И они побежали. Побежали, уже не особо выбирая дорогу, понимая, что в общем-то уже отбегались.
Закончилось все длинным темным коридором и единственной дверью в его конце. На этот раз, прежде чем открыть ее, Гексоген заглянул в небольшое окошко.
— Что там?
— Плохо дело... Какие-то мужики...
— Значит, приплыли, — вздохнула Руби, раскладывая пулемет. — Прости, Кеша, не получилось...
— Да ладно. Это я вас подвел, так бы вы спокойно вернулись...
— А, нас так просто не возьмешь! — пробурчал Гена, лихорадочно оглядываясь по сторонам. — Нэш, одолжи перевязочный пакет, а?
— Думаешь, поможет? — удивился штурмовик.
Не говоря ни слова, Гексоген распотрошил пакет и свернул марлю в длинный жгут. Потом открыл горлышко канистры, торопливо засыпал туда какие-то химикаты из своего рюкзака, затолкал туда же жгут. Нэш пожал плечами. В конце коридора уже мелькали тени и слышался топот.
Гексоген чиркнул зажигалкой и взялся за ручку канистры:
— Кеша, а ну, на счет три открывай дверь.
— Дверь? — удивился Нэш. — Я думал, ты ее в другую сторону кидать будешь.
Канистра с горящей тряпкой полетела в комнату, заставленную аппаратурой. Мелькнули удивленные лица, и в следующий миг Кеша захлопнул дверь. Полыхнуло так, что из смотрового окошка упал багровый отсвет.
— Если продержимся, пока там остынет, может, еще побегаем, — самодовольно сообщил Гена. — Еще медпакет есть?
Ответить Нэш не успел. Боты пошли в атаку, завязалась перестрелка. Первую атаку удалось отбить, и друзья подобрались для последней — патроны у Руби закончились совсем, а у Нэша остался один магазин.
— Странно, что-то они не спешат атаковать.
— Подтягивают резервы? — усмехнулся Гексоген.
— И тихо как-то стало, — задумчиво заметила Руби.
С минуту все напряженно вслушивались, пытаясь понять, что произошло. Потом Нэш наконец догадался глянуть в сообщения на тактическом дисплее.
— «Миссия выполнена, общевойсковая операция завершена, командный центр противника уничтожен». Уничтожен... — Нэш с подозрением покосился на Гексогена. Тот глянул на дверь, из-под которой просачивался едкий дымок.
— Я нечаянно, — пробормотал Гена.
Дверь рискнули открыть минут через пять. Что ж, вполне возможно, именно это и было штабом Четыреста Одиннадцатой Батареи.
— Гена, чего в бензин насыпал? — сглотнув, спросила Руби. — Тут же все обуглилось, а что не обуглилось — то оплавилось...
— Секрет фирмы, — вздохнул подрывник. — бутылки с зажигательной смесью всегда были моим любимым оружием...
— А что случилось-то? — не вытерпел Кеша.
— Как что случилось? А, ну да, ты же не того... В общем, война окончена. Можем спокойно выйти на поверхность и дойти пешком до твоей машины.
Кеша долго благодарил друзей, обещал, что никогда не забудет, просил, если что, обращаться. А потом просто исчез в воздухе вместе с машиной — старым, обшитым железными листами уазиком. Потом они еще долго брели в сторону штаба мимо опустевших окопов и блиндажей. Наконец впереди показался штаб операции, где, судя по всему, бушевал скандал. Не вникая в его суть, друзья протопали к «Фердинанду».
— Почему всего две канистры? — сварливо осведомился Кузьмич, заливая горючее в бак.
— Так получилось. Хватит до заправки?
— Да знаю я тут поблизости одну точку...
— Слышь, а чего там ругаются-то?
— А? А-а-а... Да понимаешь, у них был глобальный план захвата батареи. И все шло неплохо, уже ордена распределить успели, как вдруг — бац! Какая-то зараза захватывает штаб батареи. Всем спасибо, все свободны, война окончена. Ну вот, генералы и расстроились. Сейчас запрашивают, кому опыт пошел, чтобы морду начистить. Подождем немного? Хочу поглядеть, что получится?
— Давай заводи тарантас, и уматываем отсюда подобру-поздорову, — воровато оглядываясь, посоветовал Нэш.
— О как! — хмыкнул Кузьмич. — Ладно, поехали.
Когда штаб операции скрылся за поворотом, а «Фердинанд» выехал на асфальт шоссе, приключенцы вздохнули с облегчением. Неожиданно Нэш что-то вспомнил и спросил:
— Руби! А откуда ты знала, что системы подземелий под госпиталем и под батареей могут сообщаться?
— Да так... Ходили слухи, что какому-то парню удалось чуть ли не в одиночку уничтожить батарею. Он, правда, заминировал и подорвал хранилище боезапаса. Как ему это удалось, он так и не раскололся, но была такая версия — мол, сумел по подземелью пролезть.
Нэш задумчиво молчал. Потом вздохнул и буркнул:
— Кузьмич, давай на заправку — и в Баден-Баден. Нам еще кукуевский квест сдавать...
Самый обычный день
Мир вокруг дернулся, тело вдруг обрело вес. Нэш пошатнулся, но тут же привычно восстановил равновесие и помахал рукой. На первом махе рука застряла в воздухе, но на втором все прошло. Хорошо, значит, локация прогрузилась, связь нормальная, лагов нет.
Поправив на плече автомат, он потянулся и подошел к окну. Внизу расстилался Баден-Баден. Совсем недавно этот город казался таким загадочным, таким большим и полным секретов. Сейчас он уже порядком поднадоел, хотя нельзя сказать, чтобы Нэш изучил его от и до. Вот Руби уж наверняка излазила весь. Впрочем, у каждого из них были свои любимые районы.
Нэш лучше всего знал центр, где располагались оружейные магазины, мастерские, тренировочные центры различных группировок, муниципальные службы. Там же располагался рынок, где Нэш проводил большую часть свободного времени в поисках нового снаряжения и улучшений для брони и оружия.
Гексоген пропадал в трущобах на северо-восточной окраине Баден-Бадена, недалеко от мертвого района, окрестностей химкомбината. Места там были неспокойные: сам химкомбинат по легенде и был причиной гибели города. Соваться на его территорию без полного комплекта химзащиты третьей категории бессмысленно, уже на окраине можно столкнуться с бригадой кислотных мародеров, а что водилось дальше — Гексоген не знал и не слишком стремился. Зато это был неистощимый источник всяческих химикатов. Можно ходить на добычу самому, можно торговать с перекупщиками.
Ареалом обитания Федора Кузьмича были, естественно, гаражи, где стоял его ненаглядный «Фердинанд», и автовокзал, где легко было подхватить халтурку, договориться о покупке запчастей и просто культурно провести время, ругаясь с коллегами. Впрочем, Федор Кузьмич отличался настолько тяжким нравом, что большинство баден-баденских водителей с ним не разговаривали, что не мешало ему регулярно являться на автовокзал, садиться там на капот «Фердинанда» с газетой и вставлять свои пять копеек в чужие ссоры.