сказку – одушевленные, умеющие думать и чувствовать вагончики, их трагическая судьба, – и этим-то она и нравилась Наумлинской.
«Вот так и мы с Рэмом, – подумала Ира, – возможно, никогда больше и не встретимся». Подумав так, девушка испугалась: получалось, что она таким образом как бы признавалась себе в том, что влюбилась в Рэма. А ведь это было не так! Во всяком случае, Ира думала об этом со страхом. Нет, она не может влюбиться ни в Рэма, и ни в кого-то другого! По определению не может, не может, потому что любит Надыкто. И нет на свете человека надежнее, достойнее и умнее Володи! Никогда Ира его не предаст даже в мыслях. Но ведь, сравнив себя и Рэма с теми сказочными вагончиками, она, получается, уже предала их с Володей любовь? Ничего не получается! Глупости. Просто возникла мысль, не слишком, может, удачная, но не более. И как возникла, так же точно и растаяла, бесследно. Или почти бесследно…
В семь тридцать прозвенел будильник. Ира услышала его дребезжание сквозь наушники и крайне удивилась: ведь она перед сном даже не подумала его завести. Наверное, мама побеспокоилась с вечера о том, чтобы загулявшая именинница не проспала школу. Что ж, спасибо маме.
В школу идти не хотелось. Во-первых, не могла не сказаться совершенно бессонная ночь, а во-вторых, настрой у девушки был какой-то совсем нерабочий. Но Ира всегда умела взять себя в руки, пересилить лень, недомогание или что там еще обычно мешает людям исправно, день за днем делать то, что положено. Нет, Наумлинская могла по праву назвать себя человеком долга. Могла, но никогда, конечно, не называла. Она просто изо дня в день выполняла свои обязанности и старалась делать это хорошо, не видя в том ничего особенного или заслуживающего похвалы. Вот и сегодня, встав с постели, Ирина, как обычно, сделала десять приседаний, пять наклонов вправо и пять влево. Это была утренняя зарядка, так сказать, в сокращенном виде. Затем девушка бодрым шагом проследовала в ванную, заглянула к родителям. Мама убирала постель. Отец, по всей вероятности, уже ушел на работу.
– Ну как вчера погуляли? – выпрямляясь, спросила Евгения Павловна.
– Отлично, – с преувеличенной бодростью ответила Ира.
– Мы с отцом около часу легли, – продолжала мама, – тебя еще не было… – оповестила она дочь таким тоном, словно та могла об этом не знать.
– Да в это время концерт только закончился, – махнула рукой Наумлинская. При одном только слове «концерт» она почувствовала, будто ее всю, с ног до головы, обдало горячей волной. Но, переведя дыхание, она продолжила как ни в чем не бывало: – Потом пока такси поймали… На метро-то опоздали, пока доехали, вот и считай…
– А Володя тебя до подъезда проводил? – спросила Евгения Павловна, и Ире послышалась в ее голосе тревога.
– Могла бы и не спрашивать, – фыркнула Наумлинская, пренебрежительно дернув плечиком.
– А зачем ты потом музыку включила? – допытывалась мама. – Что-то раньше я за тобой такой привычки не замечала.
– Захотела и включила, – вяло огрызнулась девушка.
Разговор мало-помалу начинал ее раздражать.
– Ладно… – Мама, вероятно почувствовав это, решила сменить тему: – Умылась?
– Ага, – кивнула Ирина.
– Тогда пойдем, я тебе геркулес сварю.
– Ой нет! – отказалась Ира. – Только не это. Я лучше яичницу себе поджарю…
И снова кровь ударила ей в голову. Она вспомнила вчерашнюю глазунью, то, с каким аппетитом уплетал ее Надыкто и какой вкусной показалась яичница ей самой, а через пару минут на сцене появился он… Резко дернув головой, будто желая освободиться от неожиданно нахлынувших воспоминаний, Ирина решительно двинулась на кухню. Но не успела она открыть холодильник, как новая горячая волна обожгла ее до самых кончиков ушей: «Что же это я, неумытая, непричесанная, в ночной рубашке?!»
