Поэтому для товарища, сидящего на диете, ресторан – серьезное испытание. Ох, как же трудно не есть, когда угощают и когда эта еда – ВКУСНАЯ!
Е.М.
Чрезвычайно трудно худеть (а для мужчины и вовсе невозможно!), когда тебя не поддерживают домашние. К счастью, в моем противостоянии с собственным пузом супруга находится на моей стороне (а ведь случается, дамы своих мужиков специально, аки поросят, раскармливают: чтобы никто на стороне на них не позарился). Однако Света и сама за весом следит, и мужу разжираться не дает. И мне, конечно, очень помогает то, что она готовит не свинину, а курицу или индейку, и не макароны, а брокколи или шпинат. Кроме того, мы совсем не едим хлеба (и не страдаем по этому поводу) и стараемся питаться – хотя бы примерно – в одно и то же время дня. Готовит Света не на сливочном масле, а на оливковом или, в трудные времена, на подсолнечном. Майонезом, даже легким, салаты не заправляет. И, знаете ли, совсем я не чувствую себя по этому поводу ущемленным.
Е.М.
С некоторой грустью рассматриваю себя в зеркале. Мышцы с возрастом теряют тонус. Я читал о новейших исследованиях: если человек после сорока не занимается физкультурой, то ежегодно один килограмм его мышц превращается в кило жира. Конечно, права Анечка Литвинова: для похудения диеты мало! Нужен спорт! Но чтобы им заняться, необходимо делать еще одно, дополнительное усилие. Пока я на него не способен. Но очень надеюсь, что когда-нибудь начну.
После завтрака мы с женой едем на дачу, проведать избушку. В итоге
Правду говорят знающие люди: в заведении надо есть то, на чем она, харчевня, специализируется. В японском кафе – суши и роллы, а в пиццерии – спагетти и, разумеется, пиццу (но не наоборот, сашими какое-нибудь).
Е.М.
С внутренним трепетом становлюсь на весы. Они показывают семьдесят пять. Слава богу, после дормеля в Нижнем и прочих излишеств масса тела не выросла – однако и не упала.
Мы, россияне, исторически не привыкли себя жалеть, холить и лелеять. Да и когда нам было о самих себе заботиться! То мировая война, то революция, то Гражданская. Потом – военный коммунизм, голодомор, индустриализация, большой террор… Отечественная, восстановление разрушенного хозяйства, гонка за Америкой, масло по талонам… Да и нынешняя наша житуха не способствует тому, чтоб ты пекся о самом себе. Не стало профосмотров – и врачи могут проморгать твою смертельную болезнь. Или пьяный КамАЗ с дороги сметет, или гастарбайтер по голове бутылкой ударит, или в вагоне метро тебя взорвут…
Вот и получается: а с какой стати за собой следить-то?! Тут бы выжить! Н-да, общественное сознание в России не очень-то поддерживает людей, заботящихся о своем здоровье. Особливо – мужчин. «Чуть страшнее обезьяны – уже красавец»; «лучше пузо от пива, чем горб от работы»; «хорошего человека должно быть много» – миллионы людей утешают самих себя присловьями, блистая животами на пляжах.
Когда в Нижнем в кругу журналистов на фуршете я обмолвился о нашей с Аней программе похудения, кто-то презрительно бросил под нос: «Какое занудство!» Конечно, занудство. То ли дело – эх, размахнись, рука, раззудись, плечо!.. Рюмку махнул, пельменем заел, пивком запил, слопал сала. А потом… Потом – инсульт в сорок пять. Диабет – в пятьдесят. Инфаркт в пятьдесят пять. Тушите свет.
Помнится, лет пятнадцать назад на российских пляжах Черноморского побережья на тех, кто пользовался кремами от загара, смотрели свысока, с презрением: хиляки, мол, слабаки, солнца боятся. А теперь, как следует обжегшись, обгорев, пострадав, все, как миленькие, мажутся снадобьями от солнца.
С рациональным питанием происходит, похоже, то же самое. За истекшие десять лет, когда не имелось особых катаклизмов и на нефтегазовых деньгах росла экономика, намного больше граждан стали заботиться о себе. А будет, нисколько не сомневаюсь, еще больше. И хотел бы тому поспособствовать нашей книгой.
Е.М.