Но кому уподоблю род сей?

неопровержимое свидетельство отсутствия у Иоанна Крестителя дара различения духов, ибо иначе он не стал бы вопрошать Иисуса: «Ты ли Тот, Которому должно придти, или ожидать нам другого?» (Мф 11:3, Лк 7:18-19). И именно по причине отсутствия у Иоанна Крестителя сего дара, он отказался и от идентификации себя с Илией, и от того даже, что он — пророк: «И спросили его: что же? ты Илия? он сказал: нет. Пророк? Он отвечал: нет.» (Ин 1:21). Иными словами, он попросту не знал о себе той тайны, что он имеет в себе дух Илии, ибо «меньший в Царстве Небесном больше его.» (Мф 11:11).

Итак, далеко не всем человекам дан дар различения духов, и не пред ними, а, как мы уже обращали внимание читателя, пред Господом должно было придти Иоанну Крестителю в духе Илии, но неужели же не достаточно свидетельства Христова, разве не ограничивает веры отказ принять Иисусовы слова: «Он [Иоанн] есть Илия, которому должно придти.» (Мф 11:14)?! Впрочем, как мы видим из тех же слов Павла, и вера есть дар Святаго Духа, и, если даже Иоанн Предтеча не обладал каким-то из этих даров Духа, то требовать обладания даром веры от кого-то меньшего просто бессмысленно.

Среди наших критиков обязательно должны найтись и такие, кто скажет, что Илия в своем собственном виде предстал пред Иисусом и учениками Его во время Преображения (Мф 17:3; Мк 9:4, Лк 9:30). Данный случай якобы указывает на противоречие, которое, как им кажется, открывается в том, что один и тот же дух не мог являть себя в разных видах то так, то эдак. Но тут можно возразить, что ко времени описываемых событий Иоанн был обезглавлен, и дух его уже обитал на небесах. Так что никакого попеременного явления его в разных телах не было, и ничто не мешало духу Илии явиться пред Иисусом, и никакого противоречия такой пример не вскрывает.

Наконец, нашему изложению предъявляется и претензия следующего рода. Критик утверждает, что Илия был взят на небо со своим телом, описание чего можно найти в четвертой книге Царств (4 Цар 2:1 - 11), и, если бы дух Илии покинул тело для того, чтобы обрести новое тело — тело Иоанна Крестителя, то что бы делало на небе тело Илии, оставшись без духа? И тогда получалось бы, что у Илии суть два тела: одно на небе без духа, а другое с духом на земле. Так вновь возникает противоречие, представляющее все сказанное нами как бессмысленную путаницу.

Воистину такая логика убийственна, и напоминает, что до сих пор еще существуют люди, считающие землю плоской, а солнце, луну и звезды, расположенными на неподвижной небесной тверди, где-то за которой и обитает Бог в виде сурового, но благообразного старика с окладистой седой бородой. Такого критика хочется спросить, видел ли он когда-нибудь самолет, не считает ли он его огненной колесницей, и отличает ли он небо, по которому летит самолет, от Небес, где обитает Единый и Всемогущий Бог, и понимает ли наш критик, что сие находится не в одном направлении. Будет ли наш критик считать людей с пропавшего без вести самолета (или космического корабля) взятыми на небо с телом. Тут мы ничем не рискуем, приведя следующие слова: «Если те, которые ведут вас, скажут вам: смотрите, Царствие в небе! Тогда птицы небесные опередят вас. Если они скажут, что Оно в море, тогда рыбы опередят вас.» И хотя это апокриф (Фома 3), попробуйте с ним поспорить.

Весьма легко представить, что для нашего критика подобная аргументация является лишь пустым звуком. Но мы можем обратиться и к библейским свидетельствам. И тут мы видим, что в Писании есть фрагменты, указывающие на неидентичность понятий неба и небес: «Вот у Господа, Бога твоего, небо и небеса небес, земля и все, что на ней.» (Вт 10:14). Примером такого же рода является и упоминание в Третьей книге Царств неба и неба Небес (3 Цар 8:27). В сих отрывках понятие неба отчетливо отделено от Высшего и относится к миру сему, к земному, и все понятия: небо (земное), Небеса, небо Небес, — несут отчетливо различимый смысл.

Но кого-то могут убедить лишь новозаветные доводы. Тем, для кого вес имеют лишь слова Иисуса, мы можем дать задачу, приведя Его формулу: «Небо и земля прейдут...» (Мк 13:31; Мф 24:35), хотя сия мысль и не нова, ибо еще великий пророк Исайя предрекал: «Небеса исчезнут, как дым, и земля обветшает...» (Ис51:6). Приверженцу мнения, что небо есть то же, что и Небеса, будет нелегко в этой связи ответить на вопрос, где же будет обитать Вседержитель и куда переедет Царство Небесное после того, как, согласно словам Иисуса, небо прейдет, то есть прекратит свое существование. Итак, земное небо прейдет, но Небеса вечны, как Бог. И в этом мы видим ответ на критику тех, кто, считая себя внутренними, владеющими истиной, смешивает столь явно отличные веши.