В этом не было ничего особенного, ведь девушка частенько позволяла себе разгуливать по квартире в таком виде. Но сегодня ей почему-то захотелось немедленно привести себя в порядок, и сделать это она должна была прежде, чем Рэм…
«О господи! Да что же это со мной? – с холодящим ужасом подумала Наумлинская. – Совсем, что ли, крыша съехала?»
Дело в том, что вчерашнее ощущение, будто глаза Рэма неотступно следят за каждым ее шагом, снова вернулось. Только на этот раз оно было столь отчетливым и как бы безусловным, что девушка испугалась. Ей даже привиделся маленький экранчик, перед которым сидит в эту минуту Рэм. А на экране она, Наумлинская, во всей своей красе, вернее, безобразии…
«Что за чушь! – злилась на себя Ирина. – Какой еще экранчик! Нет, надо с этим завязывать… Что-то я стала слишком впечатлительной… Подумаешь, раз сходила на концерт! Ну мало ли что он смотрел на меня и посвятил мне композицию… – Теперь Наумлинская в этом уже не сомневалась. – Может быть, я и вправду похожа на ту девушку из его сна, Мариану… Ну и что с того? Наверняка Рэм уже и думать обо мне забыл, если только вообще думал…»
Но как ни старалась Ира уговорить себя, что вчерашний концерт стоит расценивать как незначительный, совершенно не стоящий переживаний эпизод, из головы не выходил образ сидящего перед маленьким экраном и пристально наблюдающего за ней Рэма Калашникова.
С силой хлопнув дверцей холодильника, девушка отправилась в ванную, затем она переоделась, сложила учебники в сумку, тщательно, с помощью фена уложила волосы. А когда со всеми приготовлениями было покончено, Наумлинская, взглянув на часы, без тени сожаления поняла, что позавтракать она уже не успеет.
8
– Люсь, – Наумлинская легонько потянула за рукав одноклассницу. – Ты очень занята?
– Нет. – Черепашка внимательно посмотрела на нее из-за толстых стекол очков. – Совсем не занята, а что?
– Поговорить надо, – густо покраснела Наумлинская.
Люся Черепахина вот уже второй год вела на молодежном телевидении музыкальную программу «Уроки рока». В классе ее уважали, и не только потому, что она была популярна настолько, что с некоторых пор даже не могла ездить в метро… Нет, причина всеобщего уважения крылась в другом: невзирая на свою бешеную популярность, Люся Черепахина ничуточки не «зазвездилась» и оставалась простой, душевной и отзывчивой девушкой. И всякий знал: в помощи Черепашка еще никому не отказывала, по какому бы поводу к ней ни обратились: написать сочинение на свободную тему, дать послушать редкий диск или провести бесплатно в какой-нибудь клуб на концерт модного исполнителя. Правда, ребята старались не злоупотреблять Черепашкиной добротой, понимая, что и ее возможности тоже не безграничны. Что же до Наумлинской, так она и вовсе ни разу не обращалась к Люсе с подобными просьбами, поскольку до вчерашнего дня была совершенно равнодушна к такого рода музыке, а также ко всему, что с ней связано.
– Случилось что? – Черепашка сняла очки и принялась протирать стекла специальной салфеткой, которую всегда носила с собой.
Шла большая перемена. По просьбе Наумлинской они вышли из класса и стояли, привалившись к широкому подоконнику.
– Да нет… – тянула с ответом Ирина. – В общем-то, ничего не случилось. Люсь, – наконец решилась она. – Ты знаешь такого музыканта, Рэма Калашникова?
Задав вопрос, девушка нервно оглянулась: она боялась, что Надыкто увидит ее вместе с Черепашкой, а увидев, сразу догадается, о чем, вернее, о ком они говорят.
