энергичных мер, то слоны, не имея ни тени, ни пищи, погибнут в местах, предназначенных для их защиты. Такой точки зрения придерживались Ричард Лоуз и Иэн Паркер. Они утверждали, что им претит убивать слонов, но подобные действия продиктованы необходимостью, иначе тысячи слонов погибнут.
Однако помимо истребления животных возможны и другие меры, например находить для животных водопои, поджигать саванну в подходящее время, сажать молодые деревья.
Вторая научная школа утверждает, что любое вмешательство человека еще больше нарушает равновесие и что уничтожение животных в пределах национального парка есть нарушение самого принципа сохранения фауны. Оставьте слонов в покое, говорят сторонники этой школы, и они сами найдут равновесие с окружающей средой. Такая концепция основана на уверенности, что исчезновение разреженного леса — вовсе не необратимый процесс, а часть долгосрочного природного цикла, в котором слоны всегда играли важную роль. Теория природных циклов вкратце сводится к следующему. Слоны съедают деревья и кустарник, создавая саванну, потом их число уменьшается или они мигрируют туда, где есть деревья. Саванна с ее пастбищами горит каждый год, препятствуя росту молодых деревьев. Создаются благоприятные условия для развития популяций травоядных животных; они размножаются настолько, что уничтожают траву. Появляются проплешины голой земли, где огню делать нечего. На этих островках вырастают деревья и кустарник. В отсутствие животных, пожирающих ростки, молодые акации быстро набирают силу, и это место снова превращается в идеальную среду обитания слонов. Лет через сто цикл возвращается к исходной точке, и слоны снова принимаются за свою разрушительную работу.
В подтверждение теории циклов напомним, что в Цаво, где разреженный лес быстро исчезает, найдены могилы племени галлас, живущего лишь на открытых пространствах. Значит, слоны восстанавливают савану прошлых времен. Дэвид Шелдрик, смотритель парка, отметил также резкое увеличение травоядных. Так и первые путешественники, побывавшие в Маньяре, ничего не говорили о присутствии слонов в ныне исследуемых нами районах, а на немецкие карты 1890 года нанесены лишь саванны. Мои собственные опыты показали, что акация тортилис растет значительно быстрее, чем предполагалось, и большая часть разреженного леса, обреченная на уничтожение в ближайшие 5–10 лет, насчитывает около 75 лет.
Конечно, структура цикла не столь проста. Периодичность циклов может быть нарушена колебаниями климата. Во время семинара Хью Лэмпри подчеркнул, что я жил в Маньяре лишь в короткий период нормальных дождей, когда уровень озера необычно повысился, и знаю ее только такой, а между тем до этого несколько лет подряд дожди были редкостью, животные отощали, а озеро покрылось коркой сверкающей соли.
Сильное влияние на развитие цикла могут оказывать болезни, охотники, поджигатели саванны, скотоводы. Точно предвидеть реакции слонов не позволяет даже способность их к адаптации: они живут и на уровне моря, и в долинах на высоте 4000 метров над его уровнем, и в тропических лесах, и в жгучих пустынях.
Приведенная мною схема цикла — грубое упрощение, и не все здесь пока ясно, но наука развивается именно путем выдвижения гипотез и сравнения их с действительностью. Этому требованию отвечает метод последовательного приближения Вези, который идет от крайней гипотезы к истине, устраняя неверные предпосылки. Все предложенные схемы циклов могут служить основой дискуссии, но не точным предсказанием будущего.
Когда рассматривается теория циклов, фактором первостепенной важности, непосредственно связанным с проблемой уничтожения или охраны слонов, является рост человеческого населения, которое не только ограничивает свободу передвижения слонов, но и вынуждает их собираться в местах, где плотность популяции достигает небывалой величины. Следовательно, сторонники невмешательства должны поставить главный вопрос: могут ли циклы нормально проходить на крохотных пространствах современных национальных парков, или их ход нарушается под давлением обстоятельств?
Мой основной вклад в решение этой сложной головоломки заключался в следующем: пока пища в изобилии, слоны размножаются нормально даже на столь малой территории. Организованные семейные группы живут в полной гармонии на частично перекрываемых территориях без борьбы за жизненное пространство. При сравнении количества смертей и рождений выясняется, что популяция медленно растет и в ней преобладают молодые животные. Этот вывод опасен тем, что согласно ему популяция маньярских слонов будет расти до тех пор, пока не исчерпает все источники пищи и не вымрет от голода без вмешательства извне.
