рост позволяет еще больше средств сберегать от потребления и направлять на накопление.
Показателем богатства страны, как уже говорилось, является чистый доход. Он не включает затраты на поддержание основного капитала. А что можно сказать про оборотный?
Оборотный капитал страны состоит из следующих частей: продовольствие, материалы, готовые изделия и деньги. Скажем, запасы товаров у мясников, булочников, виноделов — это их оборотный капитал. О материалах, готовых изделиях и деньгах в связи с оборотным капиталом мы говорили в главе 0. Смит замечает, что первые три из четырех составных частей оборотного капитала страны постоянно переходят или в основной капитал, или в фонд потребления. Материалы и часть готовых изделий идут на строительство домов, машин и пр. Другая часть готовых изделий и предметы продовольствия продаются потребителям. Все, что идет в фонд потребления из оборотного капитала общества, составляет часть его чистого дохода. Все, что переходит в основной капитал, не входит в чистый доход по определению. Поэтому поддержание этих трех частей оборотного капитала не уменьшает чистого дохода общества, а известная часть их даже входит в этот чистый доход.
Становится ясным отличие общества от отдельного лица: у купца оборотный капитал не составляет его чистого дохода (свои товары он не проедает, а продает). Но эти товары становятся фондом потребления других лиц и потому входят в чистый доход общества. Деньги как часть оборотного капитала общества Деньги, говорит Смит, — это единственная часть оборотного капитала общества, которая может уменьшать его чистый доход. Не правда ли, это новый взгляд по сравнению с известными нам трактовками денег как составной части богатства страны? Смит указывает, что в некоторых отношениях деньги похожи на… основной капитал.
Во-первых, они тоже требуют первоначальных затрат (инвестиций) на свое изготовление, а затем — текущих затрат на свое поддержание. Те и другие расходы входят в валовой доход общества, но не входят в его чистый доход.
Во-вторых, как машины, здания и пр. сами не входят ни в валовой, ни в чистый доход общества, так и деньги не входят ни туда, ни сюда. Деньги в обществе, говорит Смит, — это инструмент, который позволяет измерять ценность товаров. Какая-либо сумма денег означает известное количество товаров, которое можно купить на эти деньги. В таком случае богатство, выражаемое данной суммой, должно равняться либо этим деньгам, либо этим товарам, но не тому и другому вместе. Понятно, что если выбирать одно из двух, то тогда товары скорее годятся на роль богатства, чем те деньги, которые помогают этим товарам перейти из рук в руки.
'Великое колесо обращения, — говорит Смит в пику меркантилистам (но также — в другом смысле — и своему лучшему другу Юму — см. главу 9), — во всех отношениях отлично от товаров, обращающихся посредством его. Доход общества всецело заключен в этих товарах, а не в колесе, которое их переносит и распространяет'.
В-третьих, любая экономия в расходах на сооружение и поддержание машин, зданий и пр. (если при этом не снижается производительность труда) дает добавку к чистому доходу общества. То же и с деньгами. Например, замена серебра и золота бумажными деньгами сильно снижает расходы на создание и поддержание денег.
Все, что было выяснено Смитом до сих пор, подготовило его к тому, чтобы нарисовать свою картину общественного воспроизводства. Тут нужно сказать об одном странном случае. Смит не изобразил свою схему наглядным чертежом, как это сделал Кенэ в Экономической Таблице. Он вообще ничего не нарисовал. Он описал процесс во всех деталях словесно. Но странно не это, а другое. Создается впечатление, будто многие из последующих ученых не заметили того, что Смит дал такую картину. Например, Маркс во II томе 'Капитала', полемически рассматривая взгляды на процесс общественного воспроизводства, вообще не касается тех мест из III главы II книги “Богатства народов”, где Смит излагает, так сказать, свои вариант 'экономической таблицы'. Если словесную картину Смита изобразить графически, она получается грандиозной и впечатляющей (см. рис. 14-1). Можно увидеть наглядно, какой гигантский шаг вперед сделан по сравнению с тем, что было у Кенэ. Для удобства сравнения мы изобразили схему Кенэ (см. рис. 14-2) в таком же виде кругового потока, как это сделано нами со схемой Смита.
