Но кому уподоблю род сей?

Подводя итог теме, связанной с ростовщичеством, приведем слова другого великого пророка — Исайи: «Вот, Господь опустошает землю и делает ее бесплодною... и что будет с народом, то и со священником; ...что с покупающим, то и продающим; что с заемщиком, то и заимодавцем; что с ростовщиком, то и с берущим вроет.» (Ис 24:1,2).

Сей фрагмент естественным образом возвращает наше исследование к теме купли и продажи. И мы едва ли обретем более удобную возможность изъяснить основы символики, связанной с торговлей, нежели под занавес этой главы, ибо ясно, что торговля вряд ли менее связана с образностью неверного богатства, чем ростовщичество. И вот, если мы взглянем на библейские повествования, не забывая об аллегорическом соответствии стихий мира сего и небес, то обнаружим и здесь интереснейшие параллели.

Начав с торговли землей, мы увидим, что такой тип приобретения богатства не приветствуется Священным Писанием, почему и не стоит удивляться пророчеству Иоиля: «Я соберу все народы, и... произведу над ними суд за... [то, что]... землю Мою разделили.» (Иоил 3:2). Итак, имея в виду неправедное богатство, торговля землей имеет отчетливо негативную окраску (ср. Деян 1:18; 5:8). Однако не только допускается, но и приветствуется приобретение поля с сокровищем, скрытым на сем поле, если покупающий предварительно отдает свое неверное богатство: «Подобно Царство Небесное сокровищу, скрытому на поле, которое, найдя, человек утаил, и от радости о нем, идет и продает все, что имеет, и покупает поле то.» (Мф 13:44).

Торговля водой встречается в Писании уже реже, при этом, не выражая буквального запрета на торговлю водой, многие фрагменты, особенно Нового Завета, призывают к тому, что воду надо давать даром: «жаждущий пусть приходит, и желающий пусть берет воду жизни даром.» (Отк 22:17).

Оставшиеся же стихии — воздух и свет столь недостижимы для обладания ими человеком, что, хотя нам и так кажется мерзким любой вид торговли ими, Библия не только не содержит таких примеров, но делает такую торговлю невозможной, ибо стихии эти не поддаются измерению и взвешиванию: «Иди и взвесь тяжесть огня, или измерь мне дуновение ветра...» (3 Езд 4:5 ср. Лев 19:36; Вт 25:13-16).

Зато зерно и хлеб, масло и вино можно купить за деньги: «хиникс пшеницы за динарий, и три хиникса ячменя за динарий; {елея же и вина не повреждай}.» (Отк 6:6). Более того, именно в силу необходимости отлучиться для приобретения у торгующих столь нужного для спасения масла остались во тьме внешней, не попали на брачный пир, в чертог брачный, пять неразумных дев, от которых отказался жених (Мф 25:1-12).

Мы не сможем не обратить внимания на то, как именно человек может купить хлеб, и вино, и елей, и воду, и землю своим неверным богатством. Ибо и Павел пишет: «Что можно знать о Боге, явно {для них}, потому что Бог явил {им}. Ибо невидимое Его, вечная сила Его и Божество, от создания мира через рассматривание творений видимы.» (Рим 1:19,20). Ведь мудрость века сего только тем и занимается, что рассматривает творения, — больше она ничего не может. Но в том-то и дело, что через рассматривание творений можно придти к выводу о существовании Творца.

Ведя разговор на тему торговли, мы должны отметить, что хотя мы рассматриваем неверное богатство в первую очередь как материальное знание и даже обмолвились о позитивной науке, ибо таковой смысл неверного богатства прямо следовал из толкования притчи о неверном управителе, нельзя забывать и того, что в более широком значении неверное богатство несет в себе смысл вообще любого опыта, даваемого материальным миром, мудрости века сего. А последнее понятие может подразумевать и нечто, совсем ничего общего с наукой не имеющее. К такому выводу нас подталкивает то обстоятельство, что на иврите слово «мелкий торговец» означает также «сплетник», который ходит из дома в дом, как бы продавая и покупая слухи и сплетни, словно товар, умножая тем самым свой опыт о мире сем, — то, что он получает есть также мудрость века сего. Последнее значение неверного богатства, конечно, не имеет ничего общего с позитивной наукой, однако в смысле устранения от Бога и обращения вместо этого к миру между сими двумя понятиями нет никакой разницы.