Исходя из того, что ученые пока не могут выделить ведущие факторы в разрешении этой проблемы и договориться об их относительной важности, я пришел к заключению, что предложить упрощенный путь управления популяцией слонов во всей Африке нельзя. Каждый парк следует рассматривать отдельно в зависимости от его размеров, климата и тех или иных нарушений равновесия флоры и фауны. В одних парках можно использовать тщательно контролируемое устранение животных, в других — совершенно не вмешиваться в их жизнь. Точных рекомендаций пока предложить нельзя.
А пока следует тщательно изучать результаты различных подходов к проблеме. Устранение 2000 слонов Лоузом и Паркером в Кабалеге имеет большое значение. В то же время важно и решение оставить в Цаво 20 000 слонов, использование которыми источников пищи должно иметь какое-то логическое завершение. Это один из самых смелых примеров политики невмешательства, принятой благодаря решительности Дэвида Шелдрика, который первым понял, что изменения, вызванные слонами, не обязательно ухудшат положение.
Пришлось признать, что в условиях Маньяры слоны уничтожают лес акаций тортилис быстрее, чем он восстанавливается, а количество остальных деревьев Граунд Уотер Форест едва поддерживается на одном уровне. Я предложил решение, позволяющее остановить необратимый процесс, расширив территорию обитания слонов. В 1955 году слонов, живших на юго-западном берегу озера, изгнали с 77 квадратных километров земель, отданных европейским колонистам. К началу семинара многие фермеры собирались покинуть страну. Я предложил вернуть эту землю слонам и создать таким образом коридор для прохода в заповедный лес Маранг. Землю в свое время отдали колонистам бесплатно, и им можно предоставить разумную компенсацию за время, труд, посевы, скот и сельскохозяйственный инвентарь. Следует также добиться согласия правительства на превращение леса Маранг в резерват для слонов. В результате увеличится территория их обитания и станет возможным доступ в лес Маранг.
Никто не высказался против. Все участники семинара почувствовали облегчение, поскольку такое решение позволяло избежать выборочного отстрела слонов и с легким сердцем допустить гибель разреженного леса акаций тортилис. На бывших посевных площадях вырастут новые деревья, а лес Маранг поможет компенсировать ущерб, нанесенный парку. Я считал, что слоны должны распределиться по трем районам, где установят свои владения, и таким образом возникнет общее равновесие, поскольку животные будут перемещаться с места на место, где деревья находятся на разной стадии развития.
Оставалась проблема львов и их любимых деревьев, в основном акаций тортилис. Но львы — животные по характеру консервативные, 80 % их облюбовали себе определенное количество деревьев — 17. Эти семнадцать деревьев можно было охранять индивидуально — поставить решетки или обложить острыми камнями, по которым не любят ходить слоны.
Администрация национальных парков приняла мои предложения и поставила их в число первоочередных задач, требующих и политических и финансовых действий. Мы с Орией надеемся собрать часть необходимых средств для выплаты фермерам благодаря снятому фильму.
Семинар продолжался, но мне сообщили, что Ория вот-вот родит. «Кикс» стоял на взлетной полосе, но самолетик был крохотный, и я не знал, что буду делать, если дитя появится в полете. К счастью, как всегда в трудный момент, на помощь пришел Джон Оуэн. Он предложил доставить нас в Найроби на своей «Чесне — 182», машине быстрой и большой. Ория уже рассказала об этом полете и прибытии в больницу. Через пять недель мы вернулись в Маньяру с Сабой, чтобы всей семьей насладиться последними днями пребывания здесь.
Последнее утро в Маньяре наступило слишком быстро. Накануне я официально передал лагерь парку. Вези принял все надлежащим образом. Мы продали часть наших вещей, а остальное погрузили в «лендровер», предоставленный Джоном Оуэном, чтобы Мходжа и шофер могли отвезти их в Наивашу. Я был счастлив, что лагерь пригодится исследователям, служителям парка и туристам, которые, возможно, чем-то помогут слонам — знаниями, любовью, деньгами. Однако не могу забыть пессимистических слов Бернгарда
