— 'Чёртов Пашка со своим рудником, — мысленно выругался он. — Из-за его серебра я не могу пригнать сюда людей и начать расчистку горельника. Приходится даже друзьям лапшу на уши вешать что никто не согласен сюда идти работать.
— Надолго ли этого хватит?'
— Торговля, — ханжески вздохнул ухмыляясь Сидор. — Мы им шишко-ягоду, а они нам солдатиков для битья. Для отработки приемов борьбы с имперскими легионами.
— Вот вам и объяснение присутствия ящеров в окружении Маши, — добавил Корней.
— Ну, тогда собираемся обратно домой, а то мы, похоже слишком надолго тут застряли, — заметил Сидор.
Приняв наконец-то решение и определившись с направлением и образом действия, они занялись каждый своим делом.
Пусть и недолгое, но нудное, скученное сидение в крепости было никому не по нутру, поэтому следующим же утром короткая колонна ящеров, возглавляемая небольшой группой всадников, двинулась обратно в город.
На месте оставили один десяток егерей, что и до этого несли дежурную вахту в крепости, захватив другой с собой в город, на смену.
Через три дня, Корней был дома, в крепости. На их счастье, обратная дорога прошла без больших происшествий. Даже вполне ожидаемых конфликтов людей с ящерами не было. Видимо, ящеры действительно очень серьёзно отнеслись к своим обязанностям подчинения старшему в клане и не позволяли себе никаких вольностей, чего так все опасались.
Была ещё одна опасность, которую следовало избежать при появлении в крепости. Как бы те, кто их встречали у ворот, не приняли ящеров за нападение и не открыли стрельбу, едва их завидя.
Но всё обошлось на удивление мирно. Четыре всадника спокойно проследовали в широко распахнутые настежь ворота, практически не обратив на себя ничьего внимания.
Удивлённый подобным обстоятельством, Корней, буквально белый от бешенства, даже не отдав никому никаких распоряжений, пулей взлетел на крыльцо и скрылся в своём доме. Судя по его грозному и хмурому виду, любому, кто сейчас имел неосторожность попасться ему навстречу, грозила нешуточная неприятность.
А потом он забыл про всё. Вышедшая из дверей его спальни повитуха баба Саша, сказала что у него только что родилась дочь.
— Ёпрть, — мешком осел на стоящую у стены скамью Корней. — А я думал сын будет.
— Будешь работать, так и сын будет, — расплылась в радостной улыбке баба Саша. — Держи свою дочку, папаша, а за сыночком через годик приходи.
Сунутый вредной повитухой ему в руки туго спеленатый свёрток тут же победоносно заверещал, признавая своё первородство. И мысли о прошлых проблемах тут же вылетели у него из головы, заменяемые кучей новых, радостных.
Никогда бы Сидор не подумал, что приличный казалось бы человек может так лебезить.
А уж то, что это будет делать сам Городской Голова, гонористый мужик и формальный лидер всех Ключёвских земель и довольно немалого по местным меркам города Старый Ключ? Такого Сидор даже во сне представить себе не мог.
Как же тот лебезил, как же Голова лебезил — на это стоило посмотреть. И перед кем — перед какими-то ящерами.
Смотреть со стороны за тем что Голова вытворял, было откровенно противно. Однако, брезгливая мина на лице Сидора с товарищами ничуть не смущали самого Городского Голову, весь день как только они появились в городских воротах, буквально на брюхе ползавшем перед пришедшими в город ящерами.
Все их страхи что ящеров не пустят в город, что перед ними наглухо закроют ворота города, что по ним будут даже стрелять, неразобравшись… Что им нечего сказать городским властям и чем обосновать необходимоть поселения их ящеров в черте самого города, разлетелись вдребезги.
Ящерам в городе были рады. И не просто рады, а безумно рады! Так рады, словно никого роднее никогда у господина Косого ранее в жизни не было.
И объяснялось всё это до банальности просто.
