путь. Пришли они к келье братьев и увидели, что из-под двери пробивается свет. Они подошли и тихонько заглянули в дверную щель. Смотрят — а там дочь падишаха со своими служанками и шахзаде с братьями сидят и пируют. Едва падишах увидел это, как в нем вспыхнул гнев, он выхватил свою саблю и хотел было ворваться в келью, но везир его удержал.
— Постой, о падишах мира! — сказал везир. — Есть много похожих девушек. Как бы не оказалось, что это жены каландаров. Пойди и проверь сначала покои своей дочери, а я тем временем покараулю здесь у дверей.
— Тогда не трогайся с места и никого не выпускай, пока я не схожу к своей дочери, — приказал падишах и ушел.
А везир тем временем постучался в дверь каландаров.
— Кто там? — спросили они.
Везир вошел в келью и сказал:
— Я пришел к вам с добром, а не со злым умыслом. Мы с падишахом решили о вас все разузнать, но тут падишах увидел у вас свою дочь и ее служанок. Разгневавшись, он хотел было войти к вам, но я ему сказал: «Есть много похожих девушек, проверь сначала покои своей дочери. Если окажется, что ее нет на месте, тогда возвращайся и делай, что найдешь нужным». Он тотчас же ушел, а вы скорей возвращайтесь к себе каким-нибудь коротким путем так, чтобы опередить падишаха.
Девушки сейчас же отправились домой подземным ходом и пришли раньше падишаха. Прибежали они к себе и улеглись, словно давно уже спят.
Пришел падишах и видит: его дочь спит.
— Оказывается, на свете есть девушки, похожие на мою дочь. Я чуть было не пролил напрасно кровь. Аллах уберег меня от этого, — сказал падишах и удалился.
А дочь падишаха со своими служанками тем же ходом вернулась в келью каландаров, и они снова принялись пировать. Тем временем падишах снова пришел к келье и увидел, что везир стоит у дверей с обнаженной саблей. Заглянул падишах в щелку и видит: его дочь развлекается в келье каландаров. Падишах разгневался и сказал:
— Пойду проверю еще раз.
Вернулся он домой, а его дочь спит. Так несколько раз падишах ходил туда и обратно. Наконец везир сказал ему:
— Уж не обезумел ли ты, падишах? Что с тобой? Если твоя дочь спит, так о чем же беспокоиться? На свете много похожих людей.
И везир увел падишаха с собой.
Некоторое время спустя дервиши тайно позвали к себе везира и сговорились с ним бежать из города. Везир притворился больным и попросил падишаха отпустить его на сорок дней. Он собрал свое добро, однажды ночью вышел со своей семьей из города и направился в сторону города шахзаде. О том, что он бежал, не знал никто. А через несколько дней братья сговорились бежать с дочерью падишаха. Они написали письмо, где сообщали, кто они такие, и повесили его возле кельи. Затем каждый из братьев вскочил на прекрасного коня из конюшни падишаха, и, захватив с собой дочь падишаха, они помчались прочь.
Одна из служанок сообщила об их бегстве падишаху, и тот послал ясаула за везиром. Ясаул пошел за везиром, и тут обнаружилось, что везир тоже сбежал. Тогда падишах взял с собой векиля и направился к келье каландаров. Пришли они туда, смотрят, а каландаров тоже нет. Падишах рассказал обо всем векилю, тот выломал дверь кельи, и когда они вошли внутрь, то обнаружили посреди кельи отверстие, в которое мог пролезть человек. А возле кельи — письмо, где было сказано: «Мы не дервиши. Мы приехали сюда, переодевшись дервишами, потому что шахзаде влюбился в твою дочь. С помощью подземного хода он достиг своей цели, и теперь мы уехали, взяв твою дочь с собой. Сын Ахмед-шаха, шахзаде».
Падишах прочитал это письмо и стал спрашивать совета у векиля. Тот сказал:
— Вряд ли мы их догоним. Лучше всего не ехать.
Гнев падишаха утих, и он решил не догонять беглецов.
Теперь послушайте вести о пяти братьях-шахзаде.
