были целые реки, из которых добывался особый, речной жемчуг. Существовали даже такие промыслы по добыче этого жемчуга. Может быть и здесь так?
— А ну ка, проверим, — стал закатывать он свои брючины.
Следующие полчаса они таскали из воды раковины, а наловчившаяся уже Маня вскрывала их. И в каждой второй, если не в каждой первой, какая-нибудь жемчужинка да была. Где больше, где меньше, но все одинаково круглые, ровные, высшего качества. Маня только ахала, аккуратно складывая их в горстку. Бросили этим заниматься только тогда, когда стало совсем уже ничего под водой не видно. Решили вернуться к жемчужному промыслу завтра с утра. А пока пошли к костру разбирать богатую добычу,
ибо опять, как-то незаметно, вечер наступил. Надо было на ночь устраиваться, да и поесть чего- нибудь не мешало бы, а то за этой жемчужной лихорадкой, совсем без еды целый день провели.
Назавтра, поднявшись ни свет, ни заря, весь божий день потрошили раковины. Напали на место, где они гирляндами висели, прямо друг на друге. На дно не встанешь, ковёр целый. Красотища. Маня только ахала. Она то, как оказалось, всё с краю таскала, по чуть, чуть, и думала, что это всё что тут есть. А их тут! Мо-оре!
Хоть и изредка, но попадались и раковины заметно большего размера, чем обычно. На пробу вскрыли пару таких раковин. Вскрыли и ахнули. Там была ЖЕМЧУЖИНА. И не простая, а идеальная! В другой подобной раковине — ещё одна, такая же. Стали ещё вскрывать, там ещё такие же. И ещё, и ещё, и ещё. Набрав, чуть ли не два полных сапога Сидора подобных жемчужин, решили пока остановиться. Надо было разобрать то, что уже наковыряли.
Стали сортировать. Димон, не выдержав нудной работы, опять куда-то отправился, заявив, что пойдёт, рыбки половит, что бы завтра днём не отвлекаться.
— А всё-таки удивительно, — заметил Сидор, любовно рассматривая особенно крупную жемчужину, — почему же здесь никто не живёт. Место то благодатное. Есть всё. Рыба, птица, гигантские раки, жемчуг наконец-то. Ну почему здесь никто не живёт?
— А я знаю почему, — мрачным голосом проговорил Димон, безумной тенью выныривая из темноты. — Завтра, по свету, я вам кое что покажу. Уверяю, вам это не понравится.
— А что? — сварливо заметила Маня. — Сейчас нельзя.
— Сейчас вы все равно ничего не увидите. А до утра ничего не случится. До этого не случалось и сейчас ничего не будет.
Утром, едва только первые проблески света появились среди деревьев, он уже вёл заинтригованных друзей, куда-то в обход дальнего озерка.
— Тут лучше всего пройти будет, — пояснил он Сидору, поинтересовавшемуся, не лучше ли было по левому, более высокому берегу, обойти озеро.
— А вот теперь смотрите, — бросил он, раздвигая кусты на краю какого-то очередного оврага.
Там были кости. Человеческие. Много. Гораздо больше того, что они видели в первом овраге. И это были свежие кости. Не пролежавшие и месяца под солнцем. Чисто обглоданные со следами тех же зубов, что и в прошлый раз.
— Может я, и ошибаюсь, — мрачно проговорил Димон вмиг помрачневшим друзьям. — Но, по моему, это ящеры.
— А здесь у них что? — поинтересовался у него Сидор. — Кормовая база?
— Похоже на то, — ответил Димон, — подымая чисто обглоданную кость. — Свежая, — мрачно заключил он.
— Да тут же уже, сколько лет, никто не живёт, — неверяще уставилась на него Маня.
— Вот и я думаю, — задумался Димон, — откуда здесь они.
— Ты здесь всё осмотрел? — уточнил у него Сидор.
— Откуда. Только на этот овраг наткнулся и сразу обратно.
— А мы костёр не погасили, — задумчиво проговорила Маня. — И там все наши вещи.
— Это ты не погасила, — невозмутимо заметил Димон, — а я его пока ты в кустах возилась, затоптал. Даже водой залил, чтоб дыма не было.
— Давай ка всё тут в округе осмотрим, — предложил Сидор, — а потом решим, что делать будем. А то есть у меня подозрение, что я догадываюсь, кто те кости у города, в овраг свалил.
— Да, — задумчиво протянул Димон, — кажется, я тоже догадываюсь. Больно уж почерк похожий. Значит, — заметил он, — пока наши с немцами воевали, ящеры победителей и съели.
