Глава 3 Новые дела — старые проблемы
Как ни удивительно, но последовавшие за возвращением Сидора в город целых две с чем-то недели пролетели для него совершенно незаметно. Все последующие после возвращения дни слились в сознании Сидора в одно какое-то безсвязное полотно и всё что творилось вокруг, проходило как-то буднично и незаметно. Одним словом — жизнь вернулась на круги своя.
Они с Корнеем совершено спокойно, без всякого скандала и противодействия поменяли дружинников Головы на пиво-водочном заводе на своих ящеров. Убрали оттуда же с завода и курсантов, убрали их и из Берлога, и вообще, к несказанной радости самих курсантов, убрали изо всех мест, где те были заняты не по профилю, оставив только в собственно Корнеевском учебном центре.
Всё! Эту проблему можно было считать решённой. Пока!
Пока Сидор не нашёл бы приемлемого для их компании решения о досрочном возврате ссуды предоставленной городу на перевооружение городской стражи. Пока что такого решения не просматривалось. Может быть ещё и потому, что никто кроме него и не ставил перед собой подобной задачи.
И всё было бы хорошо, если бы следом не вылезла ещё одна проблема, совершенно немыслимая для любого нормального человека. И связанная отнюдь не с ящерами, которые, как те и предупреждали с самого начала, ни к Сидору с Димоном, ни к Маше, которая, как Сидор и предсказывал, с удовольствием согласилась стать, и стала формальным Главой ящерового клана, к ним со своими проблемами и делами не лезли. Ящеры тихо и незаметно делали какие-то свои дела с городскими властями и все три стороны: Сидор с компанией, сами ящеры и собственно городские власти, были абсолютно довольны друг другом. Никто никому не мешал.
Проблема возникла совсем с другой стороны…
О существовании чего-нибудь подобного, даже сама мысль могла возникнуть разве что только в каком-нибудь разгорячённом больным воображением мозгу. Но никак невозможно было нормальному человеку столкнуться с подобным в реальности. Оставалось только думать, что все человеки вокруг — ненормальные.
К Мане в Берлог как-то ранним, солнечным утром заявилась хорошая их знакомая, медведица по кличке Катенька. Или, для друзей — Катька или просто — 'Трактор Катерпиллер'. Или, как любила сокращать сама своё имя Катенька — Тракайя.
Вышла эта самая пресловутая Тракайя из спячки, блин, делать нечего — ну и завалилась в Машке гости. Так сказать, решила заскочить к подружке, языки почесать… Скучно наверное в лесу стало.
Катенька ввалилась во двор крепости Берлог вальяжной, танцующей немалой задней филейной частью походкой и вытребовала Машу на крыльцо её дома. Точнее, битых полчаса нагло орала под окнами, пока занятая своими делами Маша не обратила на неё внимание. И потребовала от той… ни много, ни мало, а своей доли в развлечениях. В тех самых, что устраивают себе люди. В корчёвке пней; в таскании тяжестей, к примеру — валунов при строительстве фундаментов домов или крепостных стен; в разравнивании и планировании расчищенных от пней лесных вырубок; просто в заготовке леса, в конце концов. В общем, во всём, что требует применения тяжёлого, малоквалифицированного ручного труда и замены всякой мелкой механизации, то есть: лебёдок, воротов, рычагов и прочего всякого подобного, на физический, малоквалифицированный мускульный труд медведей.
Чем надо сказать, буквально ввергла Машу в ступор. Тем более что было совершенно непонятно, а зачем ей это вообще понадобилось.
И вот тут-то наша медведица Машу озадачила ещё хлеще. Да так, что та, еле дождалась когда Катенька получив на прощание в подарок небольшой бочоночек лугового мёду для своего малыша, уберётся обратно к себе в лес. И тут же Маша, проводив подругу, посадила в грудной рюкзачок дочку и отправилась в город, посоветоваться с товарищами.
— И ты знаешь чего она потребовала за всё это? — Маша растеряно смотрела на Сидора с профессором, к которым она пару минут назад буквально вломилась в землянку.