Как ветер в песках, как поток в горах, как вихрь и буря, коротко ли, долго ли они мчались — и добрались до источника. Вечером легли они у источника спать, а брата-муллу оставили караулить. Братья очень устали и сразу же уснули. А бедняга мулла отрезал себе бритвой кусочек мизинца, присыпал его солью и накрепко перевязал. От боли он до утра не сомкнул глаз. На заре, в час намаза,[66] прилетели, шумя крыльями, три голубки и уселись на чинару, которая росла у источника. Одна голубка сказала:
— Сестрицы, вы знаете, сегодня к нам прибыли дорогие гости, нужно их одарить.
Тогда другие голубки спросили:
— Чем же мы их одарим?
— Нужно одарить их речами, — ответила голубка и продолжала так:
— Ах, сестрицы, если они спят — пусть проснутся, а если проснулись, то пусть услышат. Одарю-ка я их речами.
А другие голубки повторяли:
— Одари, одари, сестрица.
— Знаете ли вы, сестрицы, — стала говорить голубка, — что, после того как братья уехали из своего города за девушкой, их отец так много плакал, что ослеп,[67] и падишахом стал его брат. Когда дядя шахзаде узнает, что они возвращаются, он вышлет им навстречу коней, чтобы братья въехали в город на этих конях. Но на них садиться нельзя, потому что кони эти созданы колдовством. Если братья сядут на них верхом, то кони вознесут их на небо и оттуда сбросят вниз, так что братья разобьются. Поэтому тем коням нужно отрубить головы. Если братья останутся невредимы и пожелают въехать в свой город, их ждут новые ворота. Эти ворота тоже заколдованы, и въезжать в них нельзя. Если братья приблизятся к ним, их вместе с конями и всем прочим тут же охватит пламя, и они погибнут. Поэтому братья должны въехать в другие ворота. Если братья достигнут своего дворца, им навстречу выйдут сорок мулл и захотят поздороваться. Но здороваться с ними нельзя, потому что в руках у них яд. Если братья станут с ними здороваться, то муллы отравят их этим ядом. Поэтому всех мулл надо убить. Когда же шахзаде ляжет спать, то нужно хорошенько охранять его, ибо с помощью колдовства сделан дракон, который постарается ночью убить шахзаде. Если братья этого дракона убьют, они спасут себя от всех бед. А своего отца они смогут излечить, накапав в его глаза настой листьев этой чинары. Тогда он прозреет. Но если тот, кто нас слышал, кому-нибудь об этом расскажет, он обратится в камень.
Сказав это, голубки улетели. А мулла все эти секреты услышал.
Наутро братья встали, и мулла сказал им:
— Если вы меня отпустите, я уйду куда глаза глядят, а не отпустите, покончу с собой.
Тут братья стали умолять его остаться с ними.
Тогда мулла сказал:
— Братья, пока мы не доберемся до нашего города и не заживем там в добром здравии, сделайте меня шахзаде и, что бы я ни совершил, не удивляйтесь и не возражайте.
— Ладно, — согласился шахзаде и надел на палец муллы свой перстень.
— Тогда едем, — сказал мулла, и они тронулись в путь под предводительством муллы.
Проехали они путь в несколько переходов и приблизились к своему городу. Об их прибытии сообщили падишаху-дяде. И тот, стараясь показать, что хочет обласкать их, выслал им навстречу заколдованных коней: пусть, мол, сядут на этих коней и въедут в город. Коней привели, но мулла велел срубить им головы. Стали братья въезжать в город, и тут падишах-дядя сказал:
— Мы построили для вас ворота из золота, въезжайте через них.
А мулла ответил:
— Не ваше дело! — и братья въехали в город через другие ворота. Подъехали они к своему дворцу, и тут вышла им навстречу толпа мулл в чалмах, и собрались они с братьями здороваться, но мулла им тоже срубил головы. А когда вечером братья улеглись спать, мулла сказал:
— Я буду вас стеречь.
Вот заснули братья, и тут вдруг в окно влетает дракон. Но мулла убил и этого дракона. А наутро мулла
