'словотворчества', и, судя по речам Тэтчер, трудились они не напрасно. Одновременно с текстом речей продумывалась наиболее убедительная аргументация тех или иных их положений, репетировались ответы на 'каверзные' вопросы, причем опять-таки формулировкам придавалось не меньшее значение, чем содержанию.
Далеко не вся публицистическая, пропагандистская и 'прикладная' деятельность новых тори была непосредственно связана с ЦПИ и его руководством. Тем не менее, если рассматривать ее в целом, в широком плане, то не будет преувеличением сказать, что она в значительной степени генерировалась, поощрялась и направлялась ЦПИ.
Но какова, же все-таки была роль самой Тэтчер во всей этой интеллектуальной и пропагандистской активности?
Не будучи склонной к теоретизированию и не считая это необходимым качеством политического и государственного деятеля, Тэтчер не делала никаких попыток утвердиться на этом поприще. Ее вполне устраивало, что такого рода деятельностью занимались люди типа Джозефа, Томаса, Джонсона, ученые Института экономических проблем и Института Адама Смита. Не считала она полезным для дела и взвалить на себя непосредственную организацию всего предприятия. Вполне достаточно было того, что ее имя стояло в ряду имен других руководителей центра, придавая и ему, и его деятельности достаточно высокий статус и престиж. Разумеется, принципиальные решения, определявшие деятельность центра, принимались с ее непосредственным участием, она активно участвовала также в наиболее ответственных его семинарах и встречах, а иногда и выполняла функции вербовщика влиятельных и нужных людей (о чем уже говорилось выше).
Однако главная ее роль и в ЦПИ, и во всей системе праворадикальных организаций и группировок заключалась скорее в роли 'потребителя', видевшего в них, прежде всего средство для достижения как непосредственных, сиюминутных, так и стратегических, более широких задач.
Понимая, что сама по себе вера и убеждения мало что стоят и могут обеспечивать успех, если только за ними стоит достаточно серьезное и глубокое знание, Тэтчер стремилась использовать ЦПИ и родственные ему центры не в последнюю очередь ради собственного образования. Если Джозеф прошел этот 'университет' еще в 1974 г. и уже в 1975 г. мог сам выступать в роли достаточно подготовленного наставника и пропагандиста, то Тэтчер еще только предстояло освоить азы неолиберализма. Как и Джозеф, она в спешном порядке изучает труды Адама Смита, Хайека и Фридмана. В ее речах того периода все они, и особенно первые два, часто упоминаются и цитируются[136], их авторитетом она подкрепляет рассуждения о 'свободе выбора', конкуренции, личной инициативы, предпринимательстве, частной собственности. Судя по всему, наибольшее впечатление на нее производили труды Ф. Хайека, импонировавшие ей и острой полемичностью стиля, жесткостью и бескомпромиссностью антиколлективистских концепций. Недаром, по ее собственным словам, именно Хайека она считает своим главным учителем. Однако, понимая все значение экономической теории, она стремится постичь и монетаризм Фридмана. Не ограничиваясь чтением его трудов, она встречается с ним лично, используя для этого его визиты в Лондон.
Роль своего рода 'классов'играли и те многочисленные беседы и дискуссии, в которых она участвовала. Помимо эпизодических семинаров, проводившихся в ЦПИ, был организован и специальный, регулярно собиравшийся 'философский' семинар, одним из участников которого она являлась.
Прекрасно сознавая, что, даже освоив наилучшим образом преподанные ей 'уроки', она все равно не сможет обойтись без помощи профессионалов. Тэтчер внимательно присматривается к своим собеседникам, особенно выделяя тех из них, кто обладал не только знаниями, но и умением предлагать на их основе практические решения.
Одним из таких людей, сыгравших впоследствии далеко не последнюю роль в формировании экономической политики правительства Тэтчер, являлся уже упоминавшийся экономист Алан Уолтерс. Несмотря на то что во второй половине 70-х годов Уолтерс, получив приглашение от одного из американских университетов, покидает на некоторое время Великобританию. Тэтчер хорошо запомнила этого незаурядного и не лишенного политических амбиций приверженца монетаристских доктрин[137] .
Внимательно присматривается Тэтчер в этот период и к ряду других интеллектуалов, которых она использует либо для написания своих речей, либо для консульнаций по тем или иным вопросам.