— За что? — рассеянно переспросил Сидор, который как раз в этот момент отчаянно пытался поймать за рыжий хвост прячущегося от него Фокса.
Отчаявшись справиться с хитрым, вёртким зверем, который умудрился забиться под низкий топчан, куда Сидор с своими ста килограммами и раздавшимися в последнее время немалыми габаритами не залез бы никак, он устало поворотился к сердито сопящей у него за спиной Машке. Бросив ещё раз унылый взгляд на довольного лиса, уже с другой стороны топчана быстро расправляющегося с его ягодами, он обречённо махнул рукой.
— Ну всё! Выиграл паршивец.
— Это у нас с ним спор идёт, кому туесок шишко-ягоды достанется, — с улыбкой пояснил он Мане. — Любит паршивец ягоду, особливо подогретую на сковородке, чтоб была тёпленькая, не мороженая. Вот у нас с ним теперь каждый день борьба и идёт, кто первым успеет урвать его с противня из печи.
— Бедный Сидор уж наверное и вкус позабыл, — с усмешкой заметил профессор, присаживаясь к ним за стол.
— Ну рассказывай, — кивнул он Маше. — Что там ещё твоя лохматая подруга отчебучила?
— Они ищут заработок, — с тяжелый, обречённым вздохом кратко и по существу поведала им Маша.
— И чтоб этот заработок обязательно оплачивался рыбой.
— Ну понравилось им то, как всё было в прошлом году. И явилась она не просто так, от себя, а по поручению своих медвежьих старейшин. Есть у них и такие оказывается. Ну, что присматривают за всем вокруг, — Маша как-то неопределённо помахала рукой вокруг своей головы.
— Её, значит, делегировали к нам…. Делегатка она!
Маша замолчав на минуту, обвела своим немного обалдевшим взглядом сидящих напротив Сидора с профессором. Подождав их первой реакции и ничего не поняв по их растерянным, непонимающим лицам, она со вздохом продолжила.
— Они на нас надеются, их старейшины то есть. И знаете почему на нас, а не на кого другого?
— Мы, оказывается, занимаемся их проблемой. И оказывается, весьма эффективно.
— Чем? — тупо переспросил Сидор, глядя на неё от изумления буквально слипшимися в одну кучу глазами.
— Жратвой, Сидор! Жратвой! — Маня демонстративно постучала ему своим пальчиком по лбу.
— Ты же сам говорил, что Голова тебе говорил, что медведи расплодились, что…, - Маша споткнулась на очередном перечислении.
— Тьфу ты, — обречённо и устало махнула она рукой. — Совсем зарапортовалась тут с вами.
— Одним словом ей поручили вступить с людьми в более близкие отношения, чтобы люди помогли медведям увеличить их кормовую базу.
— Создать кооператив этакий.
— Чтоб в результате жрачки им было поболе, чем сейчас. Оченно, мол, это способствует повышению их рождаемости и уверенности в завтрашнем дне.
— Они, оказывается, сильно обеспокоены тем, что подгорные ящеры значительно размножились на Левобережье и уже начали активно вытеснять их из мест традиционного их обитания.
— Где? — тупо переспросил её теперь уже профессор, непонимающе глядя на Машу.
— Из лесу, профессор, — рассердилась Маша. — Из лесу, откуда же ещё.
— Ящеры вырубают леса большими, сплошыми участками, распахивают их, превращая в пашню и тем самым медленно, но неуклонно сокращают медвежий ареал обитания. Таким, самым простым и эффективным способом, не вступая с ними в открытый конфликт и прямое соприкосновение, которое они в любом случае проиграют, они медленно, но верно сокращают поголовье медведей. И вытесняют их на перифирию ареала своего обитания.
— А те сделать ничего не могут, — Маша с недоумённым видом развела руками.
— Я так её поняла, что их тактика напоминает тактику генерала Ермолова на Кавказе. Тот тоже вырубал леса, лишая бандитов укрытия. Тем и добился, в немалой степени, замирения.
