стене, с ужасом глядя на профессора. («Немного нервный», – подумал учёный.) Затем взял себя в руки, присел на краешек стула и задал свой следующий вопрос.
– Жить сразу с обеими? Конечно, можно! – воскликнул профессор, забывая, где он находится. – Это называется «шведская семья». В странах победившего гуманизма скоро начнут регистрировать такие браки! Некоторые люди от рождения устроены не так, как все. Иногда женская душа вселяется в мужское тело, иногда – наоборот… Иногда мужчина может жить только с мужчиной… Эти вещи – в самой человеческой природе. Их не надо стыдиться. Надо бороться за свои права, если ты родился в консервативном обществе…
«Благодарю тебя, брате, от всей души благодарю тебя! Я понял всё!» – восклицал легко возбудимый молодой человек, когда Ласточкин закончил свою лекцию. Профессор был счастлив. Он научил объективному взгляду на мир уже двух людей. Он выполнял для них роль мессии и пророка. Что может быть приятнее, чем просвещать людей, сидящих во тьме, светом истины развитого гуманистического мира?
На двери его кабинета висела табличка «Искуситель». Ласточкин думал, что название этой должности происходит от слова «искусство».
Вечером в профессоре снова проснулся патриот – он затосковал по родине. Вспомнил, что собирался связаться с оккультистами, выработать техники в соответствии с движением энергий в этом мире, вернуться хотя бы на время домой. Ночью он отвратительно спал. А утром к нему пришла посетительница – судья второго ранга.
6
Она хотела путешествовать по другим мирам. И она могла это делать! У неё были соответствующие паранормальные способности. Она уже бывала в другом мире – в каком-то месте «мрачном зело». Как обычно, установки и условности, принятые в этом дурацком обществе, мешали ей – «совесть истязала». Вот это нежданная удача!
– Дорогая сестра! – возбуждённо заговорил профессор. – Узость мышления мешает нам видеть и познавать удивительные вещи! Мы не можем скинуть социальное ярмо, ритуальные запреты, табу. Но грядёт новое время, эпоха просвещения! Мы должны преодолеть консерватизм, победить традицию и вырваться из рамок обусловленности! Нельзя гасить в себе дар, данный от Бога. Дай мне свою руку, и мы вместе перенесёмся в другой мир!
Но руки? Ласточкин так и не получил.
Женщины вели себя здесь не так, как мужчины, а как-то более открыто.
– Безумствуешь ты, отче! – сказала судья. – Большая учёность доводит тебя до сумасшествия!
После этого она засмеялась, рассыпалась в благодарностях, ритуально расцеловала профессора и удалилась. Ласточкин впал в недоумение. На всякий случай он взял её регистрационную карточку и переписал адрес, имя и телефон себе в блокнот. «Поживём – увидим!» – подумал профессор.
Проходили дни, недели и месяцы, поток посетителей не уменьшался, а Ласточкин всё никак не мог разобраться в том, что происходит. Он то впадал в эйфорию, то в глухую тоску. У него возникло подозрение, что его используют. Не раз появлялось чувство, что все всё о нём знают. А он знает очень мало. Жизненные ситуации всех его клиентов были похожи между собой: подсознательные влечения – социальные запреты – совесть; совесть – запреты – влечения. Он делал, что мог, постепенно превращаясь в психоаналитика. Но после бесед с профессором никаких положительных изменений в их судьбах не намечалось. Правда, они иногда заходили, приносили коробку конфет или цветы, благодарили и выглядели намного более радостными, чем при первой встрече. Иногда Ласточкину казалось, что они относятся к нему, как к ребёнку, и жалеют его неизвестно почему.
Постепенно профессор осознал, что его беседы приводят к обратному результату, а в скором времени убедился в этом уже окончательно. К нему зашёл несудейский с задумчивым лицом, которого он вразумлял в первый день своей службы. Молодой человек женился на одной из двух своих возлюбленных и был счастлив в браке. Он не жил с ней до свадьбы, не проверил сексуальную совместимость и совместимость характеров. Просто «помолился очень сильно, дабы Господь открыл волю свою, и тот не преминул…» И что самое удивительное, молодожён благодарил за всё это Ласточкина. Как будто это профессор Ласточкин уговорил его как следует помолиться и жениться наобум! Да это может сделать любой их священник, к какому ни пойдёшь!
Вскоре после этого визита поток посетителей начал иссякать. Профессор целыми днями сидел один у себя в кабинете и думал, думал, думал. Можно сказать, он это делал впервые в жизни. До этого профессор, конечно, тоже иногда думал, но предпочитал действовать. И постепенно кое-что до него стало доходить. Ему не давало покоя слово «искуситель». Он узнал, что во всём Светлогорске нет другой такой должности, как у него. Смысл слова «искуситель» как-то пересекался со смыслом выражения «работа сатаны».
Наконец, после недельного простоя, Ласточкин почувствовал, что ни одного настоящего клиента у себя в кабинете больше не увидит.
7
