о настоящем, либо строить коммунистическую утопию, дабы заселить своим потомством звезды[63]. Приносить настоящее в жертву будущему — самоубийство. Кроме того, одно лишь материальное и временное будущее нас не удовлетворит.
Итак, мораль в том, что все эпохи исчерпываются и спешат к концу, если только не понимать Омегу как метафору чего?то большего, чем очередная эпоха. И вот еще одна история, над которой стоит поразмыслить: если Омега реален — почему бы ему нас не воскресить? И, если он это сделает, почему бы, по крайней мере для начала, — не предоставить нам контекст, в котором мы сможем не просто существовать, но и жить привычной для нас жизнью? И откуда нам знать, что это уже не произошло? Что, если это не далекий воображаемый проект (как предполагает Фрэнк Типлер [33]), а ситуация, в которой мы живем? Откуда нам знать, кто мы «в действительности»: те существа, от которых происходит Омега, или те, кого он возродил и кому отвел маленький уголок своего существа, чтобы чему?то их научить?[65] И есть ли разница, если Омега способен «вернуться» к собственному началу, между оригиналами и копиями?
В таком случае (спасибо за эту мысль доктору Барри Дейнтону, моему ливерпульскому коллеге) и аргумент Картера для нас не так страшен: да, мы находимся в величайшем из всех возможных собраний смертных индивидуумов (то есть среди всех, кто когда?либо жил на свете), на время поселенные в контекст, где у каждого из нас сохраняется чувство своей индивидуальности, до тех пор, пока мы не научимся — или что?то в нас не научится — существовать иначе. Какие еще чудесные сценарии приготовил для нас Омега — покажет время. Каким окажется (точнее, уже оказался) он сам, зависит от того, что сможет вообразить себе все «сообщество верных». Мы сразу — и его плод, и одни из его далеких предков.
Когда рассказчик у Степлдона возвращается из своих блужданий на краю времени и останавливается на вершине холма, с которой открывается вид на его дом, сердце его переполняет обновленное чувство «мерцающего атома нашей общности»: отношений с женой[66]. «Необъятность, — продолжает Степлдон, — сама по себе не хороша и не плоха… Но она косвенно важна, поскольку помогает обогащать и развивать ум»[67]. Новое поглощение чисто личными делами — это засыпание, и
По вдохновенному рассказу Джона Кроули, тот миг, когда Джордано Бруно вполне понял, что солнце не вращается вокруг земли, стал его освобождением из хрустальных сфер, окружающих все человеческие души. Вместо того чтобы мысленно рваться к небесам, он понял, что сама земля плывет в небесах, что он уже сбежал. «Ты можешь сделать себя равным звездам, если поймешь, что твоя мать–Земля — тоже звезда: ты поднимешься сквозь сферы, не покидая землю, но плывя на ней и зная, что она плывет». [20] Мы избегаем катастрофы Картера, зная, что мы в Омеге — и катастрофа уже произошла. Глубокое время окружает нас, и, быть может, это соответствует дерзкому требованию Блейка куда больше, чем здравомыслящий презентизм, увы, слишком многих современных мыслителей.
Литература
1. Babbage, С,
2. Barrow, J. D., and Tipler, F. J.,
3. Baxter, S.,
4. Bear, G.,
5. Berkeley, G., 'Passive Obedience', in
6. Berkeley, G., 'Proposal', in
7. Blake, W.,
8. Brand, S.,
9. Browning, R., 'Christmas Eve and Easter?Day', in
10. Card, O. S.,
11. Chambers, R.,
12. Clark, S. R.L.,
13. Clark, S. R.L.,
14. Clark, S. R.L., 'Extraterrestrial Intelligence, the Neglected Experiment',
15. Clark, S. R.L.,
16. Clark, S. R.L., 'The End of the Ages', in
17. Clark, S. R.L.,
18. Clark, S. R.L., 'Posthumanism: Engineering in the Place of Erhics', in
19. Clark, S. R.L., 'From Biosphere to Technosphere',
20. Crowley, J.,
21. Grossman, W. M., 'the End of the World as We Know It',
22. Haldane, J. B.S.,
23. Kipling, R.,
24. Leslie, J.,
25. Lewis, C. S.,
26. Lewis, C. S.,
27. Moltmann, J.,
28. Philo, L. A. III228f: