стараясь не терять драгоценные секунды, накинулись на сбитую с ног жертву для последнего завершающего удара.
Их встретил поток пламени, который впрочем, не смог причинить вреда, обогнул фигуры, но дело свое сделал — задержал противника и дал возможность подняться. Лишь на мгновенье…
Грунт под ногами поехал в сторону, и мечника так развернуло, что приземлился он первым делом на левое плечо. Еще бы на секунду задержаться в падении и возможно бы сломал шею.
Он, не вставая в полный рост, стремительно нырнул между двух врагов, подрезав им ноги. Лишились ли они по одной конечности или нет, было неважно, потому как на защищенную спину все равно не приходится в этой ситуации рассчитывать.
Вперед вышел человек с круглым черным с красными прожилками щитом, в руке он сжимал большой молот на длинной рукояти. Странно было видеть это грубое оружие…
Сержант атаковал, как и предыдущий раз в щит, но его сразу же ослепила вспышка. Клинок не разрезал преграду, а высек сноп красных искр, которые опадали на землю, ничуть не тускнея.
Зрение удалось быстро восстановить. Казалось, воин удивлен произошедшим не меньше мечника, только этим можно объяснить его задержку с контратакой, ведь он был за щитом, его не могло ослепить. Молот двигался подобно перышку в руках солдата, в прямом смысле. Оружие ничего не весило, мгновенно меняло направление атаки, не считаясь с инерцией, которая должна была уводить простой с виду сплав металла далеко в сторону. Такое Ронин видел второй раз в жизни. Впервые — у созданного Олафом для младшего сына короля короткого меча. Просто Ториму оружие показалось тяжелым, решение данного вопроса доверили королевскому магу.
Ронин попытался однажды отвести удар, но молот продолжил движение, как и положено любому уважающему себя молоту. Разрубить его тоже не получалось — артефакт. Было неизвестно, заложено ли в щит пассивное заклинание или нет, потому мечник не стал рисковать и наносить удары ногами.
«Теряю время!» — мысленно подстегнул он себя и начал атаковать противника в шлем и ноги.
Враг развернулся правым боком к своему отряду, тесня щитом Ронина поближе к своим товарищам, но сержант и не думал затягивать бой с таким защищенным противником.
Краем глаза уловил истекающих кровью солдат. Один из них лишился ноги выше колена, второй — выше.
Он резко сместился влево, парируя по ходу обычные клинки. От идущего горизонтально короткого меча пригнулся и полоснул по ногам стоящего ближе всех солдата. Тот медленно завалился на своего товарища позади, его потащили внутрь.
Ронин заметил просвет, в котором виднелся маг, быстро двигающий зрачками за прикрытыми веками. Противника подвела попытка спасти раненого, втянув того в центр построения. Два воина образовали проход для него. Туда и рванул мечник, надеясь, что медальон защитит его от боковых ударов.
Он наступил на так и не выпущенный из рук щит втаскиваемого, на грудь следующего бойца и подпрыгнул в попытке достать мага. Сразу два клинка вонзились в невидимый барьер сверху вниз.
Ронин не долетел до поверхности, его вместе со всем отрядом прикрытия магов расшвыряло по окрестностям. Плетение щита разрушилось очень быстро в одном месте и потерявшие стабильность другие участки заклинания поразили вокруг стоящих. Сержанта еще и подбросило вверх ярдов на пять, завертело в воздухе, однако он успел сгруппироваться и быстро восстановился после падения, чего не скажешь об остальных. Солдаты лежали на разных расстояниях оглушенные, некоторые без сознания. Стоять остались только пятерка магов: четверо с протянутыми к фронту руками, а средний недоуменно оглядывался. Заметил Ронина, пока одного поднявшегося на ноги, и что-то спросил. Выходить из боевой медитации для того, чтобы услышать обращения мечник, конечно же, не стал. Впрочем, чародей быстро распознал в незнакомце причину всех бедствий, отчего его брови вскинулись вверх от неожиданности.
Сержант бросился на мага, а тот уже начал создавать заклинание. Оставалось всего пару метров, когда стало понятно, последнее движение мага является заключительным в создании атакующего плетения. Второй раз полыхнула рука и с кулака, в котором удерживался клинок, сорвался клин пламени. Огонь поглотил волшебника, лишившегося защиты, а секунду спустя дело завершило острие сабли, пронзившее сердце.
