молодой человек из приличной буржуазной семьи нежданно-негаданно получил славу новатора и даже бунтаря в искусстве. А ведь он-то рисовал практически только своих родных и близких. Даже полотна «Завтрак на траве» и «Олимпия» были написаны живописцем с особой целью – отойти от славы бунтаря, показать всем, что он – продолжатель почтенных старых традиций. Для этого он и взял сюжеты картин Тициана «Завтрак на траве» и «Венера». Но под кистью Мане эти традиционные сюжеты обрели чудовищно скандальную окраску. Публика увидела в его обнаженных героинях изображение современных кокоток и куртизанок и потребовала убрать картины с выставки. Вот вам скандалы авантюрных Пятерок!
Однако, если посмотреть на коды живописца, станет ясно, что первый код сердечного обращения = 23 (день рождения) + 1 (месяц), то есть = 6. Ну а Шестерка – число самое что ни на есть семейное, умеренное, благопристойно-буржуазное. Вот и Эдуар Мане, несмотря ни на какие буйства, приключения, бунт и авантюры Пятерки, в изначальной своей сущности стремился к семейному уюту, крепкому тылу, комфорту и благосостоянию. И ради своей семьи он был готов на все. Конечно, Пятерка бросала его в авантюры, но Шестерка всегда приводила «свободолюбца» домой – к жене и сыну.
А началось это «противостояние» страсти и комфорта, ветров перемен и тепла семейного очага еще с юности и длилось всю его жизнь.
Учительница музыки
Середину XIX века Париж праздновал пышно – свет ликовал, богема бурлила, простой люд позволял себе лишние траты. Да и как устоять? Все городские витрины выкладывали цифру «1850» – кто колбасами, кто сырами, кто конфетами. Сюзанна зачарованно стояла у модной лавки. Перчатки из кожи нежнейшей выделки – как раз такие, что могли успокоить и согреть ее вечно ноющие и мерзнущие руки. Но цена! Мадемуазель Ленхоф вздохнула и пошла вверх по бульвару в свою небольшую квартирку на улочке Фонтен-о-Руа. Учительница музыки не может позволить таких трат, даже в памятный праздник. К тому же надо понемногу помогать родным – пусть видят, что дочь не напрасно уехала в Париж. Ведь сколько тревог было, когда отец, органист приходской церкви, отправлял дочку из крошечного городка Залт-Боммела, затерявшегося где-то рядом с Утрехтом, в столичный мегаполис, к тому же из Голландии во Францию. А сколько ночей прорыдала бедная матушка! Но смирилась – ведь у нее на руках оставалось еще трое малышей.
Тайные уроки
Сюзанна быстро прошмыгнула в музыкальный салон. Вот как живут богатые и уважаемые парижане – инкрустированные дубовые панели на стенах, мягкие ковры на полу. Позавчера ей явно повезло: респектабельный судейский чиновник Огюст Мане (в наглухо застегнутом сюртуке с ленточкой ордена Почетного легиона в петлице!) пригласил 20-летнюю преподавательницу к своим сыновьям. Это же протекция на будущее!
Вот и прибежала Сюзанна пораньше, чтобы разыграться. Любовно тронула дорогой рояль. Себе такого она не может позволить, так хоть здесь поиграть вволю! Миг – и ее точеные ручки легко запорхали над клавиатурой. Внезапно за спиной хлопнула дверь. Наверное, пришли ученики. Интересно, какие они, дети господина судьи, темненькие или светленькие?
Сюзанна обернулась. В проеме двери стоял молодой человек – высокий, стройный, со светлыми вьющимися, чуть длинноватыми волосами и мягкой короткой бородкой. За ним – второй, чуть пониже, чуть помладше. Сюзанна вскочила:
– А где же мальчики – сыновья господина судьи?
– Мы – мальчики! – засмеялся старший. Улыбка вышла обаятельной и стремительной – будто взошло солнце. И в глазах юноши заплясали чертики.
Ну, дела! Скаредный судья нанял Сюзанну учить сыновей, не обмолвившись об их возрасте. Еще бы, ведь уроки детей стоят гораздо меньше, чем взрослых!
Через пять минут юная учительница уже многое знала об учениках. Младший брат, не спуская восхищенного взгляда с белокурой красавицы, тараторил без умолку:
– Я – Эжен, мне семнадцать, я буду юристом. Эдуар старше на год, позавчера – 23 января – ему исполнилось восемнадцать лет. Он учится в Школе изящных искусств. Скоро мир узнает великого художника Эдуара Мане!