– Знаю, конечно… – кивнула Люся и поспешила уточнить: – Вернее, только слышала. Лично я с ним незнакома, он у нас на программе не выступал. А что? – в свою очередь поинтересовалась она.
– Ну и как он тебе? – изо всех сил стараясь скрыть смущение, поинтересовалась Наумлинская.
– Интересно, – последовал короткий ответ. Но, подумав немного, Черепашка добавила: – Тексты отличные… Только все это несколько вторично. На мой взгляд…
– Понимаешь, – не дослушала Наумлинская. Она все еще не могла справиться с волнением, поэтому, задав вопрос, даже не услышала толком ответа одноклассницы. – Я вчера… совершенно случайно, – быстро, будто оправдываясь, добавила она, – в общем, Володя пригласил меня на концерт…
– А! – перебила в свою очередь Черепашка. – Знаю, он вчера в «Провокации» работал… У меня было приглашение, но я не смогла пойти. Хороший был концерт?
– Очень, – выдохнула Наумлинская и снова почувствовала, как щеки заливаются краской. Хорошо хоть кожа у девушки от природы имела смуглый оттенок, который позволял хотя бы отчасти скрыть признаки ее сильного волнения.
Впрочем, Черепашка сразу почувствовала что-то необычное. Во-первых, Ира вообще к ней редко обращалась, а во-вторых, Люсе были прекрасно известны музыкальные пристрастия Наумлинской. И тот факт, что она завела разговор о Рэме Калашникове, сам по себе казался необычайным. Впрочем, Черепашка старалась не подавать виду, что удивлена.
– Жалко, конечно, что я не смогла пойти, – с легким сожалением в голосе протянула Черепашка, ожидая, что за этим должно что-то последовать – то ли вопрос, то ли просьба. Не за тем же Наумлинская вызвала ее на разговор, чтобы только сообщить, что посетила концерт Калашникова. И вопрос не замедлил последовать:
– Слушай, Люсь… А ты, случайно, не знаешь, где можно достать запись этого концерта?
Черепашка вздохнула с видимым облегчением. Вот, оказывается, что! А она уж испугалась… Очень уж необычно выглядела ее одноклассница…
– Вообще-то это просто, – спокойно объяснила Люся. – Подходишь с чистой кассетой к звукооператору перед концертом, и все. Кажется, это сто рублей стоит…
Наумлинская вспомнила, как стайка девиц, едва Рэм скрылся за кулисами, ринулась к операторскому пульту… Да, точно! Оператор – сурового вида мужик в темных очках и с густой рыжей бородой – вручал им кассеты. Ира еще обратила внимание, какой радостью светились лица девиц.
– Но ведь я не сделала этого перед концертом, – возразила она Люсе. – А теперь уже никак нельзя достать кассету?
На лице Черепашки отразилась озабоченность.
– Вообще-то можно попробовать подойти в клуб, – предположила она. – Наверняка там осталась мастер-кассета… Хотя не факт, что они захотят ради тебя одной возиться с перезаписью… Слушай, – блеснула стеклами очков Черепашка, – а ты, случайно, не знакома с кем-нибудь из его фан-клуба?
– А разве у Рэма есть фан-клуб? – удивилась Наумлинская.
– Ну ты даешь! – хмыкнула Люся. – Калашникова, конечно, пока нельзя назвать суперзвездой, но он неуклонно, причем довольно быстрыми темпами идет вверх. Его популярность, судя по рейтингам, растет с каждым днем… Да и к нам в редакцию постоянно звонят поклонницы с просьбой пригласить Рэма на программу. В общем, – подвела черту Черепашка, – в существовании его фан-клуба я нисколько не сомневаюсь. Во всяком случае, что касается Интернета.
– И как же мне быть? – растерянно уставилась на Черепашку Наумлинская.
