представитель худшего типа развращенных ученых, нашедших, по словам Привалова, прибежище в Институте, наряду с истинными учеными. Он вовлечен во множество проектов, но наиболее важным его экспериментом является производство моделей идеального, счастливого человека. Этот эксперимент поднимает вопрос человеческого счастья, 'конструирования человека' и улучшения людей. Произведение Стругацких ярко и комически схватывает противоречия конструирования человека, воплощенные в гротескных монстрах шарлатана Выбегалло. Сегодня ученые сознают, что знание генетического кода не только открывает новые пути для распознавания и лечения многих таинственных болезней и неправильностей, но также теоретически предоставляет возможность для создания человека, того, что в научной фантастике известно как 'андроид' органический, но искусственно созданный человек. С практической точки зрения эта задача все еще фантастична, поскольку предполагаемая технология создания искусственного человека все еще выглядит недостижимой: 'Даже если мы сможем изобрести новый биохимический код - замену ДНК, информация, необходимая для производства искусственного человека, будет, вероятно, столь же сложной и расширенной, как и та, что требуется для создания обычных людей. Добавочная информация, требующаяся для производства уже взрослых людей - без длительной тренировки под влиянием окружения, - добавит очень много к сложности задачи. Если у общества есть средства на это, оно окажется способно и на многие другие проекты, так что произведения, в которых андроиды производятся обществом близкого будущего, во многом похожего на наше, граничат с абсурдом'133. Именно этот абсурд лежит в основе экспериментов Выбегалло, являясь также источником гротескных и комических несоответствий. Ключ поэтики к разгадке этих несоответствий и к порождению комических эффектов обеспечивается самим текстом, где уже представлены и другие фантастические моменты, как, например, дубли, неотличимые от людей, рассказывающие шутки или поющие песни: 'Настоящие мастера могут создавать очень сложных, многопрограммных, самообучающихся дублей. Таким образом, различные тексты семантически связаны друг с другом и формируют определенные эстетические модели, где присутствуют несоответствия и перекличка образов, вызывающие комические эффекты. Выбегаллова идея производства счастливого человека очень проста. Он верит, что если человеку дать достаточно хлеба и пареных отрубей, все его проблемы исчезнут: 'Этот Выбегалло заявлял, что все беды, эта, от неудовольствия проистекают, и ежели, значить, дать человеку все - хлебца, значить, отрубей пареных, то и будет не человек, а ангел.' (С.91). Этот рецепт счастья упрощен до смешного. Но если философские вопросы человеческих потребностей и безопасности подразумевались под словом 'хлеб', он начинает выглядеть метафорично и серьезно. Выбегалло, впрочем, использует не стандартный вариант, а уменьшительный - 'хлебца', напоминающий о нежном и бережном отношении русского крестьянина к выращенному им самим хлебу. Этот крестьянский, аффектированный стиль комически не соответствует сложности самого научного проекта. Более того, обожание немедленно перефразируется выражением 'отрубей пареных', которые зачастую используются для кормления скота. Это развенчивает метафору 'хлеба' и либо низводит человека, либо обесценивает всю теорию, как для людей не подходящую. Вдобавок, в том же самом предложении низкий образ 'корма для скота' сталкивается с гиперболой - превращением человека в 'ангела', что делает всю фразу еще более неуклюжей и смешной. Эксперимент Выбегалло комически расходится с благородными теоретическими целями институтских ученых. Они ищут счастье в стремлении к познанию, а цель Выбегалло более практическая и сиюминутная. Он смешивает идею внутреннего счастья с удовлетворением материальных потребностей человека. Он творит людей с безграничными биологическими потребностями (еда, сон и т.д.) и возможностью их удовлетворения, и эти существа оказываются чудовищами, прожорливыми и разрушительными. Так теоретическая и практическая деятельность Института взаимодействует с таковой Выбегалло, порождая эстетическую модель комических несообразностей. Привалов, не верящий в успех начинаний Выбегалло, дает подробное и ироническое описание того, как профессор подходит к своему проекту. Чтобы достичь успеха, Выбегалло рассматривает задачу сотворения искусственного человека как в 'научной', так и в 'деловой' манере, что только подчеркивает несовместимость его примитивной теории и потребной для выполнения задачи усложненности. Научный подход в сочетании с хорошей организацией можно было бы ожидать в серьезном технологическом проекте любой отрасли, и именно поэтому хлопоты Выбегалло воспринимаются читателем как комические: 'Нехитрую эту идею он пробивал