Ящеры были Мастера. И не просто Мастера, а Мастера На Все Руки. Им в любом городе были ли бы безумно рады, а уж небольшой пограничный городок полусельского типа на краю пограничных человеческих земель, в зоне противостояния с ПОДГОРНЫМИ ЯЩЕРАМИ, при прочих равных условиях заполучить себе для постоянного или хотя бы временного проживания ИМПЕРСКИХ ЯЩЕРОВ, МАСТЕРОВ, не имел ни единого шанса.
Порой за подобное право иметь таких мастеров в своём городе между соседними городами не то что какого-то там Левобережья, а всего Запада континента, между целыми баронствами зачастуя разгорались настоящие войны. А уж когда Голова с другими членами Городского Совета, сразу же сбежавшимися на встречу нежданных гостей к южным въездным вратам, узнали название кланов, что официально просили у городских властей разрешения ненадолго поселиться в городе, так казалось они всех ящеров сейчас буквально расцелуют.
Смотреть на подобное пресмыкательство было противно. Самому Сидору за ту неделю что он просидел с ними в крепости, а точнее провалялся на больничной койке, отлёживаясь после 'горячей' встречи, они настолько остоп….ли, что видеть их он больше уже не мог. Поэтому Сидор, оставив ящеров на попечение городских властей, и тем умыв, фигурально выражаясь, собственные руки, со спокойной совестью отбыл вместе с Димоном и профессором к себе домой в землянку.
Тем более что он совершенно ничего не понимал. Категорически не понимал что вокруг происходит. Столь радушная, если не сказать больше, торжественная встреча казалось бы природных врагов настолько выбивалась из сложившегося уже в его голове образа отношений между двумя расами, что он был в совершенной растерянности. А кого-либо, кто объяснил бы ему в чём тут дело, рядом не было.
Сами ящеры заняты были горячей встречей с городскими властями и обговариванием с ними условий своего поселения в городе, а Корней, единственный кто мог бы хоть что-то толком растолковать, с блаженной улыбкой на лице тетешкался в Берлоге со своей новорождённой дочкой. И добиться от счастливого папаши чего-либо внятного было невозможно.
Оставалось только завалиться домой, попариться в баньке с дороги, хлебнуть холодненького кваску и отправиться спать. Что Сидор с удовольствием и отправился делать.
Разбирательства же по всем вопросам, связанным с ящерами, он решил отложить на потом. Тем более что у него в ящеровом клане был какой-то там заместитель, вот он пусть с властями и вертится. Сидору же то общество в последнее время что-то порядком обрыдло. Да и видиться с Городским Головой, честно говоря, да ещё и в официальной обстановке, совершенно не хотелось. Тем более, что узнав будто Сидор с Димоном оказались вдруг какими-то там Главами этих самых, столь тетешкаемых лично им ящеров, тот та-а-к взглянул на Сидора, что тому захотесь тут же оказаться где-нибудь далеко, далеко в другом месте. Лишь бы не видеть глаза Городского Головы в тот момент.
А то всё радостное настроение, вызванное безпроблемным возвращением в город и радостной встречей, и рождением у Корнея дочки вдруг мигом куда-то исчезало, и лишь волосы на затылке злобно дыбились в ответ на взгляды Головы, бросаемые в их с Димоном сторону. И почему-то хотелось зарычать в ответ.
— 'Зверство какое-то, заразное', — недовольно думал про себя Сидор.
Никто из ящеров, как оказалось, и не думал таиться с их лидерством и с тем, кто у них являлся формальным Главой. Поэтому все их мысли и фантазии на эту тему пошли сразу псу под хвост.
Плюнув на всё и успокоив таким образом собственную совесть, Сидор уже совершенно спокойно завалился домой спать, отложив все будущие проблемы на потом. Завтра с утра на него опять должна была навалиться куча отложенных из-за его долгого отсутствия и как всегда сверх срочных дел. Ему сейчас хотелось лишь хорошенько выспаться. Хотя бы!
