя здешний император далеко не уникален.

«Так зачем нам эта битва? И куда, во имя Худа, мы двинемся после?» Ему так хочется верить: Адъюнкт ведает, что творит. Даже плохой конец будет иметь смысл.

«Мы должны стать свидетелями самим себе». И что это должно означать?

– Солдаты на стенах, – крикнул Корик. – Немного, но они видят нас.

Скрипач вздохнул. «Пришли первыми.Может быть, это наше последнее достижение. Армия в восемьсот человек встала перед воротами. Там, наверное, уже в штаны наложили».

Он вздохнул и мысленно одернул себя. – Отлично. Наконец нас встречают как героев.

***

Улыбе не нравились беженцы. Жалобные лица, шаркающая походка. Так напоминают о… доме. О нет, она не участвовала прежде в паническом бегстве. Не совсем дом. Но… они смотрят, словно тупые животные. Ничего не понимающие дети цепляются за руки и рваные платья матерей. Охотники за Костями входят в Летерас. Почему же беженцы не кричат, не воют от ужаса? Они похожи на рабов. Их вытолкнули в свободу, словно овец в глухой лес. Они ждут лишь нового рабства. Рабства – или смерти в дикой чаще. Они сломаны. Им не дорога жизнь.

Как все это знакомо. Не так ли?

Она отвернулась, плюнула на камни. «Худ подери все империи. Худ подери кнуты и пряники. Я доберусь до тебя, милый император Летера. Если я окажусь рядом первой, порублю тебя в куски. Медленно, мучительно. За каждого из поруганных граждан, бредущих по грязной дороге.

Чем скорее вы, глупцы, уйдете с дороги, тем скорее я начну пытать вашего императора».

– Мы идем во дворец, – сказал Корик Тарру. – И пусть никто не встает на пути.

– Ты нанюхался дыма, Корик. Придется прорубиться сквозь тысячи упрямых летерийцев. А Эдур там может быть еще больше. Если тебе не хватает, как насчет стен? Решил перепрыгнуть? У нас не хватит припасов, чтобы…

– Чепуха…

– То есть Кенеб не позволит саперам использовать все, что у них есть. Нам нужно ждать Адъюнкта. Она устроит правильную осаду.

Корик фыркнул: – Как под И’Гатаном? Ох, не могу дождаться.

– Тут нет Леомена Молотильщика, – сказал Тарр, дернув ремень шлема. – Просто Эдур на троне. Наверняка пьяный. Безумный. Поющий под нос и пускающий слюни. Так зачем нам сдался дворец? Я советую пограбить особняки.

– Малазанские солдаты не грабят.

– Но ведь мы уже не они? То есть не солдаты Малазанской Империи.

Корик оскалился: – Капрал, ты решил заделаться бешеным дикарем? Почему это я не удивлен? Никогда не доверял всем твоим цивилизованным замашкам.

– Каким?

– Ну, может, другие тебя таким видят. Не я. Я иначе вижу. Ты подлый разбойник, Тарр. Только и видишь, как нас порезать.

– Я просто думал вслух. Вряд ли Скрип позволит нам идти куда хочется.

– Это я не позволю тебе идти туда куда хочется, Тарр.

– Я хотел поболтать, Корик. Всего лишь.

Корик хмыкнул.

– Грубишь капралу, Корик?

– Подумываю засунуть весь твой доспех – и щит – тебе же в заднюю дырку. Это грубо?

– Я все хорошенько обдумаю и дам ответ. Ладно?

***

– Слушай, Корабб, – начал Бутыл. – Ты не прекратишь на меня смотреть? Пожалуйста…

Широкоплечий воин покачал головой. – Сержант Скрипач…

– Да ладно. Мы в колонне. Сотни морпехов по все сторонам, верно? Я почти отдохнул, я готов устроить врагу неприятности, если случится засада или что. Я в безопасности, Корабб. И еще твои ножны тычут мне в ногу. Сплошные синяки на ней.

– Лучше нога в синяках, чем шея без головы, – отвечал Корабб.

– Ну, это точно.

Корабб кивнул, словно бы закрывая вопрос.

Бутыл потер лицо. Его не отпускали воспоминания о жертвоприношении Клюва. Он мало знал мага. Всего лишь знакомое лицо, то удивленное, то расплывающееся в улыбке. Достаточно приятный человек, ненамного старше самого Бутыла. Для некоторых – для весьма редких избранных – тропы магии всегда открыты и лишены препятствий… но в это таится опасность. Слишком легко зачерпнуть больше, чем можешь пропустить через себя.

Миг – и ты стал кучкой пепла.

Но Клюв спас их жизни. Суть в том, что Бутыл сомневается – стоили их жизни его жертвы? Не всегда жизни восьмисот солдат равняются по ценности одному Верховному Магу. Что бы ни ждало их в конце пути, оно будет сложным. У Адъюнкта есть Синн, это да. Еще один природный талант. Но Бутыл думает, что она сумасшедшая.

«Адъюнкт, ваша Верховная Колдунья нездорова. Это составит проблему?»

Он фыркнул.

Корабб счел это приглашением к беседе. – Видишь страх на лицах людей, Бутыл? Охотники за Костями превратили их сердца в лед. Едва мы дошагаем до ворот, они распахнутся. Летерийские солдаты побросают оружие. Народ донесет нас до императора на медном блюде, и дорога будет устлана розами…

– Ради милостей Худа, – прервал его маг. – Ты все ищешь боевой славы. Нет никакой славы. А герои – например, Клюв – непременно погибают. Заслужив что? Курган из мусора. Вот и все.

Но Корабб покачивал головой: – Когда я погибну…

– Это будет не в битве.

– Ты ранишь меня такими словами.

– В твоей тени идет Госпожа Удачи, Корабб. Ты выберешься. Если сломаешь