Солдаты поднимались и поодиночке приближались к дерзкому врагу.
Ронин подошел к следующему магу, который проводил совершенно иной бой и не знал, что сейчас творится у него под носом. Сабли ножницами ударили в преграду, но на этот раз был ощутим только небольшой толчок, вместо сметающей силы. У волшебника нарушилось сосредоточение, но он и испугаться не успел, его висок проткнул клинок. Дальше сержант вел себя увереннее при уничтожение защиты волшебников. Он успевал убить всех волшебников, однако последний из них сам подкосился и рухнул в примятую траву, из его ушей сочилась кровь.
Около Ронина встряла стрела — лучники опомнились! Он перекатом ушел влево, вовремя — к нему приближался потерявший шлем солдат с круглым щитом. Голову воина покрывали короткие седые волосы, хотя по лицу нельзя назвать его стариком.
«Ну, уж нет! На сегодня с вас и с меня хватит» — сержант, виляя зайцем, уходил все дальше.
Внезапно в плечо что-то ударило, прокрутив его по своей оси и повалив на землю. Сперва Ронин подумал, что это седой бросил в него молот, но это оказалась очередной снаряд меткого лучника. Крепко он им досадил, потому-то отпускать его безнаказанным солдаты жуть как не хотели.
К нему подбежал боец и нанес колющий удар. Сержант перекатился, но в последний момент заметил, как отклонился от намеченной цели чужой клинок. Он спровоцировал противника на атаку — тот же результат. И это уж точно не бесполезный амулет армейцев, он от зачарованных клинков не спасает.
«Спасибо, Фар» — мысленно поблагодарил Ронин. Вообще-то он и не рассчитывал на его поддержку, даже сейчас не представлял, как у мага получилось накрыть его волшебным щитом на таком удалении. Вопрос, как Фаруций обошел защиту медальона отпадает сам собой, маг два дня изучал артефакт Валена и уж конечно подобрал к нему особый ключик.
Сержант задерживаться не стал и с не меньшей скоростью, чем прибыл сюда, устремился к своему отряду. Его уже не волновали преследователи и стрелки.
Пробежав половину пути, он ошеломленно замер. Справа двигалась черная лавина. Тот неучтенный фактор, предчувствие которого так гложило мечника изнутри. Никто, в том числе и он сам не ожидал этого — кавалерия — тени Фостра.
Тяжелая конница была облачена в непроницаемо черные полные доспехи. Кони все как один цвета воронова крыла.
Словно время приобрело густоту, миг растягивался в секунду, а секунда в минуту. Ронин смог рассмотреть каждую деталь строя, который отнюдь не казался тенью. Тени не заставляют землю сотрясаться, не устрашают бывалых солдат до такой степени, что они бросаются в бегство. А именно так и происходило. Неподвижный ранее в оковах заклинания левый фланг наемников легкая пехота Фостра оставила нетронутым, однако их участь оказалась гораздо хуже — быть затоптанным копытами лошадей.
Почему-то не последовал залп арбалетчиков.
Ни одно из подразделений не было оснащено копьями — противопоставить кавалерии нечего. Освобожденные от магических уз бойцы разбегались, не все, но исход был один — конница, будто раскаленный нож сквозь масло прошла наемников, буквально втоптала в почву панцирьников. Семь рядов, пускай даже сбившиеся в одну кучу, не замедлили ее продвижение. Рыцари в черных доспехах умчались за спины первой линии, одним наскоком уничтожив шестую ее часть.
Пять групп вражеских магов с прикрывающими их меченосцами напротив бывшего левого фланга будто по мановению руки поочередно исчезли, не оставив после себя и следа.
Ронин посмотрел в сторону дружественных порядков, впрочем, так эту мешанину назвать уже нельзя. Первую линию накрыла волна легкой пехоты, волна палачей, уничтожающая беспомощных воинов. Только в двух участках они встретили сопротивление: в центре, где должно было находиться командование с единственным магом-творцом, и на правом фланге, напротив которого и находился сержант. Это его полусотня…
Норит стоял во втором ряду, всем своим видом выказывая уверенность, которую вовсе не ощущал.
