смыкались кронами высоко над головой, и лишь узкие полоски солнечного света прорезали глубокую лесную тень.
Воздух был напитан влажным дыханием зелени. Ни одна птица не подавала голоса. Ни одна белочка не мелькала среди ветвей. Казалось, лес замер. Но в этой тишине слышнее был тревожный лепет листьев. В поскрипывании стволов и веток мерещились пронзительные стоны. Тропинка змеёй извивалась под ногами Тарена. Холод пронизывал его. Он побежал, прикрываясь рукой от хлещущих по лицу веток. Ему удалось немного согреться. Тарен понимал, что бежит, не разбирая и не запоминая дороги, просто так, лишь бы двигаться.
Внезапно он остановился. Впереди послышался глухой перестук копыт. Звук приближался. От каждого удара копыт земля вздрагивала. И в следующее мгновение из-за деревьев вынырнула чёрная лошадь!
От неожиданности Тарен отпрянул назад. Над взмыленным конём возвышалась громадная фигура всадника. Тёмно-красный плащ пламенел за его обнажёнными плечами. Такая же кроваво-красная ткань покрывала его огромные руки. Застывший от ужаса Тарен увидел вместо человеческой головы рогатую морду оленя!
Рогатый Король! Тарен буквально взлетел на дуб, чтобы не попасть под сокрушительные удары копыт, не быть раздавленным о ствол дерева лоснящимся боком коня. Лошадь и седок пронеслись мимо. Тарен успел разглядеть страшного всадника. Маска его была сделана из черепа, увенчанного огромными разветвлёнными рогами. Сквозь глазницы выбеленного временем черепа яростно сверкали глаза Рогатого Короля.
Следом проскакала его свита — целая кавалькада всадников. Рогатый Король испустил протяжный вой дикого зверя, и свита разноголосо подхватила его крик. Один из всадников, безобразный, злобно ухмыляющийся, вдруг поднял голову и заметил Тарена. Он повернул коня и выхватил меч. Тарен свалился с дерева и нырнул в густой подлесок. Лезвие меча, словно вытянутая в броске змея, настигло его. Он ощутил спиной беспощадное жало.
Не оглядываясь, он нёсся по бездорожью молодого леска. Тонкие, как прутья, стволы изгибались, хлестали его по груди, по спине, по лицу. Камни словно бы вырастали под ногами и выворачивали ступни. Лес поредел. Тарен уже бежал по шуршащему руслу высохшего ручья. Ноги еле несли его. Наконец, изнурённый, с запалённым дыханием и ослабевшими в коленях ногами, он споткнулся и рухнул лицом вниз. Земля поплыла, закрутилась перед глазами.
Солнце уже клонилось к западу, когда Тарен открыл глаза. Он лежал на сухом дёрне, укрытый плащом. Одно плечо ныло от глухой боли. Над ним склонился незнакомый человек. Поблизости щипала траву белая лошадь. Ещё плохо соображая, Тарен решил, что его взяли в плен страшные всадники. Тарен сжался. Мужчина протянул ему фляжку.
— Пей, — сказал мужчина. — И силы вернутся к тебе. Незнакомец был странного вида. Густые, серые, словно волчья шерсть, космы. Глубоко посаженные глаза с зелёными крапинками. Выдубленное ветром и солнцем лицо, изборождённое глубокими складками. Грубый плащ его был покрыт дорожной пылью. Тонкую талию плотно обхватывал широкий пояс с дорогой, изящной работы пряжкой.
— Пей, — повторил незнакомец, видя, что Тарен недоверчиво держит фляжку в руке. — Ты смотришь так, будто там отрава. — Он улыбнулся. — Гвидион, сын Доны, так не поступает с ранеными…
— Гвидион! — Тарен поперхнулся глотком из фляжки и вскочил на ноги. — Нет, ты не Гвидион! — вскричал он. — Он не такой! Он великий воин! Герой! Он не… — Его взгляд упал на длинный меч на поясе незнакомца. Золотая гарда была безупречной округлой формы, рукоятку обвивали листья вяза, кованные из тонкого, бледного золота, узор из таких же листьев покрывал ножны. Это великолепное оружие могло принадлежать только принцу!