Эдуар молчал и лишь старательно разучивал гаммы. На следующий день, прогуляв занятия в Школе изящных искусств, он пришел в крохотную квартирку Сюзанны. Уроки музыки превратились в тайные уроки любви.
Код жизненного пути Мане = 23 + 1 + 1832 = 11. С одной стороны – сильное господствующее число, с другой – вечно робеющее, стремящееся найти опору в жизни, любви, дружбе, творчестве. Он станет рисовать как бы сам по себе, не примкнув к группе импрессионистов, но, как ни странно, будет по уши загружен именно их, а не собственными делами. Стоя особняком, не примыкая ни к каким творческим союзам, он тем не менее окажется идейным вождем разных современных ему новаторских течений. И все они будут признавать Мане своим.
Ну а день, когда встретятся Эдуар Мане и Сюзанна (25 января 1850 года) = 22, то есть господствующему числу. Может, поэтому их союз не сумел разорвать никто – ни родные, ни друзья, ни любовные увлечения страстного художника?
Тайный сын
Мадам Мане окинула быстрым взглядом маленькую гостиную: ее старший сын с Сюзанной примостились у стены на крохотном диванчике, все место занимал старый рояль. Немудрено, ведь он – кормилец этой девочки. А что же будет теперь? Вряд ли кто-то пригласит к своим детям беременную учительницу.
– Сюзанна, милая! – как можно мягче начала мадам Мане. – И Эдуар, и я любим вас и будущего ребенка. Но отец лишит Эдуара наследства, если он женится на простой учительнице!
– Проживем и так! – взвился Эдуар.
– С ребенком? Вряд ли! Я, конечно, буду вам помогать. Но я советую подождать с браком. Я верю, что Эдуар скоро добьется признания. Тогда станет легче уговорить отца…
Сюзанна тяжело поднялась. Кажется, опять практичный господин судья настоит на своем. Но никакому судье не запретить любовь!
Через месяц из Голландии приехала обеспокоенная мадам Ленхоф. И теперь обе матери взволнованно обсуждали, как соблюсти приличия, чтобы репутация Сюзанны не пострадала. Взрослые дети – Сюзанна с Эдуаром – почти не слушали их. Они тихонечко хихикали на своем диванчике.
Дохихикались! 29 января 1852 года, когда родился их сын, мадам Ленхоф записала в мэрии отцом ребенка вымышленного господина Коэлла из Голландии. Соседям она заявила, что малыш Леон – ее пятый сын, но будет жить у старшей сестры – Сюзанны, ведь та уже работает. Крестить ребенка пошли вместе, все, кроме господина судьи. От него все, конечно, скрыли. Ни Эдуар, ни Сюзанна не хотели лишних хлопот. Она просто стала крестной матерью малыша Леона, а Эдуар – крестным отцом. Тайна осталась тайной.
Как видим, день рождения Леона (29) – опять же господствующее число – 11. Самое таинственное число, самое мистическое. Может, поэтому тайна его рождения так и не окажется раскрытой. И даже код жизненного пути Леона = 1 (29 + 1 + 1852), то есть числу лидерскому, явному, не проявит этой тайны.
Тайная семья
Что за нудное занятие – штопка одежды! Невеселые мысли так и лезут в голову. Конечно, Сюзанна, как и мадам Мане, верит в талант своего Эдуара. Только вот деньги за талант почему-то не платят. Каждый год художник возлагает надежды на свое очередное творение. Сначала ждал, что получит признание «Любитель абсента», потом – «Музыка в Тюильри». Но газеты обозвали «Любителя» гнусным пьяницей, «Музыку» – сценой городского содома. Говорила же Сюзанна: пиши библейские сюжеты! Но Эдуар хочет изображать живую современную жизнь. Напыщенная историческая живопись выводит его из себя. «Возвышенный сюжет действует мне на нервы! – восклицает он. – Я хочу быть живописцем современной жизни!» Во времена господства академического стиля это воспринимается настоящим бунтом. И вот вам, пожалуйста, – у других художников берут картины на выставку в официальный художественный Салон, а Эдуару постоянно отказывают! Естественно, денег нет…
Недавно Эдуар взволнованно рассказал Сюзанне, как увидел хорошие, но очень дорогие кисти из
