— Пропала-то одна, но другую у меня взял ваш агент.
— Зачем?
— Чтобы сличить ее с пропавшей моей серьгой, найденной у какого-то рыночного ювелира.
Заподозрив в этом мошенническую проделку, Путилин назначил баронессе час, когда она на другой день могла увидать всех агентов сыскной полиции, чтобы указать на визитировавшего к ней.
Разумеется, между ними знакомой физиономии не нашлось.
По приказанию начальника сыщики сейчас же приступили к новым розыскам второй серьги, но эти розыски были безуспешны. Ловкий мошенник гораздо лучше схоронил следы преступления, чем служанка баронессы, похитившая первую серьгу и поплатившаяся за это тюремным заключением.
Воры всегда изобретательны и оригинальны в приемах. Это старое правило. Одна воровская проделка, учиненная остроумным рецидивистом, носит совершенно анекдотический характер.
Приходит в рыночный трактир человек торгового вида и приказывает подать чаю на двоих.
Слуга подал.
¾ Что же это приятель не подоспевает? — недоумевает вслух посетитель.
¾ Может, что задержало, — вступает в разговор половой, — да это ничего... Завсегда его горячим чаем напоим, кипятку на кухне хватит.
¾ Да ждать-то его, братец, некогда.
¾ Послать за ним можно.
¾ А и правда: сбегай-ка, землячок, во второй проезд... Знаешь лавку Голубева?
¾ Это что золотыми вещами торгует?
¾ Вот-вот!
¾ Ну, и что же сказать?
¾ Скажи, чтобы приказчик Иван Петров скорее сюда шел.
¾ А как сказать про вас?
¾ Да уж он знает, кто за ним шлет, скажи только, что у меня времени нет.
Расторопный слуга бросился исполнять поручение гостя. Но едва тот успел выйти за дверь, как направился к выходу и посетитель.
Буфетчик остановил было его:
¾ Разве не станете дожидать?
¾ Нет, я сейчас... Забегу только насупротив в лавку цену узнаю на пушной товар... А ежели Петров придет раньше меня, пусть обождет...
Через десять минут посланный возвратился. Вслед за ним явился в трактир голубевский приказчик Иван Петров.
¾ Кто меня спрашивал?
¾ Они вышли-с, — ответил буфетчик, — и велели минутку повременить.
Петров, не теряя времени, принялся за чаепитие.
Незнакомец же очутился в лавке Голубева и застал там одного мальчика.
¾ А где Петров? — спросил он у него.
¾ Он только что вышел. Кто-то из трактира за ним присылал.
¾ Долго он там пробудет?
¾ Не знаю.
¾ Вот жаль-то, что не застал. А мне его очень нужно по важному делу.
¾ Обождите.
¾ Некогда мне, лучше догони-ка его и попроси на минутку вернуться, а я постою у лавки — покараулю.
Незнакомец вышел за дверь. Мальчуган побежал догонять приказчика. Как только он скрылся за углом, ловкий вор шмыгнул в лавку и быстро привычной рукой выкрал несколько дорогих вещей из витрины. Когда же пришел приказчик, от вора и духу не осталось, хотя, впрочем, через день он был разыскан сыскной полицией и понес заслуженное наказание.
Наглость столичных мошенников в семидесятых годах дошла до того, что ими был обокраден среди бела дня петербургский митрополит Исидор. Он был приглашен на освящение домовой приютской церкви, только что отстроенной каким-то неизвестным благотворителем.
По окончании торжества, когда владыка собрался уезжать, строитель приюта передал ему запечатанный конверт. В нем находилось пятьсот рублей. Преосвященный сел в свою карету и поехал, но не успел он отъехать и десяти сажен, как догоняет его какой-то невзрачный субъект и, с трудом переводя дыхание, просит на минуту остановиться.
Форейтор и кучер придержали лошадей.
¾ Что такое? — спрашивает митрополит.
¾ Ваше высокопреосвященство, вышла ошибка...
¾ Где? В чем?
¾ Очень извиняются, что не тот конверт вам передали. Вот предназначенный для вас, — проговорил незнакомец и подал митрополиту новый конверт. — Извините-с!
¾ Ничего, ничего...
¾ А тот, ваше высокопреосвященство, пожалуйте обратно.
Владыка, ничего не подозревая, переменил один конверт на другой и поехал далее. Но каково было его удивление, когда, вскрыв пакет, он нашел в нем одну газетную бумагу!
А мошенника, конечно, и след простыл.
Дело происходило на последней неделе Великого поста, когда число говеющих обыкновенно бывает велико. У священника приходской церкви, укрытого от толпы традиционными ширмами, стояла большая вереница исповедников. Дошла очередь до невзрачного субъекта плутоватого вида.
Упал он перед духовником на колени и начал каяться:
¾ Сильно я, окаянный, грешен. Перво-наперво, вор. Хотя и по нужде, а все же я многих обмошенничал. А самое-то главное, из-за меня, окаянного, безвинные люди подозрение несли и мучились.
По этому поводу священник сделал ему нравоучение.
¾ Верно, верно, — соглашался грешник, — чувствую, что нет мне прощения. Чувствую и обещаю исправиться... А только, батюшка, отпустите мне еще один тяжкий грех: я украл часы у священника, да еще при исполнении им своих священных обязанностей.
¾ Ай-ай-ай! — укоризненно показал головой духовник и, благословив кающегося, отпустил с миром. — Бог простит!
Но каково было удивление этого священника, когда он вскоре полез за часами под рясу, чтобы осведомиться о времени. Он нащупал только остаток срезанной цепочки.
Никто не подвергается большей опасности со стороны грабителей, как ювелиры. В их витринах слишком много соблазна для хищнических взоров. Золото и бриллианты! Это такой магазин, перед которым трудно устоять рыцарю легкой наживы. И вот специально для ювелиров столичные мошенники изощряются
