— Нет, дочь, я бы этого не сказала… — задумчиво промолвила Марта. — Просто сообразительная, но и образована неплохо. Представь, цитировала Хайяма.
— Что-о?!! — удивилась Нелли.
— Да-да! — подтвердила Марта. — Папа, конечно, составил с ней эдакий тандем, ко всеобщему удовольствию. Предполагаю, что это — не единственное, что она знает.
— Мама, а что Майкл? — Нелли была заинтригована.
— На мой взгляд, он спокоен и сдержан. А Поль считает, что Майкл с ума сходит от страсти к ней. Не знаю, с чего он это взял! Мужчин вообще не поймешь. Вообрази, папа нашел ее очаровательной и… только не упади!.. сексапильной!!!
— Папа так заявил? — изумилась Нелли.
— Да! И добавил, что понимает, как мужчина, желание Майкла заполучить ее.
— Подобное я и вообразить не могла! Ну неужели все так безнадежно, мама? — спросила Нелли. — К папе стоит прислушаться. Он очень умный и проницательный человек.
— Вот-вот! Прислушайся! — насмешливо произнесла Марта. — Поль категорически запретил мне и тебе вмешиваться в жизнь Майкла.
— Папа — идеалист! — горячо возразила Нелли. — Он далек от реальной жизни. И как я могу не вмешиваться? Майкл — мой сын!!!
— Нелли, давай подождем пока. Не знаю, что там напридумывал Поль, но я тебе повторяю, что Майкл совершенно невозмутим и относится к Елене просто, как к гостье.
— Хорошо, подождем, мама… — вздохнула Нелли.
Недолго поговорив, они попрощались.
23
За завтраком состоялось бурное обсуждение программы осмотра достопримечательностей Парижа.
— Элен, безусловно, захочет посетить Лувр, — предположил Поль, — и посмотреть знаменитую «Джоконду».
— Видите ли, месье Поль, — тихо возразила Елена, — я с уважением, как и все нормальные люди, отношусь к Леонардо да Винчи. Но в Лувре я хотела бы больше всего посмотреть полотна Ренуара, так же, как в д' Орсей и Маленьком дворце. Это один из моих любимых художников. Впрочем, мне вообще нравятся импрессионисты. Очень жаль, что мой любимый «Натюрморт с баклажанами» вашего соотечественника Сезанна находится в музее Метрополитен в Нью-Йорке. Как понимаете, шансы увидеть подлинник у меня ничтожны. Но зато здесь, в Париже, я хочу обязательно осмотреть ваш Национальный музей современного искусства и, в частности, картины Сальватора Дали.
— То есть, если так можно выразиться, старинные классические полотна вас не привлекают, — констатировал Поль.
— Нет, вы меня неправильно поняли, — уточнила Елена. — Осмотр классических шедевров гениальных мастеров требует много времени, которого у меня нет. А смотреть все подряд — бесполезно. В голове будет один сумбур, и ничего не останется. Поэтому, когда я ехала сюда, то наметила программу- минимум — полюбоваться полотнами своих любимых художников-импрессионистов.
— А ведь Эли права, Поль! — вмешался Майкл. — Если осматривать музей, особенно такой, как Лувр, внимательно, понадобится лет сто! Уж лучше полюбоваться десятью картинами и надолго остаться под впечатлением от увиденного.
— Согласен-согласен!.. — засмеялся Поль. — Вы поступаете очень разумно, Элен. Вам интересны движения человеческой души, чувства человека — отсюда и любовь к импрессионистам?
— Вы абсолютно правы, месье Поль, — согласилась Елена.
— Жаль, что у меня сегодня лекция, а то я с удовольствием постоял бы с вами у полотен Ренуара, — мечтательно сказал Поль.
— Мы завезем тебя в университет, а сами осмотрим Нотр-Дам и Лувр, — Майкл посмотрел на деда. — А на обратном пути заберем тебя.
