нашла устойчивого равновесия? Обычно ей немного времени требовалось: минут пятнадцать или двадцать, но это если дело шло только о Траш. А Карраш, да еще в такой близости от Темных… не знаю, не знаю. Зря она с ним рискует – мимикр не такой податливый, как ее кровная сестра. Наверняка еще раз попробует взбрыкнуть и взять верх – больно уж они разные. Да и не зря Белка велела ему от границы нагонять отряд своим ходом: пока бежит, глядишь – и успокоится малость, привыкнет. Говорят, Траш по первости тоже долго входила в узы, по нескольку часов не могла адаптироваться. А Карраш…
Шранк тихонько вздохнул.
– Что так тяжело? – независимо поинтересовалась Гончая, подкравшись к нему на расстояние локтя.
– Белик! – подпрыгнул от неожиданности Воевода и, стремительно обернувшись, глухо выругался: прямо в глаза ему пристально смотрела откровенно веселящаяся хмера. – Твою маму… с ума сошли?! Хоть бы пошумели для приличия! Нельзя же так подкрадываться к старым, нервным и склонным к беспокойству людям! Вы ж не на охоте!
– Не получается – привычка. А ты чего такой дерганый?
– Ничего, – буркнул Страж, укоризненно покачав головой и отпустив, наконец, рукоять меча. – Тьфу! Это ж надо! Я мог тебя задеть!
– Не мог, – спокойно возразила она, внимательно наблюдая за спутниками из-под полуопущенных ресниц. – Да не трусь, все с нами нормально: Каррашик на этот раз оказался умницей. Никаких эксцессов не будет, можешь расслабиться.
– Да?
– Угу. Когда выходим?
– Сейчас, – отозвался Таррэн. – Мы только тебя ждали.
– А чего меня ждать? – несказанно удивилась Белка. – Шли бы себе и шли – я бы нагнал через полчаса, только и всего.
– С тобой все хорошо? – с нескрываемым подозрением уточнил Линнувиэль, пытаясь поймать ее взгляд, но Гончая только кивнула, благоразумно изучая сочную траву под ногами. – Ну… тогда ладно. Аллистан, вы когда в последний раз Сеть меняли?
– Три дня тому.
– А кто ставил?
– Ллер Иттираэль лично.
– Ясно. Тогда веди сам – я новых карт не знаю, а обойти его защиту мне не по силам.
Патрульный почтительно поклонился, вынужденно откладывая загадку Белика на потом, и первым двинулся прочь, придерживаясь юго-восточного направления.
Надо сказать, дорог в Темном Лесу испокон веков не было: Перворожденным они без надобности, а чужакам нечего знать, как напрямую попасть к Чертогам. Искусно наложенное (и невероятно затратное!) заклятие Сети-путаницы легко отваживало неугодных гостей, морочило им головы, насылало иллюзии, пугало и отвлекало от едва заметных следов пребывания эльфов. Оно традиционно обновлялось кем-то из Хранителей раз в месяц, искусно перекрывая даже самые далекие уголки обширных владений Темных и надежно ограждая их от неуемного любопытства смертных. Особенно таких, которые не смотря даже на предупреждающие знаки, страшные слухи и часто исчезающих сородичей, все равно упорно пытались пробраться в глубину Леса и хоть краешком глаза взглянуть на средоточие силы загадочных остроухих соседей – Чертоги и Священную Рощу. Бывало, что и прорывались по сумасшедшему везению, но, как правило, не дальше первого встреченного Перворожденного. После чего получали заслуженного пинка под зад и со свистом вылетали обратно. Или же не вылетали, если успевали по дороге наломать двор и оскорбить уязвимую гордость лесного народа. Причем, последних с каждым годом становилось все больше, и все меньше тех, кто умудрялся выжить среди этих величественных гигантов, чутко хранящих покой своих младших братьев. Зато, если кто выживал, то потом до старости рассказывал внукам и правнукам о совершенном подвиге.
– Э, нет, ушастые, – неожиданно остановил Перворожденных голос Белки. – Так дело не пойдет: таким темпами мы три дня плестись будем. Не меньше. Элиар, тебе когда велено явиться в Чертоги?
