Каждый внес свою долю. Когда Елена направилась к выходу, Майкл бросил на стол чаевые, которые мгновенно схватил официант.
Они вышли на центральную улицу.
— А это — наш театр, — Елена указала на красивое величественное здание.
— Я сюда часто хожу. Люблю оперу, балет. Но особенно все-таки — оперу. А вы?
— Да в общем-то, я — дилетант. В опере бываю только на премьерах. Но слушаю с удовольствием. А у вас, Елена, есть любимый композитор?
— Конечно, есть. В опере — Верди, в инструментальной музыке — Шопен, Лист, Мендельсон, Брамс, а из симфонистов — Чайковский, Рахманинов, Сибелиус.
— Судя по перечисленным фамилиям, вы, Елена, романтик. Потому что они все, разве что кроме Верди и Чайковского, представители романтического направления в музыке.
Елена с удивлением посмотрела на Майкла.
— А говорите — дилетант!
— Именно так. Я все это знаю и помню только как информацию, с детства заложенную в мою голову. Не более того. И потом, музыка будит эмоции, а я предпочитаю иметь «холодную голову'.
— Вы боитесь проявления чувств?
— Не боюсь. А по возможности, скажем так, избегаю.
— Но если идти этим путем, мы превратимся в роботов! Подумайте, какой это ужас — бесстрастный мозг. Без души и чувств!
— Елена, вы опять берете крайность. Уверяю вас, я — никакой не монстр. И ничто человеческое мне не чуждо. Вот, например, мне нравитесь вы. Это движение моей души или мысли? Как вы думаете?
— Я думаю, что мозг мог выбрать что-нибудь и получше. А душа… Не знаю!.. Скорее всего, она здесь ни при чем.
Майкл вдруг ясно осознал, что Елена догадывается о его намерениях и отношении к ней. Во многом эта догадка правильна. Да, он хотел, чтобы Елена согласилась ответить и разделить его желания. Но с другой стороны… Ему просто, по-человечески, было с ней интересно. Он, в конце концов, хотел видеть ее, слышать ее голос.
— Елена, мы можем встретиться завтра?
— Нет, Майкл. Я буду целый день занята до позднего вечера.
— А послезавтра? — с надеждой спросил он.
— Нет. Послезавтра — такой же трудный день. А вот следующий — выходной. И я свободна.
— Тогда встретимся прямо с утра!
— Да я обычно в этот день отсыпаюсь, — пояснила Елена. — Не могу передать, как страдаю из-за того, что почти ежедневно приходится рано вставать.
— А в двенадцать? Не рано?
— Конечно, рано! — засмеялась она. — Но я приду в двенадцать к автовокзалу.
— Буду ждать.
3
Раздавшийся на следующий день в полночь телефонный звонок удивил Елену.
— Алло!
— Это Майкл. Я разбудил вас?
— Да нет. Я вернулась не так давно.
— А я уже соскучился и безумно захотел услышать ваш голос, Елена.
— Откуда вы звоните, Майкл?
— Из злополучного поселка. Из гостиницы позвонить почему-то не позволили, и я разыскал переговорный пункт. Звоню по автомату, опуская каждую минуту монету. Я наменял целую кучу!
— А мне, между прочим, завтра на работу! — засмеялась Елена.
— Не стыдите меня, пожалуйста! Я и без того боролся с собой, сколько мог. Но эгоист во мне победил. Елена, вы успели поесть?
— Успела. Не беспокойтесь.
— Значит, ближайший час — мой?
— Ну что же делать? Согласна!
— Я целую вас за это!
— Немедленно забирайте поцелуй обратно! Иначе я повешу трубку.
— Но может быть, по телефону все-таки можно?
— Забирайте-забирайте! Один, два…
— Все! Забрал!
Беседа продолжалась три часа. Как и следующей ночью.
При встрече у обоих было чувство, что они давно знакомы. И для Майкла, и для Елены день пролетел незаметно. Майкл не мог понять, каким образом они вдруг оказались около автовокзала.
— Майкл, пожалуйста, давайте сядем.
Они опустились на одну из скамеек. Вокруг суетились пассажиры.
— Майкл, — начала Елена, — вы настаиваете на продолжении нашего знакомства.
— Да, настаиваю, — подтвердил он. — А что такое? — наконец-то насторожился Майкл, уловив серьезность тона Елены.
— Я хочу честно и откровенно объясниться с вами.
Он ждал, и она продолжила:
— Майкл, я знаю, что должна сказать … неприятное для вас. Иначе поступить мне нельзя. Поэтому… В общем, вы ошиблись, Майкл! Не перебивайте, пожалуйста! Не буду скрывать, я отчетливо понимаю, что вы искали женщину… чтобы приятно провести с ней время, скрасить длительное унылое ожидание. В этом нет ничего особенного. Нет ничего плохого. Но все дело в том… — Елена перевела дыхание и решительно объявила: — Я не буду спать с вами, Майкл! Не потому, что вы не нравитесь мне. Это далеко не так. Просто я ни с кем не спала до этого и в ближайшее время делать этого тоже не намерена. Поэтому, если вы возьмете назад свое предложение о нашей следующей встрече, я пойму вас. Если хотите, не отвечайте сейчас, подумайте. А я в назначенное время обязательно приду. И если не придете вы, мне будет ясно, какое решение вами принято. Поверьте, я не обижусь! Говорю это искренне.
Майкл сидел, откинувшись на спинку скамьи, вытянув ноги и прикрыв глаза. Он молчал.
Елена тоже молчала, упорно глядя перед собой в одну точку. Объяснение ей далось нелегко. Но о своих словах она не жалела. Майкл вызывал симпатию, и затягивать его, теша свое самолюбие и тщеславие, в пустую бессмысленную игру категорически не хотела. Елена вдруг решила, что, скорее всего, Майкл вообще не имеет желания что-либо отвечать и ждет, когда с глаз долой скроется заполошная старая дева, голова которой забита абсолютно сумасшедшими идеями. Елена уже собиралась встать и тихо, незаметно уйти, когда раздался спокойный размеренный голос Майкла:
— Я не возьму назад свое предложение о встрече. Оно остается в силе. Я буду ждать вас, Елена.
4
Их встречи продолжались. Они бродили по улицам, ходили в кино, беседовали. Между ними все больше и больше устанавливалась какая-то незримая связь, все лучше и лучше они узнавали друг друга. Незаметно для себя Майкл и Елена перешли на «ты». Когда встреча была невозможна, он ночью звонил ей. Так, в одном из поздних разговоров, он шутливо сообщил:
— Меня здесь, на переговорном пункте, девочки уже узнают. Они мне даже поставили персональный
