зачем Он мне? Я ведь чист, как лист белой бумаги. Я всё отработал, мне никто не нужен. Я сам себя спас!»
Иванова подхватывают под руки и несут куда-то ввысь. А там, на золотом троне сидит кто-то светящийся. Ласковым голосом он вещает: «Сын мой возлюбленный, ты мой истинный ученик и последователь! Ты всю жизнь в поте лица своего служил мне одному. Не бойся, ты не останешься без награды, в моём царстве обителей много! Войди в радость отца своего! Мы теперь всю вечность будем вместе!» Иванов тянет руки к тому, кого он так часто представлял в своей пустой комнате. Это с ним он вёл в воображении долгие ночные беседы, это в его кровоточащие раны влагал пальцы. Тот в ответ тоже протягивает к нему руки, они белые и холёные, с длинными красиво заострёнными ногтями. Ещё секунда – и эти руки плотным кольцом обхватывают Иванова, ногти вперяются в живую плоть. Его пробирает ледяная дрожь, скользкое змеиное тело всё туже стягивает грудь, становится трудно дышать. Из заоблачной выси Иван Иванович падает в бездонный колодец. «Спасите! На помощь! – из последних сил кричит он. – Я не хочу умирать! Я хочу жить!»
«ТРАХ!» – Снежок разбивает окно, осколки летят по комнате, один, особенно острый и длинный, попадает в сердце висящей на стене фотографии Иван Иваныча. Испуганное детское лицо глядит с улицы на живого Иванова.
* * *
Ну и странный же это тип! Не то худой, не то толстый; не то в костюме, не то в рясе; не то старый, не то молодой. Да и говорит как-то не по-нашему. Не человек, а сплошная тайна! Кто же он такой?
– Але?кторов, – представился профессор.
– Чуднaя фамилия. Может, это псевдоним?
– Может, и псевдоним, – соглашается незнакомец. – Если не нравится, можете Петуховым величать. Но вообще-то, если честно признаться, он – это не я!
– Это как так?
– А так. Я его замещаю. Мы однофамильцы, вот и пользуемся этим. Он уехал по делам, а я вместо него здесь работаю, книжки пишу, лекции читаю.
– А кто вы такой вообще?
– Я священнослужитель, но не священник.
– Опять загадки! Вы что, все здесь такие странные?
– А то. Бывают и ещё похуже. Некоторые по деревьям голые лазают, а князья и императоры к ним за советом ходят!
– Это что, филиал Кащенко?
– Для иудеев мы соблазн, а для эллинов – безумцы!
– Какие эллины? Сейчас двадцать первый век идёт!
– Точно. Но Он-то вчера и сегодня и вовеки тот же!
– Да, правду говорят: большая учёность доводит до сумасшествия!
– Хотел бы я, друг мой, чтобы не только ты, но и все, слушающие меня, сделались такими же, как я, кроме этих греховных уз!
Странная вера это Православие! Ставит в пример разбойника и блудницу. Мол, подражай им и спасёшься! На праведность им наплевать, насоздают правил, а потом хвалятся друг перед другом, кто больше нарушил! Один сало в пост поел, другой пощёчину епископу дал, третий мать родную прогнал. Групповых самоубийц, и тех умудрились прославить! Сумасшедших у них назначают профессорами! Святые соревнуются, кто из них грешнее! Как же им доверять после этого?
– Но что мне всё-таки делать? – почти что с вызовом спросил Иванов ортодокса.
– Раздай всё, и иди за Ним!
– Но у меня же нет ничего!
– А ты Ему жизнь свою отдай! Как говорится, глаз за глаз, зуб за зуб! Он тебе Свою, а ты взамен свою! Всё по-честному!
