Август Карлович Циволька
Карл Максимович Бэр.
Самоеды. Русская гравюра. Середина XIX века.
Феодосий Николаевич Чернышев.
Степан Андреевич Моисеев.
Экспедиция Бэра на ладье «Святой Елисей» у входа в Маточкин Шар. Литография середины XIX века.
Геннадии Иванович Поспелов.
Александр Алексеевич Борисов.
Экспедиция К. М. Бэра у подножия хребта. Митюшев Камень с ледниками. Литография середины XIX века.
Ненцы им Новой Земле. Фото начала XX века.
Становище Маточкин Шар в Поморской губе. Фото начала XX века.
Внутренность русской промысловой избы. Рисунок А. Киразина. Конец XIX века
Русские поморы Новой Земли. Фотография начала XX века.
Архангельский порт. Открытка начала XX века.
Архангельск — столица Поморья. Открытка начала XX века.
Грузопассажирское судно — Королева Ольга Константиновна».
Пейзаж Маточкиного Шара.
Начальник отряда доктор Кандиотти.
Руководитель французской экспедиции Шарль Бенар.
Отплытие в Незнаемый залив на ненецких карбасах. На корме доктор Кандиотти, в центре (в шляпе) Русанов.
Здесь он ощутил главную особенность всех экспедиций всех времен и народов — всего там, на материке, предусмотреть невозможно, не настраивайся заранее на готовые решения, будь готов найти выход из самого невероятного положения, оставаясь верным поставленной цели. Иного пути нет, как нельзя восполнить здешние наблюдения наблюдениями в другом месте, ибо они незаменимы. А пока предстояло возвращение на материк.
Из Архангельска его путь лежал в Орел к родным, что неудивительно. Зато возвращение в Париж способно озадачить самого дотошного биографа исследователя — через Тифлис, куда, как позднее сообщил его сын Александр Владимирович, он поехал, чтобы повидаться с другом своей молодости Родзевичем- Белевичем. Воистину, по словам егосовремен-ника-поэта «Из Москвы — в Нагасаки! Из Нью-Йорка — на Марс!..», тем более что в Париж он добирался сначала пароходом по Черному морю через Батум до Одессы, а затем поездом через Львов, Краков и Вену.
Конечно, по меркам своего времени он уже стал бывалым путешественником, познавшим не только Печорскую тайгу и ледники Новой Земли, но и горы Франции, по-ви-димому Альпы, которые для ученого путешественника всегда интересно сравнить с Кавказом. Опытному естествоиспытателю довольно много дает сопоставление самых разнообразных ландшафтов Русской равнины с Карпатами или Тавридой (чему его также учили в Сорбонне). Наконец, у путешественников навсегда остается неуемное желание видеть то,