всячески, размахивая томами классиков, из которых с неописуемым простодушием выдирал с кровью цитаты, опуская и вымарывая все, что ему не подходило. В свое время ученый совет дрогнул под натиском этой неудержимой, какой-то даже первобытной демагогии, и тема Выбегаллы была включена в план. Действуя строго по этому плану, старательно измеряя свои достижения в процентах выполнения и никогда не забывая о режиме экономии, увеличении оборачиваемости оборотных средств, а также о связи с жизнью' (С.91). Выбегалло - мошенник, создающий впечатление серьезного, думающего ученого. Его усилия подчеркиваются такими словами, как 'строго', 'старательно', 'серьезно', 'измеряя... в процентах', 'режим экономии', но вся эта колоссальная энергия и все эти навыки прилагаются неправильно - к цели, которая служит только себе, к цели циничной и бесполезной с научной точки зрения. Внешность Выбегалло (он одет не как современный ученый, а как русский крестьянин за работой) является неадекватной и добавляет комических эффектов: 'Он был в валенках, подшитых кожей, в пахучем извозчицком тулупе, из поднятого воротника торчала вперед седоватая нечистая борода. Волосы он стриг под горшок, так что никто никогда не видел его ушей.' (С.90). Этот образ специально продуман, чтобы производить эффект 'a la moujik'. Во-первых, он вызывает ассоциации с отсталым и невежественным российским крестьянством, что контрастирует с ожиданиями, пробуждаемыми сверхсовременным, футуристичным экспериментом. Образ русского крестьянина, впрочем, многозначен: он также предполагает глубинную народную мудрость и здравый смысл, зачастую приписываемые русским крестьянам, что хотя бы частично соответствует невероятно трудной задаче. Последнее соображение сглаживает изначальную несуразность и делает образ глубоко комическим. Выбегалло закладывает три экспериментальные модели: модель Человека, неудовлетворенного полностью, модель Человека, неудовлетворенного желудочно, модель Человека, полностью удовлетворенного. Сотворение первой модели упомянуто только мимоходом: она была больна, покрыта язвами и быстро умерла, страдая от недостатка еды, воды, медицинского ухода и сопутствующих физических недостатков. Вторая модель, впрочем, произвела куда больше шуму в Институте поскольку ее рождение обернулось невероятным событием, с организованной Выбегалло саморекламой, засвидетельствованным множеством ученых и местных корреспондентов. Различные стадии эксперимента Выбегалло показаны со множеством деталей и сопутствующих комических эффектов: '...Я направился прямо в лабораторию, известную среди сотрудников как 'Родильный Дом'. Здесь, по утверждению профессора Выбегаллы, рождались в колбах модели идеального человека. Вылуплялись, значить. Компране ву?' (С116). Посредством часто используемой Стругацкими фигуры речи - симметрического парафраза - этот отрывок соединяет два мира: мир животных и мир людей. Футуристическая лаборатория, где должен из реторты появиться идеальный человек, иронически называется термином из современной жизни - 'Родильный Дом'. Этот многозначный термин должен сделать более человечной и знакомой читателю замечательную научную работу Выбегалло, но он также и высмеивает необычайный эксперимент. На самом деле, читатель может заметить сходство двух концепций: реторты и родильного дома. Хотя их сходство достаточно несуразно, чтобы прозвучать дико и забавно. Далее, комически гуманизировав технологию Выбегалло, повествователь вводит другую нелепость - парафразом, относящимся к рождению идеального человека. Он описывает акт рождения модели счастливого человека будущего термином, применимым только к животным: 'вылуплялись' (С.116). И так очень сложный с научной точки зрения процесс сотворения человека, которому добавляет сложности идеалистическое намерение сотворить человека счастливого, комически низводится выражением 'вылуплялись', обычно приложимым к птицам или насекомым. Используя фразы 'по утверждению профессора Выбегаллы', 'Компране ву' (С.116), повествователь дает понять, что это именно тот язык, который сам профессор Выбегалло использует, говоря об эксперименте. Возможно, это профессиональный жаргон Выбегалло, но в восприятии читателя он, тем не менее, высмеивает саму идею искусственного сотворения человека. Это также показывает ценность эксперимента Выбегалло, классифицируя его как псевдонаучный. Восприятие, выраженное в точке зрения Привалова, - что работа Выбегалло - ерунда, рассчитанная на внешние эффекты, - далее подчеркивается другими приемами повествования, такими, как диалоги других персонажей, прямо выражающих свои чувства и мысли. Деятельность Выбегалло высмеивается его коллегами, как, например, комментарием Романа: 'Вылупился' - реакцией на женский крик, раздавшийся из 'родильного дома' Выбегалло. Другим примером являются дальнейшие наблюдения