— Нет, молодые люди! Туда уж, ладно, подвезите, а обратно я — на такси. А вы гуляйте, не спеша, — возразил Поль. — Встретимся за обедом, если, конечно, вы не решите перекусить где-нибудь по дороге.
— Ни на каких дорогах они не будут перекусывать! — возмутилась Марта. — Обедать только дома! Пожалуйста, Майкл.
— Не беспокойтесь, мадам Марта, мы обязательно вернемся к обеду, — заверила разволновавшуюся хозяйку Елена.
Когда они остановились у Сорбонны, Поль, выходя, заметил:
— А вот там, на набережной Сен-Мишель на углу площади жила Жорж Санд. Из окон ее квартиры был виден Собор Парижской Богоматери. Майкл вам покажет, Элен. И Майкл… Не забудь отвезти Элен на Монмартр, — напомнил он внуку и обратился к девушке: — Элен, вам небезынтересно будет узнать, что ваш любимый Ренуар жил на Монмартре в старинном доме, который назывался «Замок туманов».
— Ах, месье Поль… Как жаль, что вы заняты! — огорчилась Елена. — С вами безумно интересно!
— Не унывайте, Элен! — утешил девушку Поль. — Мне хочется надеяться, что Майкл еще не забыл наши прогулки и мои рассказы.
— Конечно, нет, Поль! — поспешно возразил Майкл. — Я очень многое помню.
— Вот видите, Элен! — улыбнулся Поль. — Я думаю, что Майкл будет прекрасным экскурсоводом.
Девушка скептически оглядела Майкла и, повернувшись к Полю, вздохнув, сказала:
— И все же я предпочла бы вас, месье Поль, — и убежденно добавила: — Майкл, пожалуйста, будь объективен. Месье Поль — обворожителен!
Поль наклонился и галантно поцеловал руку Елены.
— Ну еще бы! — шутливо нахмурился Майкл. — Он же — француз!!!
Они дружно рассмеялись.
Марта, Поль и Майкл сидели в столовой и ждали, когда спустится Елена.
— Майкл, — обратился к внуку Поль, — что-то случилось? Элен вернулась какая-то печальная, тихая и сразу прошла к себе. Ты обидел ее?
— Нет, Поль, — успокоил деда Майкл. — Понимаешь, мы выполнили намеченную программу, осмотрели полотна импрессионистов. Эли была в восторге. А когда проезжали кладбище Монмартр, я рассказал, что здесь похоронена Мари Дюплесси. И у Эли мгновенно изменилось настроение. Она загрустила…
— Господи, Майкл!.. — поморщилась с долей презрения Марта. — Зачем было вспоминать о какой-то куртизанке, как главной достопримечательности Парижа?
В это время вошла Елена, которая услышала ее слова и пылко возразила:
— Позвольте не согласиться с вами, мадам де Мерсей! Когда мы дочитываем до конца роман Дюма- сына «Дама с камелиями» или слушаем оперу «Травиата» Верди, написанную на сюжет этого произведения, разве мы думаем о том, что он — дворянин, богатый человек, а она — модная парижская куртизанка? Нет! Мы сопереживаем двум любящим людям, их невозможности быть вместе из-за светских условностей, сопереживаем их трагической любви… Дюма-сын и Верди создали гениальный гимн любви мужчины и женщины!!! Любви несчастной!!! И именно поэтому люди всего мира уже не первое столетие, слушая оперу «Травиата», прообразом главной героини которой и была Мари Дюплесси, не стесняясь, плачут! И никто не вспоминает в этот момент, что эта страдающая и любящая женщина — куртизанка! И сегодня, проезжая мимо кладбища, я не могла не подумать с грустью о той, которая уже столько времени будит в нас светлые и добрые чувства…
Елена внезапно оборвала себя и раскаянно обратилась к Марте:
— Извините, пожалуйста, мадам де Мерсей, мою горячность. Просто я переполнена впечатлениями и