Тарен упал на одно колено и склонил голову.
— Лорд Гвидион, — произнёс он, — простите мою дерзость.
Гвидион помог ему подняться. Но Тарен, всё ещё не веря глазам своим, в упор разглядывал простой наряд и усталое, изборождённое морщинами лицо. Всё это было так не похоже на то, что рисовалось в его воображении… Тарен закусил губу.
Гвидион поймал разочарованный взгляд юноши.
— Не богатый наряд делает принца, — мягко сказал он, — Как, впрочем, и не меч создаёт воина. Успокойся, — вдруг властно повысил он голос. — Скажи мне твоё имя и поведай, что случилось с тобой. Только не надейся, что я поверю, будто рану мечом ты получил, собирая крыжовник в лесу или гоняясь за зайцем.
— Я видел Рогатого Короля! — выпалил Тарен. — Его люди в лесу. Один из них пытался убить меня. Я видел, видел самого Рогатого Короля! Он ужасен, намного страшнее, чем рассказывал мне Даллбен.
Глаза Гвидиона сузились.
— Кто ты? — спросил он. — Откуда ты знаешь Даллбена?
— Я Тарен из Каер Даллбен, — ответил Тарен, стараясь говорить спокойно, но чувствуя, что кровь отхлынула от его лица.
— Из Каер Даллбен? — Гвидион умолк на мгновение и пристально взглянул на Тарена. — Но что ты делаешь так далеко от тех мест? Знает ли Даллбен, что ты ушёл в лес? А Колл с тобой?
Откуда он знает их? Тарен стоял с разинутым ртом и с таким обалделым видом, что Гвидион откинул голову и разразился весёлым смехом.
— Не удивляйся, — сказал он, — я хорошо знаю Колла и Даллбена. Они слишком благоразумны, чтобы позволить тебе бродить здесь в одиночку. Ты что, сбежал? Но хочу предостеречь тебя: Даллбен не из тех, кого можно ослушаться безнаказанно.
— Это всё Хен Вен, — пролепетал Тарен. — Я не мог удержать её. А теперь она исчезла. И это моя вина. Я — Помощник Сторожа Свиньи.
— Исчезла? — глаза Гвидиона стали холодными. — Куда? Что с ней случилось?
— Я не знаю! — в отчаянии выкрикнул Тарен. — Она где-то в лесу.
И пока он бессвязно рассказывал об утреннем переполохе, Гвидион не перебивал его, не произнёс ни слова.
— Это неожиданно, — пробормотал Гвидион, когда Тарен умолк. — Моя затея может провалиться, если она не отыщется скоро. — Он резко повернулся к Тарену. — Да, — коротко бросил он, — я тоже разыскиваю Хен Вен.
— Ты? — опешил Тарен. — Но ты же только что явился и пришёл издалека…
— Мне необходимо узнать то, что знает только она, — ответил Гвидион. — Я скакал целый месяц, чтобы добраться до Каер Даллбен и спросить её. Меня преследовали, выслеживали, устраивали засады. Я всё преодолел, всё вытерпел и… — Он горько усмехнулся. — И всё напрасно. Она сбежала. Но ничего! Мы отыщем её! Я должен услышать от неё всё, что она знает о Рогатом Короле. — Он вдруг запнулся. — Вполне возможно, что и он сейчас разыскивает её… Да, должно быть, это так и есть, — продолжал он, — Хен Вен почувствовала, что он рядом с Каер Даллбен, и в страхе бежала…
— Значит, нужно остановить его! — воскликнул Тарен. — Напасть и низвергнуть! Дай мне меч, и я встану рядом с тобой!
— Спокойнее, спокойнее, юноша, — проворчал Гвидион. — Я бы не сказал, что моя жизнь дороже чьей-либо, но я ею пока ещё дорожу. Ты думаешь, одинокий воин с помощью Помощника Сторожа Свиньи сможет одолеть Рогатого Короля и его вооружённый до зубов отряд?
Тарен гордо выпрямился.
— Я не испугаюсь его!
