плескалось новое море… Синие и белые молнии безмолвно лупили в песок Единицы, где он однажды жил, и Лаки чувствовал присутствие Эль в каждом электрическом разряде.
«Она была здесь совсем недавно», — вдруг открылось ему, — «Теперь ты понимаешь, почему здесь такой бешеный фон?..» И, неожиданно проснувшись, он увидел перекачанную фигуру Эрлига, застывшую в дверном проеме.
— Что-то случилось? — с безнадежным отчаяньем спросил Спэлл, пряча бутылку. Эрлиг поглядел на Лаки. Он еле держался на ногах.
— У вас в туалете… бэ-э… — Эрлига согнуло пополам, он проблевался под ноги Спэллу.
Охранник укоризненно взглянул на Лаки. Тот непонимающе глядел на Эрлига.
— Я говорю, у вас в туалете… бэ-э… — повторил Эрлиг. — Бэ-э… — его вырвало два раза подряд.
— Хватит здесь блевать! — взвился Спэлл, возмущенный до крайности. — Уведи же его! — крикнул он Лаки.
— Ты охранник? — Эрлиг шагнул к столу, наступая в лужу, — Охранник?
— Охранник! — закричал Спэлл.
— Погоди, — оборвал его Лаки. — Он говорит — что-то произошло в туалете.
— Угу, — подтвердил Эрлиг, сдерживая позывы к рвоте. Спэлла передернуло. Он встал, взял зачем-то фонарь и решительно вышел из комнаты. Эрлиг и Лаки отправились за ним.
Туалет оказался не особенно далеко. Когда они вошли, в нос им ударил резкий запах свежей крови. В крови было все — кафель на стенах, грязный пол, розовый унитаз, алые брызги покрывали продолговатое зеркало над писсуарами. Спэлл сначала замер, не в силах постичь разумом открывшуюся картину, бессмысленно глядя на разделанный труп, а потом его начало неудержимо рвать.
— Я же говорил, — обрадовался Эрлиг, видя, что Спэлл, наконец-то, понял его. Лаки схватил Эрлига за шиворот и вытолкнул в коридор.
Они направились в зал, выпивка была им просто необходима.
— Не знаешь, кто это сделал? — ненавязчиво поинтересовался Лаки.
— Это не я! — вскинулся Эрлиг. — Дружище Эрлиг не способен на такое!
— Нам надо сваливать отсюда, — Лаки отпил из бутылки немалый глоток и задохнулся. Там оказался чистый спирт. Бармен, покачиваясь, протянул ему чью-то полупустую кружку, Лаки сразу же запил, но в кружке тоже был спирт. Эрлиг загоготал, его смех перекрывал весь шум, бушующий в зале. Лаки вытер слезы, жестами попросил бармена дать ему банку «Спринта» и выпил ее до дна, прежде, чем смог хоть что-то сказать.
— Ты просто не хочешь меня понять, — объяснял Эрлиг, его квадратное лицо уже двоилось. — Ты не слышишь то, что я пытаюсь тебе сказать. Мои слова — пустые звуки для тебя, ты не слышишь и не понимаешь меня, с тобой вообще без толку разговаривать!
Лаки потянулся за кружкой, но раздетая женщина у него на коленях схватила ее первой, нагло рассмеявшись прямо в лицо. Лаки удивленно посмотрел на нее.
— Котик! — сказала женщина. — Ну скажи, неужели тебе не нравится вот это? — она сунула ему под нос два силиконовых протеза синюшного цвета с расползшимися сосками, в одном из которых, к тому же, висело здоровенное кольцо. — Давай. Побудь немного настоящим мужчиной.
— Что я должен для этого сделать? — спросил Лаки, тщательно выговаривая слова, и попытался отобрать свою кружку.
— Трахни ее! — заорал Эрлиг.
— Это невыполнимо, — засмеялся Лаки. — Брат, сними с меня это…
— Извращенец! — обругала его женщина.
— Вот-вот, — из-под стола высунулась голова второй, с размазанной губной помадой на лице, напудренном до такой степени, что почти исчезли синяки под глазами. — Брал бы пример со своего дружка.
— А он просто не умеет, — подсказал Эрлиг. — Его в детстве не научили…
Обе шлюхи противно рассмеялись.
— Нам пора ехать, — сказал Лаки, содрогаясь.
— А может, он не может! — донеслось из-под стола. — Иди лучше сюда! Посмотри только, что за конец у этого парня! Ты такого еще не видела!
Эрлиг гордо поглядел на Лаки и приосанился.
— Скучаешь по своей ведьме? — спросил он, щуря близорукие глаза. — Я тебя не понимаю.
Она же — человек! Такая же девка, как эти… О да, крошка, вот так!..
— Что ты сказал? — переспросил Лаки.
