стояла возле автомобиля.
Девочка огляделась и спросила:
— Я уже была здесь?
— Один раз, — отозвалась Холли. — Еще до рождения Джека. Я привезла тебя показать это место, потому что мои мама и папа частенько возили сюда меня. Но тут все изменилось.
Лиззи попыталась заговорить, но потом просто кивнула. И вдруг напряжение минувшего дня взяло свое. Тело девочки встряхнул судорожный всхлип, поразивший и мать, и дочь своей силой и неожиданностью.
Холли кинулась к дочке, обняла ее, прижала к себе и держала так, пока рыдания ребенка не стихли. Они застыли в темноте, на пустой дороге, под бледной луной, скованные преступлением. Им еще предстоит нелегкая ночь и нелегкое путешествие назад. Холли только сейчас начала осознавать, чего может стоить ее дочери эта поездка.
— Я не могу, — прошептала Лиззи.
— Мы сможем, — заверила ее Холли.
Они вытащили труп из машины и столкнули в яму, и он поплыл под самой поверхностью грязной воды, выставив руку навстречу тусклому свету фар «тойоты». Первый камень притопил тело, за ним последовали еще и еще — столько, сколько они смогли поднять. Громкое бульканье лопающихся пузырей напугало их. Холли была уверена, что даже ее сердце на миг перестало стучать.
Они постояли немного, убеждаясь, что работа выполнена. Мать украдкой метнула взгляд на дочь. Лицо Лиззи пряталось в тени, что-либо прочесть на нем не представлялось возможным.
— Мы должны прочесть молитву, — прервала молчание Лиззи.
— Прочтем ее в машине, — предложила Холли. — Нам надо вернуться домой и вымыть лестницу.
На автостраде она высматривала полицейские машины, но их не было. Холли встревожили далекие огни, которые, казалось, ют уже какое-то время преследовали ее, но когда она сбавила скорость и подпустила чужой автомобиль ближе, то различила, что ему недостает говорящего профиля крыши и голубых маячков.
Бывает, конечно, что полицейские маскируются. Так что риск всегда остается.
Долго ли, коротко ли, но чужие фары в зеркале заднего вида начали раздражать Холли. Она поехала еще медленнее, пропуская тащившуюся позади машину вперед, но та не воспользовалась приглашением. Тогда женщина попыталась оторваться от преследования; две минуты и примерно столько же миль спустя догоняющий автомобиль по-прежнему висел у них на хвосте.
Это наверняка ничего не значило, но теперь она нервничала всерьез. Кажется, Лиззи заметила тревогу матери. Поймав частые взгляды Холли, которые женщина бросала в зеркало, девочка развернулась так, что ремень безопасности натянулся, и посмотрела в заднее окно.
— Та же самая машина, — сказала она.
— Что ты имеешь в виду?
— Та, что сбросила нас с дороги.
— Не может быть.
Очевидно, Лиззи была недостаточно уверена в своей правоте, чтобы спорить.
— Ну, они очень похожи, — вздохнула она.
Холли снова прибавила скорость, выходя за все разрешенные пределы, и руль завибрировал в ее руках, словно «тойота» начала разваливаться на части. Это не может быть та же самая машина. Невозможно представить, кто бы так жаждал преследовать ее и почему.
Кажется, получилось. Вторая машина осталась далеко позади, но тут Холли заметила что-то краем глаза. Она опустила взгляд. На приборной панели ярко, ярче всех огоньков горел датчик масла, а единственное, что Холли знала о датчике масла, так это то, что раз он пылает, значит, двигатель кричит о неминуемой беде.
Она замедлила ход, но это не помогло. По всей приборной доске принялись вспыхивать и мигать и другие предупредительные сигналы. Так что Холли поспешно выключила сцепление и врубила поворотники, показывая, что съезжает с магистрали на аварийную полосу.
Мотор замолк еще до того, как они остановились. Он погиб где-то во время торможения, Холли не знала точно когда. Остывающий двигатель стучал и лязгал, точно монеты, падающие в ведро.
На заднем сиденье заворочался Джек.
— Рыбка и чипсы на пирсе, — неожиданно пробормотал он.
— Извини, Джек, — отозвалась Холли. — Уже слишком поздно. В другой раз.
Машина-преследователь остановились за ними, зажглись аварийные огни. В этот момент по встречной пронесся большой автобус; попав в зону пониженного давления за мчащимся гигантом, «тойота» покачнулась.
— Так кто же это? — Лиззи вглядывалась в чужой автомобиль, застывший ярдах в пятидесяти- шестидесяти от них.
— Не знаю, — отрезала Холли. — Никто.
— Это папа? — спросил Джек.
Холли посмотрела на Лиззи, Лиззи — на нее. Существовала опасность, что Джек что-то заметит, но все внимание малыша было поглощено дорогой позади них. Водитель второй машины выбрался наружу. Скрываясь за светом собственных фар, чужой автомобиль выглядел размытым безымянным пятном; и фигура водителя тоже казалась лишь ускользающей тенью на фоне струящегося потока транспортных огней.
— Нет, Джек, — ответила Холли, и необъяснимый страх колыхнулся в ее душе. — Это не может быть твой папа.
Она посмотрела на приборную панель. Теперь горели все сигнальные лампочки, но это ничего не значило. Они всегда включались, когда глох двигатель.
— Это он, — настаивал Джек.
Холли могла ответить «нет». Но объяснить, почему «нет», не могла.
Она услышала глубокий дрожащий вздох Лиззи, один, другой… Холли отыскала в темноте ладошку дочери и сжала ее.
Поток тек мимо, а незнакомый водитель продолжал приближаться. Аварийные огни его автомобиля пульсировали за его спиной, точно бьющееся янтарное сердце, равномерно выхватывая из темноты черный силуэт.
Возможно, это всего-навсего обычный добрый самаритянин, явившийся предложить им руку помощи.
Или, возможно, этот водитель — одно из бессчетного множества явлений, пока не познанных и не внесенных ни в какие списки.
— Он попал под дождь, — заявил Джек.
Забыть о давлении масла. Забыть о разорительной цене захлебнувшегося карбюратора или заглохшего двигателя. Внезапно Холли показалось куда важнее убраться отсюда и увезти детей.
Но силы «тойоты» иссякли. Мотор застонал и перевернулся, точно изможденный нокаутированный боксер, пытающийся подняться после долгого отсчета секунд. Она решила выключить огни, и, когда фары потухли, стартер зарычал бодрее.
Но он не только рычал, он еще лаял и кашлял. Все сигнальные лампочки на приборной доске вырубились, включая и датчик масла. Холли вдавила в пол педаль сцепления, кинула взгляд в зеркало и нажала на газ. Сейчас ее единственная забота заключалась в том, чтобы снова привести машину в движение. Поехали!
Джек заворочался на своем месте, пытаясь обернуться.
— Кто же это, если не папа?
— Никто, — оборвала сына Холли. — Лицом вперед.
— Он бежит за нами.
— Джек, — резко сказала она, — сколько раз тебе повторять?
Она ожидала, что малыш станет пререкаться. Но что-то в тоне матери, видимо, заставило его
