как 1 : 50), он уже не вызвал удивления или недоумения. Между тем всего менее чем за полгода до этого на вопрос о том, как она представляет свою будущую политическую карьеру и не мыслит ли она себя премьер-министром, Тэтчер ответила, что 'пройдут годы, прежде чем женщина возглавит партию или станет премьер-министром. Я не предвижу, что это случится в мое время' [77].
Под давлением все того же Комитета 1922 г. Хиту пришлось назначить комиссию для выработки новых правил выборов лидера (старые, разработанные в 1965 г., предусматривали возможность выборов лишь в случае отставки лидера, Хит же явно не хотел уходить сам). Главой комиссии Хит назначил лорда Хьюма, которого он сам сменил в 1965 г. на посту лидера. Комиссия работала быстро и уже в середине декабря 1974 г. представила свои рекомендации. В соответствии с ними отныне выборы или, точнее, перевыборы лидера могли проходить ежегодно, в течение 28 дней после начала новой сессии парламента (т.е. где-то в ноябре-декабре) или же в течение 3-6 месяцев после начала работы нового состава парламента. В данном конкретном случае выборы должны были состояться в промежутке с января по апрель 1975 г. Как и прежде, в них могли участвовать только члены парламента. Для победы в первом туре претенденту требовалось набрать абсолютное большинство голосов и иметь не менее чем на 15% больше голосов, чем его ближайший соперник. Это означало, что для сохранения поста лидера Хиту следует получить поддержку не менее 140 парламентариев из 278 и выйти с отрывом от следующего за ним претендента как минимум на 42 голоса. В случае, если первый тур не выявит победителя, через два дня должен состояться второй тур, причем допускалось участие новых претендентов. На этот раз для победы достаточно было набрать более половины голосов, т.е. те же 140, независимо от результатов других претендентов. В случае же, если и второй тур не выявит победителя, проводится последний, третий тур, для участия в котором остаются три претендента. Поскольку, однако, каждый голосующий в этом случае должен указать, кого из них он предпочитает в первую, а кого - во вторую очередь, в процессе сложного подсчета выявляется победитель.
Правило, согласно которому предоставлялась возможность выдвижения новых кандидатур во втором туре, было почти тут же названо 'хартией для трусов'. Смысл его состоял в том, чтобы в случае провала лидера в первом туре дать возможность деятелям, непожелавшим подрывать его шансы на победу, вступить в борьбу в момент, когда его судьба уже решена.
В середине января парламентская фракция одобрила разработанные комиссией правила, после чего с ними согласился и Хит. Почти тут же была утверждена и дата начала выборов - 4 февраля 1975 г.
После того как Джозеф сошел с дистанции, основным претендентом, правда еще не выставившим своей кандидатуры, считался председатель Комитета 1922 г. Эдвард Ду Канн, многоопытный и способный политик, пользовавшийся большим авторитетом в партии и парламенте. Однако в середине января, когда до выборов уже оставалось около двух недель, он объявил, что не будет их участником. С этого момента Тэтчер становится, по крайней мере в первом туре, соперником номер один, и это давало ей уже вполне реальные шансы.
Почти перед самыми выборами, в последней декаде января, ей довелось уже напрямую столкнуться в парламенте с Хили, и эта схватка еще больше подняла ее в глазах парламентариев. Обрушившись на обсуждавшийся в этот момент билль о налоге на трансфертные операции, она попыталась доказать, что этот столь малопонятный для рядовых граждан налог будет иметь негативные последствия для мелкого бизнеса и для всех, кто связан с ним. Ей удалось вырвать у Хили сравнительно небольшую уступку, однако на следующий день он попытался взять реванш, заявив, что вчерашняя речь Тэтчер лишь свидетельствует о том, что ее партия - это 'партия немногих богатых'. Саму же Тэтчер он назвал 'Пасионарией привилегий'[78].
Выпад Хили, сравнившего ее с известной испанской коммунисткой Долорес Ибаррури, прославившейся своими страстными речами в годы гражданской войны 30-х годов и получившей тогда второе имя - Пасионария, задевал Тэтчер не столько самим этим сравнением, сколько тем, что отказывал ей в праве считать себя представительницей рядовых граждан. Всегда гордившаяся своим происхождением из 'низов' и не устававшая утверждать, что выступает как защитница их интересов, Тэтчер, естественно, не могла стерпеть нанесенной ей обиды, тем более что нарушивший неписанные правила джентльменского поведения Хили дал ей прекрасную возможность отплатить той же монетой и не стесняться в выражениях. 'Некоторые канцлеры казначейства, - заявила она, - сильны в микроэкономике, некоторые сильны в области фиска. Но этот - просто профан. Когда он поднялся, чтобы произнести речь вчера, мы на этой стороне Палаты (т.е. на скамьях консервативной оппозиции. -Авт.) были удивлены, как кто-то может стать канцлером казначейства и выступать от имени правительства, так мало зная о существующем налогообложении и о предложениях, которые делаются в парламенте. Он мог бы по крайней мере уяснить, каков практический эффект предлагаемых мер... поскольку они затрагивают каждого, и в том числе тех, которые, как и я, родились, не имея ровно никаких привилегий'[79].