Нам будет полезно обратить внимание на то, что мелкий торговец, разносчик, редко имеет дело с серебром или тем более с золотом — основной материал, являющийся мерой неверного богатства такого уровня, — медь. Но тут надо заметить, что мы пока говорим не вообще о меди, но только о медных деньгах. Это дает нам возможность сделать вывод, что та медь, которая является мерой соответствующего неверного богатства, символизирует собой разновидность мудрости века сего, связываемую с бытовым опытом. Пустоту и суетность такого рода богатства можно было бы засвидетельствовать многими цитатами Библии, но мы приведем лишь один фрагмент, где медь низводится до уровня достойного гнушения: «Если я говорю языками человеческими и ангельскими, но любви не имею, то я — медь звенящая.» (1 Кор 13:1).

Возможно, мы сказали о меди меньше того, что исчерпывает связанную с ней символику, возможно, много больше, нежели потребуется нам в настоящей книге, — пусть наш читатель не торопится делать поспешных выводов — мы и сами признаем, что, раскрывая одни тайны, мы находим новые загадки.

8

Итак, чтобы хозяин получил свое с прибылью, требуется или употребить имеющееся от него в дело, или отдать серебро торгующим. В любом случае мы сталкиваемся с торговлей как способом умножения богатства. То есть торговля есть образ того, откуда человек приобретает опыт материального мира. При этом надеемся, что все сказанное нами выше уже в достаточной мере избавляет нас от необходимости давать пояснения символу торга: «Все, что продается на торгу, ешьте без всякого исследования.» (1 Кор 10:25). Вот еще замечательные слова: «Все Иудеи,., придя с торга, не едят, не омывшись.» (Мк 7:3,4).

Незнакомство читателя со многими символическими понятиями библейского языка удерживает нас от раскрытия всей мудрости и тайны аллегории торговли. Будучи и далее вынуждены говорить притчами в силу неясности многих образов, предложим читателю самостоятельно поразмышлять о соли рассказа об изгнании Иисусом торгующих из храма (Ин 2:13 17; Мк 11:15,16; Мф21:12,13; Лк 19:45,46). К символу этому читателю сможет вернуться после того, как поймет, что же есть образ храма Божия. Не грех будет подумать и о времени, когда наступают условия, запрещающие приобретение неверного богатства: «Продающий пусть будет, как собирающийся в бегство, и покупающий — как готовящийся на погибель; торгующий — как не ожидающий никакой прибыли.» (3 Езд 16:42,43),

Незнакомство с арифмологией оставляет сокрытой и такую тайну, несомненно связаннуюв первую очередь с торговлей, с пребыванием на торгу: «Всем, малым и великим, богатым и нищим, свободным и рабам, положено будет начертание на правую руку их или на чело их, и что никому нельзя будет ни покупать, ни продавать, кроме того, кто имеет это начертание, или имя зверя, или число имени его. Здесь мудрость. Кто имеет ум. тот сочти число зверя, ибо это число человеческое; число его шестьсот шестьдесят шесть.» (Отк 13:10-18). Подчеркнем в этой связи, что сказанное касается всех, — малых и великих, богатых и нищих, свободных и рабов, — говорит обо всех. «Итак, если вы в неправедном богатстве не были верны, кто поверит вам истинное? И если в чужом не были верны, кто даст вам наше?» (Лк 16:11,12).

V О БЕЗМОЛВИИ

Блаженны нищие духом, ибо их есть Царство Небесное.

Евангелие от Матфея 5:3

Открыто искал я мудрости в молитве моей.

Книга премудростей Иисуса сына Сирахова 51:18

Систематичность и логическая последовательность нашего повествования требует сделать некоторое отступление для того, чтобы логически продолжить тему, начатую в предыдущей главе. Отступление это будет заключаться в исследовании вопроса взаимоотношения человеческого разума с волей Божией.