Подобную полемику можно завершить напоминанием результата исследования предыдущей главы, который в нынешнем контексте можно сформулировать следующим образом: Царство Небесное несомненно неотделимо от Небес, и глупо пытаться представить себе эти понятия, лежащими в разных направлениях. Уже совсем простым выглядит заключение, что Царство Небесное является безусловным синонимом Царствия Божия. Но ведь «Царствие Божие внутрь вас есть» (Лк 17:21). Вот вам и ответ о местонахождении Небес в отличии от неба.

3

Продолжая поиски ответа на вопрос, вынесенный в эпиграф этой главы, вспомним притчу о человеке, «который, отправляясь в чужую страну, призвал рабов своих и поручил им имение свое: и одному дал он пять талантов, другому два, иному один, каждому по его силе; и тотчас отправился. Получивший пять талантов пошел, употребил их в дело и приобрел другие пять талантов; точно так же и получивший два таланта приобрел другие два; получивший же один талант пошел и закопал его в землю и скрыл серебро господина своего. По долгом времени, приходит господин рабов тех и требует у них отчета. И, подойдя, получивший пять талантов принес другие пять талантов и говорит: господин! пять талантов ты дал мне; вот, другие пять талантов я приобрел на них. Господин его сказал ему: хорошо, добрый и верный раб! в малом ты был верен, над многим тебя поставлю; войди в радость господина твоего. Подошел также и получивший два таланта и сказал: господин! два таланта ты дал мне; вот, другие два таланта я приобрел на них. Господин его сказал ему: хорошо, добрый и верный раб! в малом ты был верен, над многим тебя поставлю; войди в радость господина твоего. Подошел и получивший один талант и сказал: господин! я знал тебя, что ты человек жестокий, жнешь, где не сеял, и собираешь, где не рассыпал, и, убоявшись, пошел и скрыл талант твой в земле; вот тебе твое. Господин же его сказал ему в ответ: лукавый раб и ленивый! ты знал, что я жну, где не сеял, и собираю, где не рассыпал; посему надлежало тебе отдать серебро торгующим, и я, придя, получил бы мое с прибылью; итак возьмите у него талант и дайте имеющему десять талантов, ибо всякому имеющему дастся и приумножится, а у неимеющего отнимется и то, что имеет; а негодного раба выбросьте во тьму внешнюю: там будет плач и скрежет зубов. Сказав сие, [Иисус] возгласил: кто имеет уши слышать, да слышит!» (Мф 25:14- 30).

Мы уже знакомились с этой притчей при разрешении вопроса о мотивах боязливого раба. С нынешнем уровнем знания языка символов мы можем задуматься о торговле, которая проявилась здесь, и о тайнах чисел, встречающихся в этой притче. Но это — в будущем, а пока перед нами стоит совсем иной вопрос. В господине из притчи мы опять безошибочно узнаем Господа Бога, дающего от начала жизни каждому рабу, то есть нам с вами, по его силе и в будущем спросящего с каждого отчета. Вопрос же состоит вот в чем: Почему господин дает рабам разные силы? Из-за чего собственно разнились силы рабов, почему одному было дано в пять раз больше сил, — подчеркиваем еще раз — не талантов, принцип распределения которых соответствовал силам, а именно сил?

Иными словами, почему один человек рождается Иоганном Себастьяном Бахом или Петром Чайковским, а иной страдает врожденной глухотой; почему один становится Леонардо да Винчи или Ильей Репиным, а иной слеп, от рождения не зная ни цвета, ни света; почему один с младенческих лет тянется к свету, добру, к Богу, а поступки иного с ранних лет отмечены бесовской печатью?

Кому-то, возможно, могло показаться, что он легко даст ответ на сей вопрос, привлекая себе в помощь понятие благодати Божией. Однако мы уже рассмотрели вопрос того, что благодать существует не сама по себе, но связана с верой того, кто стремится сию

благодать снискать или на которую надеется. И тогда мы пришли к выводу, что вера, сама не являясь дискретным понятием, не определяет и следствий своих дискретно. Иными словами, нельзя и о благодати говорить как о чем-то, что либо есть, либо нет, ибо один имеет больше, другой меньше благодати. А почему происходит так? — Это и является нашим нынешним вопросом.

Далее, мы хотели бы, чтобы читатель вспомнил, что «нет лицеприятия у Бога» (Рим 2:11, Еф6:9; Гал 2:6; Вт 10.17, Деян 10:34). А, если у Бога нет лицеприятия, нет пристрастности, нет предубеждения, раз «нет у Господа Бога нашего неправды» (2 Пар 19:7), и «неодинаковые весы, неодинаковая мера, то и