– Не позднее завтрашнего полудня.
– Во-от. А что это значит?
Шранк обреченно переглянулся со Светлым и тяжело вздохнул, уже понимая, чем дело кончится.
– Так что это значит, я спрашиваю? – совсем ласково поинтересовалась она, выразительно оглаживая сухой кулачок.
– Что нам снова придется бежать, – покорно кивнул Воевода, и Белка хищно улыбнулась, пугающе сверкнув в темноте острыми зубами.
– Пр-равильно понимаешь, друг мой. Тогда чего стоим? Бегом, братцы-кролики. И как можно шустрее. Линни, спорим, ты меня не обгонишь?
– Нет, – покачал головой Хранитель. – Даже спорить не буду. Что-то мне подсказывает, что за тобой сейчас и Карраш с трудом угонится.
– Ишь, какой умный, – удивилась она. – А каким дураком поначалу прикидывался…
– Я не прикидывался.
– Кхе… выходит, по пути так здорово поумнел?
Незнакомые с Беликом Патрульные дружно вздрогнули, с растущим напряжением слушая затеянный ей опасный разговор с Хранителем и каждую секунду ожидая гневного шипения, смешанного с яростным гудением разбуженного Огня. Но, как ни странно, ничего не случилось: голос мага оставался все таким же спокойным и ровным, а глаза – удивительно чистыми, потому что Линнувиэль, как ни странно, совсем не злился. То ли задумался о чем-то другом, то ли действительно нисколько не раздражался на непочтительные и откровенно крамольные речи.
Аллистан рискнул даже задержаться и незаметно посмотреть, пытаясь понять, что такого есть в странном человеческом мальчишке, который всего за полчаса сумел его сперва разозлить до белого каления, а потом так же резко испугал. Мимолетно, конечно, ненадолго, но все же было в нем что-то не так. Эльф окинул хрупкую фигурку Гончей внимательным взглядом, моментально подметил, что за ней почти неотрывно следит молодой лорд, и тогда сообразил, что причина поведения ллера Линнувиэля наверняка была именно в этом. В наследнике Изиара, который по непонятным пока соображениям велел не трогать этого дерзкого выскочку. Конечно, в чем же ином? Ведь отказать прямому потомку Проклятого не посмел бы даже Хранитель!
– Чего зыришь? – неприветливо рыкнула Белка, безошибочно почувствовав на себе чужой взгляд, и тихо зашипела, подражая кровной сестре. – Вперед и с песней, пока я не помог! Ж-живо!
Патрульный вздрогнул от пробежавшей по спине волны мурашек и поспешил перейти на бег, всем нутром ощущая, что странный пацан – нечто такое, с чем лучше не связываться. А его голос… к'саш! вот уж не думал, что горло смертного способно издавать такие звуки! Будто зверь какой! И смотрит-то не в глаза, а куда-то ниже… Торк! Да на горло же смотрит!! А сам чуть не урчит от предвкушения, вот-вот вцепится!!
Эльф, неразумно подключив богатое воображение, неприязненно передернул плечами, потому что картинка действительно вышла – жуть. А Белка, неслышно хихикнув, для полноты впечатлений демонстративно облизнулась, после чего с видимым сожалением отвернулась и преувеличенно громко вздохнула. Но потом поймала укоризненный взгляд от Таррэна и, нагнав напарника, вполголоса добавила, словно размышляла вслух:
– Вот скажи, друг мой, а зачем нам два проводника? Вполне хватило бы и одного. Он – вон, какой сочный, упитанный, вку-усный, а я опять голоден. Вчера без обеда, сегодня без ужина. Толковой охоты здесь тоже не жди, потому что вокруг одни ушастые кролики, а остального зверья – шиш с маслом. Как думаешь, можно мне будет потом кого-нибудь съесть?
Шранк жизнерадостно оскалился.
– Конечно! Выбирай, кого хочешь! Мне для тебя ничего не жалко!
– Вот спасибо, – неподдельно обрадовалась она. – Так мило, что ты заботишься о сохранении частей своего тела в целости! Только, боюсь, Таррэн будет против.
– Ничего, я берусь его уговорить. В конце концов, лучше пожертвовать одним остроухим, чем потом