Рис. 14-1. Общественное воспроизводство по А. Смиту
Рис. 14-2. Общественное воспроизводство по Ф. Кенэ
Несмотря на кажущуюся сложность этой схемы, совсем нетрудно разобраться, что к чему. Здесь сведено воедино все то, о чем мы говорили (о капитале, товаре и предметах потребления) в главе 0 и в настоящей главе. Нужно брать за точку отсчета позицию 'Общественный запас' и совершить по этой схеме несколько путешествий, каждый раз выбирая новый замкнутый контур. Например: (1) общественный запас — валовой доход — фонд возмещения; (2) общественный запас — чистый доход в виде денег — зарплата (здесь развилка, от которой идут два маршрута, оба приводящие к чистому доходу в виде предметов) и т. д. Путешествуя по этой схеме, каждый может припомнить какие-то примеры из жизни.
Заметим, что эта схема включает два процесса: простое воспроизводство и расширенное воспроизводство. Если все движение продуктов и доходов осуществляется без сбережения дохода и накопления капитала, мы имеем простое воспроизводство: все доходы потребляются в течение года. Если же подключается самый нижний контур (прибыль, рента — сбережения — фонд накопления), тогда перед нами расширенное воспроизводство.
Поясним еще раз, как понимать разветвление чистого дохода общества на два вида. Это не две составные части чистого дохода общества, а именно два вида (два представления, две формы) одной и той же величины. Как сказано выше: или деньги, или товары, но не то и другое вместе. Однако в экономике есть и то, и другое. Есть товарные потоки и есть денежные потоки. Понятно, что первые и вторые текут во взаимно противоположных направлениях. Два прямоугольника на схеме — 'чистый доход в форме денег' и 'чистый доход в форме предметов' — это два образа одного и того же. Но если 'предметная форма' завязана на 'фонд потребления' и через него связана с другими частями схемы, то 'денежная форма' появляется на схеме как бы ниоткуда. Она — как зеркальное отражение предметной формы чистого дохода. А третье между ними (заключенное в овал) — всего лишь поверхность зеркала.
Стоило бы задаться вопросом: почему Смит не использовал числа при описании процесса общественного воспроизводства, как это сделал Кенэ? Внимательное чтение 'Богатства народов' обнаруживает, что Смит никогда не пользовался числовыми примерами для обоснования своих рассуждений. По поводу таблицы Кенэ мы имели случай заметить, что числа в ней можно было бы поставить иные, но так подобрать их, чтобы в любом случае получался искомый результат (полная реализация всех продуктов и доходов). Можно было бы даже сделать так, чтобы бесплодный класс стал производительным
Если бы начали доказывать теорему Пифагора с того, что сказали бы: левый катет равен 3 см, правый — 4, гипотенуза — 5 см, а потом возвели бы все в квадрат и получили искомое, можно ли 6ыло бы считать, что мы доказали эту теорему? Понятно, что мы лишь показали ее справедливость для одного- единственного треугольника. Потом нам следовало бы взять другой прямоугольный треугольник и опять сделать все расчеты. Потом еще один — и так до бесконечности. Мы бы никогда не доказали теорему для всех возможных треугольников, потому что с самого начала пошли бы по неверному пути. А доказательство Евклида относится ко всем прямоугольным треугольникам независимо от того, сколько сантиметров или километров (или парсеков) в гипотенузе и катетах. Понятно, что речь идет только о Евклидовой геометрии.
Мы можем быть уверены, что Смит понимал эти вещи. Когда он объяснял, что такое меновая ценность, он имел в виду не ценность данного стула или мешка шерсти, а ценность любого товара. Когда он объяснял, что осуществляется процесс общественного производства, он хотел показать, что это имеет место не только в Англии такого-то года н. э., а вообще в любой стране в любой год. Поэтому он пользовался в своих рассуждениях только средствами логики. И лишь иногда (очень редко) позволял себе показать на числовом примере то, что уже было доказано логически.