Однако свое главное внимание она уделяет людям другого круга, которых можно было бы охарактеризовать как 'политически ангажированных бизнесменов'. Одним из таких попавших в поле ее зрения людей был преуспевающий в компьютерном бизнесе бывший кадровый военный Джон Хоскинс. В начале 70-х годов он пытается найти собственный ответ на вопрос о причинах пресловутой 'английской болезни', т.е. хронической неспособности страны преодолеть экономическое отставание. Опубликованная им на сей счет статья привлекает внимание Шермана, который, познакомившись с ним, убеждается, что это человек дела, который может помочь практической реализации неоконсервативных идей. Джозефу особенно импонировало убеждение Хоскинса о том, что опыт бизнеса и бизнесменов может очень и очень пригодиться в государственном управлении. Решительную поддержку идеям Хоскинса выражает и Тэтчер, которую вскоре знакомят с ним.
Из бесед Тэтчер с Хоскинсом выясняется, что, несмотря на свой парламентский и министерский опыт, она довольно смутно представляла себе, как избежать того, чтобы обсуждаемые в рамках ЦПИ и вокруг него подходы и установки не остались втуне после прихода партии к власти. В частности, Хоскинс весьма скептически отнесся к рассуждениям Тэтчер о том, что, став премьером, она сможет 'командовать госаппаратом по своему усмотрению' и что все пойдет так, как задумано. Поворот 'социалистического течения' вспять, убеждал он ее, - это сложнейшая задача, требующая тщательного планирования, системного анализа, глубокой проработки деталей. Далеко не во всем с ним соглашаясь, Тэтчер тем не менее приходит к выводу, что именно его советы и предложения в данной области наиболее разумны и заслуживают внимания.
Общение с Тэтчер и Джозефом вплотную втягивает Хоскинса в разработку принципиальных вопросов политики будущего консервативного правительства, и он становится одним из наиболее близких лидеру партии фигур. В 1978 г. он назначается на пост официального политического советника лидера партии, а еще до этого вместе с другим бизнесменом Н. Страусом кооптируется в комитет по подготовке рекомендаций для теневого кабинета (steering committee). Председательствовал в комитете У. Уайтлоу, из членов кабинета в него входили также Тэтчер, Джозеф и Хау. Секретарем комитета был X. Паттен, но с приближением выборов и выдвижением его кандидатуры в парламент он был заменен на этой должности еще одним рекрутом ЦПИ из числа бизнесменов Д. Вольфсоном.
Поначалу заседания комитета напоминали чем-то те же семинары, причем, как свидетельствует Харлоу, 'солировали' на них Хоскинс и Страус. Судя по всему, и в дальнейшей работе комитета ключевую роль играли эти двое, и особенно Хоскинс. Во всяком случае, именно под его руководством был подготовлен документ, который в 1977 г. был представлен на рассмотрение коллег Тэтчер по теневому кабинету. Документ этот, красноречиво озаглавленный 'Камни через стремнину' ('Stepping stones'), был нацелен на решительное изменение социально-экономической ситуации в стране. В нем, в частности, предлагалось, чтобы новое консервативное правительство повело решительное наступление на профсоюзы как главных виновников экономической стагнации. В документе также намечались далеко идущие меры по сокращению налогов, снижению государственных расходов. Весь документ, судя по отрывочным сведениям о нем (как 'рабочий' документ он так и не был опубликован), был выражен в неолиберальном, монетаристском духе и представлял собой что-то вроде манифеста нового торизма. Неудивительно, что, ознакомившись с ним, многие члены теневого кабинета восприняли его весьма критически. Не желая обострять ситуацию, Тэтчер не стала настаивать на принятии выводов документа в качестве 'руководства к действию', и он был положен под сукно.
В унисон 'Камням'звучал и доклад о приватизации, подготовленный в 1978 г. одним из выдвиженцев Тэтчер младшим теневым министром Н. Ридли. Документ этот также был воспринят с изрядной долей скептицизма. Тем не менее известную роль в расширении плацдарма 'нового торизма' он, как и документ 1977 г., сыграл. Хотя до успеха здесь было далеко, инициатива в противоборстве с реформаторами явно переходила к Тэтчер.
Помимо Хоскинса Тэтчер в этот период знакомится и с другими представителями большого бизнеса. Наиболее перспективными их них с точки зрения их будущего сотрудничества оказались Дэвид Янг и глава всемирно известной торговой фирмы 'Марк энд Спенсер' Дерек Рейнер.
Конечно же, интерес Тэтчер к менеджериальной элите, не ослабевший и после прихода ее к власти, отнюдь не был чем-то из ряда вон выходящим и вполне вписывался в консервативную традицию. Ее недавний партнер - Э. Хит, в частности, проявлял не меньшую склонность приближать к себе и выдвигать на ответственные, в том числе и министерские, должности представителей верхушки бизнеса. Не кто иной как Хит в начале 70-х годов создал при кабинете министров Группу по изучению политики, которую возглавил представитель всемирно известного дома Ротшильдов лорд Ротшильд.
Что, отличало, однако, в этом плане Тэтчер и от Хита,