— Не испугаешься? — переспросил Гвидион. — Значит, ты глупец. Больше всего в Прайдене надо бояться именно его. Хочешь узнать то, что открылось мне за время путешествия, чего даже Даллбен ещё не знает?
Гвидион наклонился и сорвал пучок травы.
— Знакомо ли тебе искусство ткачества? Нитка за ниткой, нитка за ниткой, получается узор, — Он ловко переплетал длинные травинки, связывал их, и в руках его возникала тонкая сеть.
— Как здорово! — восхитился Тарен, глядя на быстро двигающиеся пальцы Гвидиона. — Можно взглянуть?
— Но существуют гораздо более тонкие и изощрённые тенёта, — продолжал Гвидион, не обращая внимания на его слова. — Ты увидел лишь слабое подобие узора, который может сплести Аровн из Аннувина. Правда, Аровн не покидает свой Аннувин, но его рука настигает всюду. Есть немало вождей, чьё страстное желание властвовать подгоняет их, как остриё меча. И Аровн обещает им богатство и власть, играя на их жадности, как бард на струнах своей арфы. Порочная воля Аровна сжигает любое доброе чувство, идущее из глубины человеческого сердца. И эти люди с выжженными сердцами становятся его преданными вассалами, служащими ему за пределами Аннувина и связанные с ним невидимыми нитями навечно.
— И Рогатый Король?…
— Да, — кивнул Гвидион. — Нет сомнения в том, что он присягнул на верность Аровну. Он беспрекословно подчиняется ему. И, значит, тёмные силы Аннувина вновь угрожают Прайдену.
Тарен безмолвно глядел на Гвидиона. И слушал, слушал.
— Наступит время, и я встречусь с Рогатым Королём. И один из нас умрёт. От своей клятвы я не отступлюсь. Но его цели темны и неясны, и я собирался узнать о них у Хен Вен.
— Она не могла убежать далеко, — заволновался Тарен. — Я покажу тебе, где видел её в последний раз. Думаю, я легко найду то место, где она исчезла. Это случилось как раз перед тем, как Рогатый Король…
Поток его слов остановил суровый взгляд Гвидиона.
— Разве у тебя глаза совы, что ты можешь отыскать след в ночи? Уже темно. Мы переночуем здесь, а с первыми лучами солнца я уйду. Если счастье улыбнётся мне, я верну её до того…
— А что же со мной? — поспешно перебил его Тарен. — Хен Вен на моём попечении. Я позволил ей сбежать, и я должен отыскать её.
— Решение задачи порой стоит дороже, чем жизнь того, кто её решает, — задумчиво промолвил Гвидион. — Что ж, мне не помешает Помощник Сторожа Свиньи, который, кажется, мечтает потерять голову, — продолжал он, с весёлой иронией глядя на Тарена. — По правде говоря, ты скорее помешаешь мне. Но с другой стороны… Если Рогатый Король направляется в Каер Даллбен, я не имею права отпускать тебя туда одного. А я не желаю становиться твоим провожатым и терять на это целый день. Но и оставить тебя одного в лесу не могу. Пока я найду какой-нибудь выход…
— Клянусь, что не буду тебе помехой! — вскричал Тарен. — Позволь мне пойти с тобой! Даллбен и Колл убедятся, что я всё же на кое-что способен!
— Вижу, выбора у меня нет, — сказал Гвидион. — И сдаётся мне, Тарен из Каер Даллбен, дорожка у нас одна. По крайней мере, пока.
Белый конь подошёл и ткнулся носом в руку Гвидиона.
— Мелингар напоминает мне, что пора подкрепиться, — улыбнулся Гвидион, вынимая свёрток с едой из седельной сумки, — Огня разводить не станем. Люди Рогатого Короля рыщут где-нибудь поблизости.
Тарен поспешно проглотил свою долю. Возбуждение лишило его аппетита. Он страстно, с нетерпением ждал рассвета. Рана его ныла, и он никак не мог устроиться на жёсткой земле, увитой корнями. Как-то не задумывался он о том, что героям приходится спать и на голой земле.
Бдительный Гвидион сидел, подтянув колени к животу и прислонившись спиной к стволу огромного вяза. В сгущающихся сумерках Тарен с трудом мог
