Было жутко и было странноС наступлением холодной тьмы…Провозили гроб деревянныйМимо окон, где жили мы.По-весеннему грело солнце.Теплый день наступал не раз…Приходили два миноносцаИ зачем-то стреляли в нас.Были тихи тревожные ночи,Чутко слушаешь, а не спишь.Лишь единственный поезд в СочиРезким свистом прорезывал тишь.И грозила кровавой расплатойВсем, уставшим за тихий день,Дерзко-пьяная речь солдатаВ шапке, сдвинутой набекрень.IIIТянулись с Дона обозы,И не было им конца.Звучали чьи-то угрозыУ белого крыльца.Стучали, стонали, скрипелиКолеса пыльных телег…Тревожные две неделиРешили новый побег.Волнуясь, чего-то ждали,И скоро устали ждать.Куда-то еще бежалиДымилась морская гладь.И будто бы гул далекий,Прорезав ночную мглу,Нам вслед звучали упрекиОставшихся на молу.IVПолзли к высокому молуТяжелые корабли.Пронизывал резкий холодИ ветер мирной земли.Дождливо хмурилось небо.Тревожны лица людей.Бродили, искали хлебаВдаль Керченских площадей.Был вечер суров и дологДля мартовских вечеров.Блестели дула винтовокНа пьяном огне костров.Сирена тревожно и резкоВдали начинала выть.Казаки в длинных черкескахГрозили что-то громить.И было на пристани тесноОт душных, скорченных тел.Из черной, ревущей бездныКрасный маяк блестел.VНет, не победа и не славаСияла на пути…В броню закопанный дреднаутНас жадно поглотил.И люди шли. Их было много.Ползли издалека.И к ночи ширилась тревогаИ ширилась тоска.