— Похоже на то, — каким-то сиплым и тусклым голосом согласился с ним Сидор.
— Пошли ка, обыщем окрестности, — оборвал его Димон, — больно уж мрачные у меня догадки.
Обыскав все ближайшие перелески, нашли ещё девять подобных ям. Всё! Больше искать было бесполезно, так как и без дополнительных поисков стало окончательно ясно, кто здесь хозяйничал. Это было постоянное место базирования ящеров, где они регулярно поедали народ, добытый в набегах. Все с ужасом смотрели друг на друга, неожиданно поняв, насколько они вели себя беспечно.
Быстро и осторожно вернувшись в лагерь, тут же принялись за уничтожение всех следов своего пребывания. Скрыли старое кострище под новым дёрном. Замаскировали так, чтобы, не то, что ящер, ни одна собака бы не нашла. Лагерь свернули и перенесли на другое место, более укромное, под раскидистой елью, скрывающей своими ветвями всякого, кто под них скроется. Вырыли яму, землю на скатёрку, верхний слой дёрна в сторону, чтобы потом, после приготовления пищи, прикрыть кострище. Приготовили ужин, разлили по мискам. Тут же приготовили чай. Затушили моментом костёр, скрыли его и ушли далеко в сторону, подальше от места кострища, чтобы даже если заметят по дыму, на старом месте, месте костра, никого уже не было. Поели и переночевали уже без костра, на новом месте.
На следующий день опять пошли на добычу жемчуга. Уж больно прибыльное дело, да и никак не могли оторваться, больно уж их это захватило. Но теперь брали только самые большие раковины, где встречаются самые большие жемчужины. Набрали ещё чуть ли не на два рюкзака. Остановились, ибо уже класть некуда, все запасные рюкзаки кончились, а в голых руках много не унесёшь. Да и тяжесть это оказалась, просто неподъёмная, таская этот жемчуг на своём горбу, далеко не уйдёшь. Нести, кстати, уже тоже не в чем.
Снова сходили на рачье озеро и наловили раков, уже на следующий день, в дорогу. Решили завтра отправляться дальше, поскольку собирать жемчуг уже было некуда, да и идти надо. Приготовили раков, чтобы с утра не возиться, заодно и завтрак соорудили. Опять готовили в одном месте, а ели в другом. Скрыли все следы своего кострища. Ночевали опять в другом месте, чтобы даже запаха костра не было.
Собранный жемчуг разделили на две неравные части. Меньшую, отборную, взяли с собой, на всякие нужды, да и прицениться у специалистов, сколько же это может стоить.
Большую, практически три полных рюкзака, припрятали в приметных местах, чтобы потом, при случае, на обратном пути, или специально сюда собравшись, забрать. Место должно было быть где-то на солнце, чтобы не испортился жемчуг, или вершине дерева, бывшее воронье или орлиное гнездо, или же верхняя площадка полуразрушенной башни, что они видели в крепости, или ещё где. Выбрали вершину дерева. Снизу не видно, да и крона густая. Ветви выбрали покрупнее, чтобы выдержали наверняка.
Потом подобрали второе дерево, могучий дуб, ничем, тем не менее, внешне не выделяющийся, но который легко найти. Третью часть клада решили укрыть на вершине виденной неподалёку разрушенной башни. Ни один человек, в здравом уме не полез бы в эти руины, грозящие вот, вот развалиться, однако на поверку вполне устойчивые и готовые простоять ещё хоть сто лет.
Вернуться за жемчугом решили, кровь из носа, до осени, иначе пропадёт зимой, на морозе.
Покидая озёра, решили что, всё-таки надо сюда ещё раз вернуться. Уж больно место хорошее, прибыльное, да и раки, если, правда, с ценой, очень хороший источник дохода. Да и место для крепости практически готово. Ставь тын и всё. Если что, то можно и переждать чей-нибудь набег.
Корзина для переноса раков.
С собой, взяли десяток варенных и пару десятков живых раков, положив их в рюкзаки и переложив крапивой. Решили посмотреть, насколько их хватит, на какое расстояние их можно пешком перенести и как долго они смогут выжить. Ещё не было такой жары как летом, а вечерами вообще прохладно. Для переноски раков сплели короб из ивовых веток, для чего всё-таки заставили Димона сплести три небольшие корзины с крышками, как раз, чтобы можно было удобно их устроить в рюкзаке. Переложив раков крапивой, тщательно закрепили крышки, чтобы, не дай бог, не вылезли по дороге. Больно уж они были кусючие. Корзины были
