Гржимека, когда он гостил у нас: «Вы разбили здесь прекрасный лагерь и тем самым создали еще одну человеческую колонию среди дикой природы. Ваши несколько домов могут оказаться ядром будущего города». Быть может, он прав и следовало перед отъездом разрушить лагерь Ндалы, как бы красив и очарователен он ни был.
В это последнее утро солнце окрасило темный горизонт розовым цветом. Ория взяла Сабу на руки и села на крытой веранде рондавеллы. Комната опустела, остался голый стол, матрац на ковре и распахнутый настежь шкаф. Мы должны были вылететь попозже — часов в девять. Свежий тяжелый воздух поможет самолету взлететь с нашей короткой полосы. Запас бензина, три взрослых человека, ребенок и наши вещи — «Кикс» был загружен до предела.
Перед отъездом я прошелся по лагерю. Мне хотелось еще раз увидеть, прочувствовать, впитать в себя атмосферу этого места. Дерево, посаженное Орией у входа в ванную комнату, разрослось; все растения были в цветах. Вокруг меня прыгала коза Биба. Ее заберет шофер «лендровера».
Самолет с ревом помчался по полосе. Руки Ории крепче сжали Сабу. На половине полосы «Кикс» оторвался от земли; я сделал разворот над лагерем. Слонов видно не было, земля выглядела сухой и бурой. Мходжа, машущий нам рукой, растаял вдали.
Пока мы летели над Рифт-Валли, я думал о слонах и их будущем. Оно зависит от некоего фактора, который пока не удалось отыскать нам, специалистам, от правильной политики внутри условных границ национальных парков. Нужны парки более обширные, чтобы циклы могли проходить в них не угасая. Быть может, со временем нам это удастся, а пока не следует забивать себе голову незначительными деталями, забывая о главном — лишь ненадежная снисходительность человека позволяет слонам выжить в современном мире.
Если отношение к ним станет враждебным, то люди, вооруженные совершенным оружием и имеющие возможность решать судьбу слонов, уничтожат их в масштабах государства за несколько лет. Поэтому необходимо внушить доброе отношение к слонам и людям, живущим со слонами на одних и тех же землях, и политическим деятелям, которые представляют этих людей. Здесь могут помочь слова, книги, фильмы, телевизионные передачи и возможность воочию наблюдать животных. Надежды вселяет доброжелательная реакция жителей Мто-ва-Мбу на бесплатные прогулки по парку. Быть может, имеет смысл заинтересовать соседей парка какими-то денежными субсидиями.
Все эти проблемы и наши усилия решить их скрывают за собой фундаментальный вопрос: почему мы придаем столь большое значение проблеме выживания африканского слона, дикой фауны и вообще дикой природы? Попробую изложить свои мысли, обратив ваше внимание на те дружеские связи, которые за несколько лет пребывания в Маньяре сблизили нас со слонами, ведь мы буквально жили среди них.
Слоны — исключительно умные животные, и их поведение во многом напоминает наше. Они — пример общества, в котором каждый отдельный член показывает чрезвычайную терпимость к своим собратьям, а их семейные связи особенно сильны в моменты несчастий и опасности. Поэтому они и заслуживают нашего уважения, как заслуживает уважения человеческая жизнь. А потому убийство слонов — цитирую слова Ричарда Лоуза — «наталкивается на моральные и этические проблемы, и на него нельзя решиться с легкостью».
Еще один важный элемент: красота слонов среди дикой природы. Уничтожение красоты, когда другие уже не могут насладиться ею, — не что иное, как вандализм. Думаю, что, как и прочие дикие животные, слоны являются для человека источником обновления духа, в котором, несомненно, нуждается современный человек. И это особенно необходимо людям, живущим в индустриальном мире. Для некоторых людей мощь слона и его стремление к пространству символизируют свободу. В Африке слон жил рядом с человеком с самого зарождения истории и стал неотъемлемой частью его мифологии и фольклора; его уничтожение привело бы к уничтожению части культуры народов Африки.
Но было бы неверно оценивать положение слона в современном мире только с точки зрения этики, науки, эстетики, психологии или культуры. Важное значение приобретают и экономические аргументы.
Слоны привлекают туристов и приносят большие доходы. Высокие цены поддерживаются на слоновую кость, кожу и мясо слона. Но нельзя объяснить стремление сохранить слонов только коммерческими целями. Экономика является лишь одним из аспектов человеческой экологии. Хотя это столь же разумная точка зрения, как и другие, все же, беря в расчет только ее, мы придем к весьма выхолощенной философии, упустив из виду удовольствие и интерес, которые слоны могут доставить человеку. Разве можно измерять художественную ценность «Джоконды» исключительно ее рыночной стоимостью?
Мне могут возразить, что надежды па выживание африканского слона весьма призрачны в условиях, когда род человеческий стоит на пороге перенаселения, нехватки пищи и истощения сырьевых запасов.
Я отношусь к оптимистам. Думаю, не следует забывать, что испытания не в силах погасить пламень человеческого духа. Многие величайшие произведения античной Греции появились в момент, когда грекам грозило уничтожение. Народы Африки, я уверен в этом, смогут защитить свое природное наследие, самое богатое на земном шаре. Декларация президента Джулиуса Ньерере, известная под названием «Арушского манифеста», подтвердила в 1967 году курс страны, курс, уже нашедший воплощение в практических достижениях.
Защита нашей дикой флоры и фауны ставит перед всей Африкой исключительно серьезную проблему. Присутствие диких животных в диких местах их обитания является для нас не только предметом восхищения и вдохновения, но и составляет неотъемлемую часть наших природных ресурсов и наших будущих средств пропитания и благосостояния.
Принимая на себя миссию защитников нашей дикой фауны и флоры, мы даем торжественное обязательство сделать все, что в нашей власти, ради наших детей и внуков, которые смогут получить в наследство от нас эти ценнейшие богатства.
Сохранение дикой фауны и дикого ландшафта требует специальных знаний, людей, подготовленных для выполнения этой задачи, и денег, поэтому мы обращаемся к другим нациям, призывая их сотрудничать с нами в этом важном начинании, успех или провал которого окажет влияние не только па Африканский континент, но и на весь мир.
Послесловие
Два года прожили мы в Оксфорде, каменном городе, стрелы зданий которого пронзают утренние туманы. Я работал над диссертацией, излагал свои наблюдения па бумаге, вместо того чтобы жить среди слонов.
— Помните, — предупредил меня Ганс Круук, — экзаменаторы не относятся к людям, которые восхищаются столь чудесными животными, как ваши слоны. Эти люди ждут от вас объективности, и только объективности, как если бы речь шла о лабораторных белых мышах.
Сгрудившись около электропечей и закутавшись в шерсть, мы, словно ЭВМ, решали свои проблемы, пока не наступал вечер и мы под перезвон колоколов не уходили домой. Далекими казались походы по долинам, бегство от слонов, лазанье по деревьям, полеты в синеве неба. Мышцы брюшного пресса и конечностей слабели: единственным физическим занятием было мазать сливочным маслом сдобные пышки к чаю и готовить лепешки со сметаной и конфитюром. В это время у нас родилась вторая дочь — Мара.
В 1972 году я закончил диссертацию, защитил ее и отправил в Библиотеку имени Бодлея.
Через несколько недель мы вернулись в Африку, и наконец наступил день, когда наш караван отправился в Маньяру. Новый управляющий национальных парков, Дерек Брайсесон, дал разрешение окончить съемки фильма, начатого в 1970 году, а «Англия телевижн» отрядила опытного оператора Дитера Плейжа. Фильмом мы надеялись привлечь внимание к проблеме расширения парка.