На многих консерваторов, которым наскучили взвешенные речи Хита и его коллег, атакующий стиль Тэтчер, ее полный сарказма и настоящей злости порыв произвели столь сильное впечатление, что ее ставки в противоборстве с Хитом тут же подскочили вверх. Печать, особенно консервативная, стала всерьез писать о ней как о возможном новом лидере партии. И поскольку кампания уже вступила в свою заключительную стадию, обе стороны пытались использовать все имеющиеся у них козыри.
Помимо усилий самой Тэтчер по поднятию собственного имиджа исключительно важную роль сыграла кампания по вербовке сторонников, которую возглавил многоопытный парламентарий Эйри Нив. Будучи ярым противником Хита, он уже сразу после выборов начал среди заднескамеечников вербовку тех, кто мог бы выступить на стороне возможного претендента. Поскольку таковым долгое время считался сначала Джозеф, а затем Ду Канн, Нив действовал фактически как организатор их кампании. Однако как только Ду Канн заявил о своем неучастии в выборах, Нив тут же предложил свои услуги Тэтчер, а 'завербованные' им парламентарии почти автоматически превратились в ее сторонников. Хотя основная работа велась за кулисами, на поверхности тоже кое-что происходило. Сторонники Хита, которых всерьез начал тревожить укрепившийся имидж Тэтчер, заметно усилили свою контрпропаганду. Главным их аргументом было то, что она сможет апеллировать лишь к узкому слою избирателей, относящихся преимущественно к среднему классу. Отвечая своим критикам, Тэтчер, напротив, утверждала, что пропагандируемые ею 'средне классовые' ценности получают все более широкое распространение среди всех слоев общества и потому именно ее подход является наиболее многообещающим. Публичную поддержку Тэтчер оказывал, естественно, Джозеф, а также близкие к Центру политических исследований журналисты.
В своей последней перед выборами речи, произнесенной среди избирателей ее округа Финчли, она обещала более последовательно защищать такие ценности консерватизма, как приверженность к свободе, ограниченная роль государства, право на успех, основанный на усердной работе, свободу выбора, частную собственность 'право трудиться без угнетения со стороны предпринимателя и профсоюзного босса'. Но мосты, соединявшие ее с 'теневым правительством' Хита, сожжены не были, и критика в его адрес носила сугубо общий, неконкретный характер, т.е. на случай своего поражения она явно рассчитывала остаться на передних скамьях парламента, будь то в роли теневого или же реального министра.
Иначе говоря, даже сказав 'Нет, премьер-министр!', она не порвала окончательно с двойственностью, которая была характерна для нее после февральских выборов 1974 г. Констатация этого факта важна здесь не только сама по себе, но еще и потому, что она позволяет лучше понять, какого же рода выбор предстояло сделать парламентариям тори. Хотя вряд ли кто из них сомневался, что по своим политическим позициям она правее Хита, в момент выборов она еще не олицетворяла собой политический курс, принципиально отличный от проводимого Хитом и его окружением.
Приближался день выборов, и оба лагеря, естественно, стремились заручиться как можно более широкой поддержкой. Хит и его сторонники были настолько уверены в успехе, что явно недооценили всей важности 'обработки' каждого потенциального сторонника. Как выяснилось позднее, этот их оптимизм отчасти базировался на том, что примерно 40 заднескамеечников, намеревавшихся поддержать Тэтчер, тем не менее, заверили организаторов кампании Хита, что будут голосовать за него. Некоторые сделали это ради 'шутки', другие же - чтобы избежать возможных неприятностей в будущем.
Иное дело - организаторы кампании Тэтчер. Резонно полагая, что чашу весов может переломить даже один-единственный голос, они сделали ставку на привлечение на свою сторону, прежде всего всех тех, кого они считали колеблющимися и число которых составляло, по их оценкам, около 100 человек. Эти последние, стремясь сбросить Хита, в то же время не были готовы отдать голоса за Тэтчер, поскольку их гораздо больше устраивал кандидат из ближайшего окружения Хита - Уайтлоу, Прайор или кто-либо еще. В этой ситуации Нив решил, что, демонстрируя растущую поддержку Тэтчер среди парламентариев, можно насторожить этих людей и потому такая демонстрация скорее окажется
