многими и многими другими, столь необходимыми на реке и на лодьях специалистами. Это же была Речная Стража, поняла она тогда.
Вот на таких специалистов она тогда во втором лагере и наткнулась. И здесь работали ящеры. Только не из пленных, а те, кто вроде бы как сами взялся надзирать за своими собратьями, из как бы коллаборационистов, как ей с гордостью тут же подтвердила начальник этого лагеря Кара.
Вот из этих досок, распускаемых ящерами, амазонки и клепали на весну дощаники.
— 'Пожалуй, это самое ценное, что я из этой поездки извлекла', — мысленно похвалила сама себя Белла.
Захваченная ею с собой в город та самая толстая бабища, назвавшаяся бригадиром корабельных плотников, — это пожалуй самое ценное приобретение Беллы в той поездке.
— 'Хотя, опять очень странно, — осекла Белла свои собственные восторги. — С чего бы это амазонкам соглашаться на моё первое же предложение проехать сюда в город, в залив, посмотреть нельзя ли что сделать со сгоревшими во время набега лодьями. Их же собственными лодьями, доставшимися Компании в виде трофеев во время последнего набега, и с другими двенадцатью, брошенными на половине работ лодьями.
Им же с каждого готового дощаника идёт немалая деньга, существенно сокращающая всю их задолженность компании. И, несмотря на это, бригадирша корабельных плотников всё бросает на несколько недель, и едет сюда, в город. С чего бы это?
И Кара, её начальница, казалось бы кровно заинтересованная в скорейшем освобождении от долгов, безропотно согласилась на эту поездку? На то что важнейший в деле строительства дощаников человек будет чуть ли не на несколько месяцев отстранён от её работ? И даже Кара сама всячески уговаривала сомневавшуюся было поначалу толстую амазонку проехаться в город', — Белла озадаченно схватилась рукой за подбородок.
Только сейчас, когда она сидела здесь дома у камина и размышляла над всеми странностями своей поездки на озёра, она первый раз серьёзно задумалась над многими и многими странностями, сопровождавшими её на всём этом пути.
— Мама, — тихо проговорила она, осторожно кладя руку на живот. — Ой мамочка! — невольно повысила она голос.
— Дашка! — заверещала она. — Зови повитуху! Началось!
До неё только сейчас наконец-то дошло, что всеми странности, замеченными ею в последнее время она заняться сможет уже не скоро. В ближайшие несколько недель, а то и месяцев, ей явно будет не до того. Новые бароны де Вехтор стремительно просились на свет. Время пришло.
Глава 12 Звенят ручьи, кричат грачи… Пришла весна и сердце тает…
Весна вовсю уже буянила за окном звонкой капелью, а Маша, как погрузилась прошедшми долгими зимними вечерами в бумаги, привезённые ею с Беллой из Долины, захватив их из рабочего кабинета Сидора, так, казалось, и не расставалась с ними до сих пор. И только сейчас, понемногу, еле-еле, одним краешком до неё начало доходить, с чем они с Беллой там столкнулись.
Оказывается, Сидор с Димоном, давно разобравшись в какую бяку они влетели с этим банком, готовили реванш. Только вот, сильно опоздали с этим. Судьба так сложилсь и у того, и у другого, что им обоим стало совсем не до того, и они оба бросили начатую работу.
— 'Жаль всё же, что в самом начале бросили, — с горечью думала Маша, в который уже раз по счёту перебирая бумаги. — Столько наработано, столько наработано, сколько одних только денег потрачено на топографическую съёмку и поиск доказательств несоответствия заявленного места с описанной местностью. А предъявить претензии всё одно не в чем. На всё гарантированно найдётся убедительная отмазка.
У таких зубров, что управляют нашим городом, на таких новичков в тонком искусстве шантажа как мы, найдётся тысяча отмазок, со сто процентной гарантией докажущих, что они здесь ни при чём и что сами пострадали'.
Получалось так, что прямым путём ничего добиться в их положении было нельзя. Следовало искать косвенные, обходные пути.
Маша опять погрузлась в исследование бумаг. Сегодня следовало разобрать ещё один сундук, вчера привезённый Димкиными девочками из долины.
— Какая тщательная проработка, — зацепилась она взглядом за какую-то несуразность.
Странно.
А это что?
Маня с задумчивым видом копалась в вываленных на стол больших листах топографических карт. Теперь, когда сразу после разгрома банка схлынул вечный ажиотаж от нескончаемой работы, и в банке не стало клиентов, у неё появилось много свободного времени. И она могла сосредоточиться на первоочередных задачах — надо было разобраться с привезёнными из долины бумагами, и с тем что же дальше делать. Белла пока помочь ей не могла, а первое же ознакомление с бумагами принесло буквально ворох новых проблем.
Оказывается Сидор с Димоном давно занимались закладными, внесёнными уредителями как уставной капитал банка со стороны города.
Следовало проверить их наработки и решить что с этим делать. Пока что в огромном ворохе бумаг и каких-то планов она буквально тонула. Ничего понятно не было.
Копия закладной? Ещё одна. Опять! Ещё одна. Нахрена? Нахрена ему эти копии, — Маша раздражённо откинула какой-то пергамент в сторону.
Наклонившись под стол, она сердитым, резким движением сбросила серую, мохнатую по краям тряпку, прикрывающую лежащую на полу невысокую кипу ещё каких-то, захваченный без разбора из кабинета Сидора бумаг.
— Подшито и пронумеровано, — тихо проговорила она, аккуратно вытаскивая из-под стола и кладя на рассыпанные по столу карты перевязанную толстым шпагатом стопку.
А вот и пояснительная записка, — вчиталась она в белый листок, скрепкой прикреплённый сверху. — Компромат. Сбор и систематизация информации.
Блин! — выругалась она сквозь зубы. — Бред. Что ещё за компромат. Это он что, собирал компромат на Голову? Пытался доказать что они нам в банк подсунули заведомую лажу?
Опа-па, — едва слышно пробормотала она. — Как интересно то. И как всего много-то, — довольно мурлыкнула она сытой кошкой. — Думаю, Голова за эти бумаги дорого бы дал. Но, торопиться не будем.
Маша любовно, нежно провела по пыльной папке ладошкой. Наконец-то ей хоть немного повезло. В хаосе непонятной, порядком поднадоевшей макулатуры, попалась наконец-то настоящая жемчужина. Жизнь налаживалась. Её Цель неожиданно получила мощную подпитку и Маша внутренне замерла, боясь спугнуть вдруг повернувшуюся к ней удачу. Наконей-то она доберётся до горла этой сволочи Головы.
Вот только торопиться не следовало. В прежние времена, как только бы она поняла что за документы у неё оказались на руках, она бы не задумываясь побежала в Управу, требовать возмездия и спеша расправиться с мерзавцами. Но с того времени случилось много чего, и Маша, умывшись собственным дерьмом и грязью, поумнела.
Теперь она не спешила. Теперь она поняла слышанную когда-то давно, ещё в прошлой жизни фразу: 'Месть — блюдо холодное и подавать его надо не сразу'. Да и само отношение к этому понятию совершенно неожиданным образом трансформировалось в её сознании.
После долгой болезни, нервного срыва и потери нерождённого ребёнка, она поумнела.
Теперь она была не уверена что ей нужна просто кровь Головы и всех причастных к их разорению лиц. Это было слишком просто. А месть, настоящая месть, как она теперь это понимала, должна была быть такой, чтоб все их враги навек бы зареклись с ними связываться. И настоящая месть должна быть по