— Да не слушай ты этого идиота! — засмеялась та, что сидела у Страйка на коленях, обращаясь к Эрлигу. — Он же ничего не понимает!.. Он еще жалеть будет!..
— Я сказал, что твоя подружка — такая же, как и все человеческие бабы! — проорал Эрлиг Страйку в лицо. — Стопудово, Трайтор драл ее каждый день!
— Но ему никто не даст, — послышалось из-под стола. — Котик, это твой последний шанс…
Вскочив, Лаки перевернул на Эрлига стол. На какое-то мгновение того накрыло столешницей, бабы с визгом разлетелись в разные стороны. Лаки хотел припечатать Эрлига сверху, но тот, опередив, в прыжке достал его подвернувшимся под руку стулом. Лаки рухнул прямо в кучу танцующих рейдеров, те расступились, и Эрлиг налетел на него всей своей мощью.
— Из-за бабы, да?.. Своего лучшего друга, да?.. — приговаривал он, нанося удары. — Из-за какой-то бабы?!.
Стул разлетелся в щепки, Эрлиг продолжал молотить своего противника кулаками, до тех пор, пока у того не зарябило в глазах, но потом кто-то из рейдеров вложил в слабеющую руку Страйка нож, и картина резко изменилась. Лаки ударил Эрлига в бок, ему удалось скинуть с себя здоровенную тушу блокатора и встать. Кровь заливала Страйку глаза, он почти ничего не видел.
Эрлиг с надрывом стонал, ползая по полу и зажимая ладонью рану.
— Не делай вид, что тебе больно! — Лаки изо всех оставшихся сил пнул его в живот. — Вставай!
Эрлиг вспомнил про болевую блокаду, начал подниматься, но поскользнулся в луже собственной крови и грохнулся на спину. Лаки нанес ему несколько ударов по коленным чашечкам в надежде обездвижить боевого монстра. Эрлиг вывернулся, перехватил его стопу, и, резко крутанув, уронил Страйка на пол, так что у того практически не осталось никаких шансов. Эрлиг наклонился, поднял Лаки и швырнул его об стену, где неожиданно оказалось окно, закрытое пластиковым ставнем. Ставень не выдержал, стекло лопнуло, Лаки в ореоле осколков рухнул в размытую грязь. Эрлиг вышел вслед за ним, схватил за шкирку и поволок куда-то в пелену шторма.
— Что ты делаешь? — простонал Страйк, его мутило от выпитого спирта и полученных ударов.
Порывы ветра сбивали с ног, но Эрлиг упрямо тащил его вперед.
— Эй! Ты слышишь меня? — на этот раз голос Лаки звучал уже громче.
— Я хочу тебя убить, — пояснил свои действия Эрлиг, не прекращая движения.
— А что потом?
Блокатор задумался, разжал пальцы. Лаки упал лицом в лужу, захлебнулся грязной водой. Эрлиг навесил ему еще пару раз и присел на корточки рядом.
— Что потом? — переспросил он. — Потом я угоню мотоцикл и буду ехать только вперед, пока не забуду про все это дерьмо.
Только сейчас до Эрлига дошло, что он теряет кровь, и он, стянув с себя футболку, порвал ее на лоскутки и начал заматывать себе живот. Лаки утвердился на четвереньках, кое-как поднялся на ноги.
— Я думаю, нам действительно пора.
— Я тебя ненавижу.
— Взаимно.
— Я не пущу тебя в свою машину. Ты весь в грязи.
— На себя посмотри.
Когда они проходили мимо «Соплей», разбитое окно было уже загорожено столешницей, а из помещения доносился гул — рейдерская команда продолжала играть свою ненормальную музыку. Они забрались в машину и посмотрели друг на друга.
— Извини, — сказал Эрлиг. — Что-то нашло на меня. Дать тебе аптечку?
— Ты тоже меня прости.
— Это все шторм. Радио вот не работает… Как ты думаешь, Туакану уже смыло?
— Мне кажется, я знаю, где она.
— Туакана? — хмыкнул Эрлиг.
— Эль. — Лаки поглядел ему в глаза и повторил:
— Я знаю, где ее искать.
— Весь мир сошел с ума, — тяжело вздохнул Эрлиг. — О Темный Папа… Ладно, поехали!
РИЧИ ТОКАДА — 4
Вначале была тьма.
Если кто-то думает, что существует рай — это неправда. Тьма — это не сон и не забвенье. Тьма не бывает милосердной. Когда сознание начинает распадаться, она поглощает его, и тогда ты становишься эфиром. А потом материализуется Ад. Тьма — это мост между двумя мирами — плохим и очень плохим.
Я стоял на пороге бездны и стучал в открытую дверь. Если боль можно назвать существованием — да, я существовал. Тьма колотилась, как сердце, поле эфира сжималось до точки и расширялось до беспредельности, и все это было мной. Я собирался шагнуть в адское пламя, чтобы прекратить это безумие.
